«Подорожник»: работа для вечности

Все чаще Церковь приходит в государственные учреждения социальной сферы. Подписывает договоры, получает место для молитвенной комнаты или даже для строительства храма, освящает помещения, начинает служить молебны и совершать Таинства. И часто батюшка и его помощники искренне полагают, что это и есть церковная социальная деятельность. Но клирик храма св. равноап. Марии Магдалины в г. Павловске, референт Санкт-Петербургского филиала Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата иерей Владимир ХУЛАП смотрит на это понятие гораздо шире. О работе возглавляемой им благотворительной организации «Подорожник» с ним и с исполнительным директором «Подорожника» Юлией РУБЦОВОЙ беседовал наш корреспондент Игорь ЛУНЕВ.

о.В.: – Настоятель нашего храма, священник Даниил Ранне, несколько лет тесно сотрудничает с организацией «Перспективы», работающей в 4-ом корпусе Павловского Детского Дома-интерната №4 для детей со множественными физическими и психическими нарушениями. В 2003-м году они совместно открыли там небольшую домовую церковь. Появилась идея создания «дочерних» организаций, которые работали бы в других корпусах детского дома. Для окормления 2-го корпуса, для заботы о нем, при активном участии храма Св. Марии Магдалины и была создана организация «Подорожник».

Конечно, важным аспектом нашей работы является воцерковление детей. Кроме служб в храме интерната и совершения в самом интернате церковных Таинств, волонтеры и сотрудники организации стараются по большим праздникам и каждые две недели по субботам приводить хотя бы некоторых ребят в храм св. Марии Магдалины. Но мы не ограничиваемся проведением богослужений и Таинств, стараемся способствовать развитию инициатив и программ на приходском уровне с привлечением и других сил, которые готовы работать с Церковью.

В Павловском Доме творчества юных, где сотрудники нашей организации и преподаватели воскресной школы ведут разные кружки, ребята из интерната занимаются в так называемых «субботних мастерских» рисованием, лепкой, рукоделием. Раз в 3 месяца мы организуем «День именинника» – поздравляем тех, кто родился, например, осенью, устраиваем для них небольшой спектакль. В конце дарим подарки, которые собираются силами прихожан нашего храма.
Еще мы сотрудничаем с православным театром «Свеча», репертуар которого основан на русском фольклоре, песнях, танцах и т. д. – все это очень подходит для восприятия таких детей. Актеры театра – студенты Санкт-Петербургского 5 педагогического колледжа – приезжают поздравить детей с Пасхой, Рождеством.

Театр «Свеча» показывает спектакль «Лапти»

Также мы вывозим детей на экскурсии, в небольшие паломнические поездки (им сложно перенести дальнюю дорогу). Иногда такие мини-паломничества совершаются совместно с ребятами из нашей воскресной школы, чтобы происходила интеграция детей, чтобы и обычные дети понимали, что дети-инвалиды, сироты также имеют право на детство, их тоже любит Бог, и что они живут рядом с нами. Между ними завязываются какие-то контакты, совместные игры и т. д. Ученики воскресной школы делают для ребят из детского дома именные подарки, например, стаканчики, на которых написано «Коля» или «Саша». Для детей, которые находятся в детском доме, эта связь с внешним миром очень важна.

Едем в Океанариум!

Мы вывозим детей в Павловский парк, в Петергоф, чтобы они и там могли поиграть, погулять на свежем воздухе, посмотреть на что-нибудь, и это оставляет в их душах очень глубокое впечатление. Ведь многие из этих детей большую часть года находятся просто в четырех стенах просто потому, что нет возможности найти такое количество медперсонала, который бы ими полноценно занимался. Для них такая небольшая поездка – как кругосветное путешествие, выход в новый мир, встреча с какими-то новыми людьми, новая страница в жизни, а может быть, даже небольшая книга или глава, которую мы призваны вместе с ними написать. Не всегда это бывает просто, ведь многие из наших подопечных лишены возможности самостоятельно передвигаться, а с инвалидной коляской не так легко подняться в автобус.

Вместе работаем — вместе отдыхаем

С начала нового года мы хотим начать проект, в рамках которого планируется социализация детей. Т.е. маленькими группами мы будем посещать с ребятами почту, парикмахерскую, магазины, чтоб они поняли, что такое деньги, как купить что-то, как сесть в автобус и оплатить проезд, что такое метро. Для них это совершенно иной мир. Мы делаем это в надежде на то, что, может быть, когда-то ситуация в стране, в обществе поменяется. И тогда эти навыки пригодятся.

Ю.Р.: – На наших занятиях мы стремимся к тому, чтобы дети что-то делали совместно, какую-то общую работу, общую аппликацию, например. Также мы изготавливаем с детьми блокноты, папки для бумаги, конверты, открытки. Это очень важно для них, важно иметь возможность не только попросить, но и подарить кому-то что-то, сделанное своими руками, почувствовать собственную значимость. Вообще мечтаем о том, чтобы научиться делать с детьми какие-то вещи, имеющие ценность для внешнего мира, чтобы ребята могли что-то заработать и потом купить что-нибудь для себя.

Творческие мастерские

– Все дети, с которыми вы работаете, отказники?
Ю.Р.: – Нет, от некоторых детей родители официально не отказывались. Однако приход родителей – это скорее исключение, чем правило. Мы ставим перед собой цель налаживать контакты родителей с детьми. На первом этапе пытаемся родителей привлекать к деятельности нашей организации. Хотя бы к участию в мастерских, потому, что они часто даже толком не знают, что можно делать со своим ребенком. Наш соцработник Соня рассказывала, как пришла мама к ее подопечной девочке, и Соня из кожи вон лезла, чтобы показать, что дочка эта самая умная, самая ловкая в группе, что она может с мамой и в ладушки поиграть, и ложку сама умеет держать. И мама стала посещать дочь, не очень часто, но, во всяком случае, иногда приходит. Наша задача – удержать родителей, не потерять контакт и подвигнуть их на более частое общение со своими детьми. Не могу, правда, сказать, что мы сильно преуспели в этом, сил пока не хватает.

– Волонтеры у вас только православные?
о.В.: – К нам в качестве волонтеров приходит молодежь из других храмов – из Чесменского храма, из Богоявленского, что на Гутуевском острове – чтобы помочь привезти колясочников или привести за руку тех детей, которые с трудом могут ходить. Это способствует развитию благотворительности на межприходском уровне.

Мне кажется, что очень перспективное направление – воцерковление работников государственных структур. Мы можем критиковать государственную систему социальной поддержки, но ее не эти люди создавали и они при всем своем желании очень часто изменить ее просто не могут. Если кто-то из персонала воцерковляется, он становится не просто нашим помощником, а десяти- или стократным усилителем нашей деятельности, поскольку это человек из этой системы, это человек, у которого намного больше возможностей сделать что-то на своем рабочем месте. Он помогает и преодолевать какие-то препоны, и как-то координировать нашу деятельность.

Ю.Р.: – Вообще работать в нашей организации могут все, кто лояльно относится к Русской Православной Церкви и ее деятельности в «Подорожнике». И если это условие людей устраивает, то они благополучно с нами сотрудничают. В частности, нам помогают протестанты – с их помощью мы приобрели для детей ходунки, кое-что из средств гигиены. На субботние мастерские приходят католики, даже несколько раз приходил католический священник. И когда мы распределяемся, кто куда с детьми пойдет, они предпочитают сопровождать детей в церковь. Есть и люди, нейтрально относящиеся к религии, но очень хорошо работающие с такими «особенными» детьми.

Наших сотрудников условно можно разделить на две группы: волонтеры, которые работают безвоздмездно и те, которые работают на постоянной основе и получают зарплату. Последних мы называем соцработниками.
Они каждый день по 6 часов находятся в детском доме. То есть это люди, которые делают то, на что у медперсонала не хватает времени: гуляют с лежачими детьми, обучают их навыкам самообслуживания, играют, занимаются их развитием. Как правило, они работают с самыми тяжелыми детьми. Мы ищем спонсоров, которые готовы оплатить несколько таких ставок. И среди таких социальных работников у нас есть и люди, которые, может быть, пока еще с Церковью не очень тесно связаны, может быть, они находятся на пути к Церкви, но, по крайней мере, они не противопоставляют себя ей.
Конечно, приходится кого-то отсеивать потому, что иногда приезжают неадекватные люди, которые через помощь детям пытаются самореализоваться, решить таким образом свои собственные психологические проблемы или те, кто не совсем объективно оценивает свои силы.

Обсуждаем, что сегодня удалось, а что — не очень…

– А как вы находите финансирование?
о.В.: – Рассылаем письма, в которых объясняем, кто мы, что и как делаем, на что нам нужны деньги. В основном мы существуем на средства российских благотворителей, организаций и частных лиц, также занимаемся поиском грантов. Какие-то средства мы собираем в храме. Регулярно, каждый пост в проповедях я напоминаю прихожанам, что пост – это православная диета, что древние христиане постились таким образом: отказывались от завтрака и обеда, и сэкономленные деньги или ту еду, которую они не съели, приносили либо напрямую бедным, либо в церковную общину для распределения среди нуждающихся.

У нас возникали дискуссии, насколько корректно присылать людям просьбы о деньгах для организации за подписью священника, как найти какую-то «золотую середину» между светским характером организации и церковным, и так далее. Но мне кажется, что мы должны развивать социальное партнерство между государством, Церковью, некоммерческими организациями, между людьми, которым не все равно, которые не просто проходят мимо этого детского дома, отводя взгляд, а пытаются тоже что-то сделать. И в этом смысле присутствие священника здесь вполне адекватно. Иногда наоборот выясняется, что для кого-то проще дать деньги некоммерческой организации, президентом которой является священник, это может стать своего рода знаком благонадежности.

Ю.Р.: – 20, а то и 30 % нашего бюджета – это церковная кружка. Прихожане очень поддерживают «Подорожник» не только деньгами, но и кто чем может. Кто-то транспорт предлагает, кто-то шьет то, что необходимо – фиксаторы, например, которые можно только сшить, нигде не закажешь, кто-то готовит обед для соцработников. Даже слепые наши прихожане ко мне подходят и спрашивают: «А чем мы можем помочь? Мы вот вязать можем». Меня это совершенно потрясло, я даже не нашла, что им ответить. Говорю: «Ну, вы помолитесь за детей», а они: «Мы молимся, молимся. Но мы вязать можем». В храме периодически вывешиваем список нужных вещей – карандаши, все, что нам на мастерских требуется, влажные салфетки, на день именинника тортики, какие-то игрушки – все приносят. Бухгалтер организации – наша прихожанка, которая работает за чисто символическую плату, сайт www.podorozhnik.org тоже наш прихожанин поддерживает.

– Какие основные проблемы у волонтеров?
Ю.Р.: – Что касается лежачих детей, с ними проблемы большей частью физические, тут соцработники просто приноравливаются к каждому. Конечно, очень не хватает профессиональной поддержки, постоянных консультаций специалистов – бобат-терапевта, физиотерапевта, дефектолога, логопеда. Что касается активных детей, которые на мастерские приходят – у нас бывают даже конфликты. Мы поначалу совершали большие ошибки: реагировали на их просьбы, обещали принести практически все, что бы они не попросили. Но очень быстро поняли, что это совершенно бессмысленно, потому, что дети не всегда адекватно воспринимают действительность, чувства меры у них нет. Если им нравится современная попса, Дима Билан или «Чай вдвоем», например, и есть у одного этот диск, то еще пятерым нужен точно такой же. Почти каждому хочется иметь плеер. Подарили мы плеер – через 2 месяца он сломан. Радиоприемник подарили – дети подрались. И так далее. Сейчас уже многие мобильники иметь хотят… Пришлось научиться отказывать.

о.В.: – Крупные подарки стараемся делать на группу. Например, мы подарили им DVD-проигрыватель и набор дисков – мультфильмы, старые детские добрые фильмы – чтобы они вместе этим пользовались, чтобы не было «это мое», «это твое»…Но все равно бывает, что зависть возникает – один пошел на субботние мастерские, другого не взяли. Самое сложное – это расставание; дети готовы на полу валяться, только чтобы от них не уходили.

Друзья

– Вы отслеживаете их судьбу после интерната?
Ю.Р.: – Когда узнаем, что документы очередного воспитанника готовят на перевод в психоневрологический интернат, то пытаемся через медперсонал добиться того, чтоб он попал на отделение «Милосердия» в Петергоф, потому, что там работают «Перспективы», но не всегда это удается. Ведь у нас дети находятся до 18-20 лет, а там – до смерти. Поэтому мест не хватает. ПНИ разные бывают, есть заведения получше, есть похуже. Большая удача, если воспитанник остается работать в детском доме дворником, грузчиком, помощником на кухне. Гораздо лучше, когда человек при каком-то деле и в более-менее привычной обстановке. Следующим летом мы хотим свозить детей из детского дома-интерната к их друзьям, которые теперь живут в петергофском ПНИ в гости.

– Многие ли из ваших подопечных сознательно участвуют в церковной жизни?
о.В.: – Здесь сложно говорить об активном участии, нужно учитывать их специфику. Но мне кажется, у них все-таки есть свои какие-то недоступные нам переживания. Они и происходящее в храме, и приход священника все-таки воспринимают, как что-то отличное от прихода волонтеров, от субботних мастерских. Говорят: «Мы пойдем в гости к Богу». Когда в храм приходят, шепотом или громко какие-то свои нужды Богу в молитве приносят. Они понимают: то, что совершается в храме – это Богослужение, стараются вести себя благоговейно. Многим тяжело перекреститься, но они стараются, учатся, спрашивают: «Я правильно крещусь?», подходят к иконам, целую, ставят свечки. Один раз, когда мы служили в детском доме, я был в алтаре и слышал, как один мальчик другому громко рассказывал, показывая на икону: «Это Иисус Христос. Его убили злые люди. Он умер на кресте, потом Он воскрес, вознесся на небеса, и вот сейчас мы будем причащаться Его Тела и Крови». Такому краткому Символу Веры позавидовали бы многие наши обычные прихожане, которые приходят в храм просто для удовлетворения своих религиозных потребностей. Собственно катехизацией с такими детьми заниматься очень сложно. Один наш алтарник пытался, но эти дети сохраняют внимание на 5, максимум, 10 минут. То есть это должно быть что-то в виде игры, в виде, может быть, визуальных образов, картинок, видеоматериалов с очень краткими комментариями. Когда мы детей причащаем и ходим по палатам, то всегда пытаемся предварить свои действия хотя бы краткой если не проповедью, то вступительной беседой, спрашиваем у детей, кто умеет креститься, знают ли они молитвы. Когда несколько раз приходишь, уже какие-то элементарные навыки у этих детей развиваются – конечно, на их уровне. Им сложно, практически невозможно выстоять полуторочасовую, даже часовую Литургию. С теми, кто постарше – если мы видим, что они готовы – проводим беседы. Может быть, их исповедь – не исповедь в полном смысле этого слова. Но все-таки мы стараемся говорить с ними о грехе, о каких-то негативных поступках в их жизни, которые рассматриваются и в духовной перспективе, как нарушения Божиих заповедей. И действительно очень приятно видеть, когда дети, которых наше общество считает умственно-отсталыми, подходят к Чаше и сами, даже без принуждения начинают около Чаши из глубины своей души исповедоваться, говорить: «Господи! Я говорил плохие слова». Или «взял у моего друга какую-то вещь без спроса». Или «не слушался воспитателя», и так далее. Благодать действует и на эти детские души.

Пасхальный молебен

Христос в 25 главе Евангелии от Матфея ставит знак равенства между собой и находящимися в бедственном положении людьми, в частности, этими детьми. Он не просто говорит: если вы совершаете добрые дела отверженным, обездоленным, то они вам зачтутся, но Он говорит, что мы их совершаем по отношению к Нему. Эти дела с обычной, с современной секулярной точки зрения, являются совершенно бессмысленными. Обычный человек не понимает, зачем помогать таким детям. Одно дело помочь детям в обычном детском доме – может быть, из них что-то получится, может быть, они в дальнейшем не встанут на путь наркомании или проституции, смогут как-то социализироваться, будет какой-то конкретный результат. Из тех детей, с которыми работаем мы, не выйдет ни музыкантов, ни актеров, ни людей каких-то популярных профессий. Максимум, они будут исполнять какую-то монотонную работу, а кто-то из них всю жизнь так и будет прикован к кровати. С точки зрения мудрости мира сего, эти дети бесперспективны. Но именно о них Христос говорит, что Он присутствует в них. Помогая этим детям, мы действительно творим те дела, которые не имея большой ценности с человеческой точки зрения, дают свой отзвук, который будет звучать в вечности.

Фото с сайта «Подорожник»