Ведущий – священник Алексий Уминский: – Здравствуйте, в прямом эфире – «Православная энциклопедия».
Брошенные дети… Мы не раз обращались к этой больной для нашего общества теме. Сегодня мы будем говорить об усыновлении как об одной из форм помощи этим несчастным детям. Каждый ли способен принять в семью чужого ребенка? Что должен знать и к чему должен быть готов человек, решившийся на этот серьезный шаг? Может ли усыновление, действительно, решить проблему сиротства в нашей стране? Разобраться в этих вопросах нам помогут наши гости – детский психолог Мария Капилина и Уполномоченный по правам ребенка в Москве Алексей Головань. Звоните, принимайте участие в нашей беседе.
Рубрика «Кинохроника ушедшего века»: Приюты
Царские дети в День белого цветка
Многие приюты в России создавались при монастырях, поскольку обитель могла обеспечить воспитанников и кровом, и пропитанием, и учителями. А те, в свою очередь, могли обучить детей не только грамоте, но и разным профессиям.
Дореволюционная хроника сохранила для нас кинокадры Петербургского приюта для слепых детей, который был построен в 80-е годы XIX века, и был первым подобным приютом в России. Здесь воспитанников не только знакомили с окружающим миром, но и обучали музыке, хоровому пению. Быть певчим на клиросе в то время было очень почётно. Учили ткачеству и другим ремёслам. Эти профессии позволяли слепым детям содержать самих себя.
Царская семья также вносила свою лепту в дело благотворительности. Ежегодно царские дети принимали участие в сборе денег на борьбу с туберкулёзом. В России для этого существовал так называемый День белого цветка. Символическая покупка бумажного цветка приносила тогда ощутимые результаты.
Но Государь с семьей также содержал на свои средства детский приют-корабль «Цесаревич», воспитанниками которого были сироты и малолетние преступники. Здесь на настоящем корабле они становились гражданами своего Отечества, а кое-кто навсегда связывал свою судьбу с морем.
Эскадренный броненосец «Цесаревич» на рейде. Фото 1906 г.
После революции приюты прекратили своё существование. Начали создаваться детские дома, но уже без участия Церкви.
* * *
o. Алексий: – Сегодня в России 760 тысяч сирот. Это больше, чем после Великой Отечественной Войны. За последние 10 лет только в Москве количество детских домов увеличилось втрое, а по России – в 4 раза. Одна из форм помощи этим детям – усыновление. Но человек, решившийся на этот благородный шаг, может столкнуться с огромным количеством проблем.
* * *
Сюжет: Усыновление
Людмила Вержбицкая несколько лет занималась тем, что покупала новорожденных у их матерей за полторы-две тысячи долларов и продавала их всем желающим за 20-25 тысяч долларов. Суд приговорил Вержбицкую к штрафу в 350 тысяч рублей. Причем не за продажу детей, а лишь за подделку документов и самоуправство. И столь мягким приговор оказался потому, что три года назад из Уголовного кодекса России была изъята статья 152-я о торговле людьми, которая предусматривала за такие преступления до 10 лет тюрьмы. Осталась, правда, статья 127-я: «Торговля людьми с целью дальнейшей эксплуатации». Но так как новорожденных младенцев ну уж никак нельзя отдать в работы, то теперь осудить торговцев детьми просто нельзя. И их многомиллионный бизнес процветает.
Иеромонах Питирим: – Такого рода нравы господствовали в Древней Греции и Древнем Риме в языческую эпоху. Считалось допустимым бросить детей и даже умертвить их. Вообще, ныне существующий пробел в Уголовном кодексе России в отношении брошенных детей был характерен для Спарты. Там заботились о воспитании только физически здоровых детей. А более слабые были обречены на гибель. В то время принявший к себе ребенка сам определял судьбу малыша в силу своих моральных убеждений или благодаря отсутствию таковых – продать или поступить как-то иначе. Только с появлением Христианства эта ужасная действительность перестала быть нормой жизни.
Каждый год в нашей стране 15 тысяч детей остаются без попечения родителей. Сейчас всего их – примерно 760 тысяч. Только в Москве за последние 10 лет количество детских домов увеличилось втрое, а по Росси в 4 раза. Усыновление – одна из форм помощи брошенным детям. Сейчас за рубежом живут 64 тысячи российских детей, усыновленных иностранцами. За последние 2 года число зарубежных усыновителей увеличилось почти в 5 раз, а российских стало в 2 раза меньше.
Иеромонах Питирим: – Нынешняя несовершенная и поспешная процедура международного усыновления, порой, даже усугубляет несчастье детей. Сегодня звучат голоса о том, чтобы поставить решение проблемы детей-сирот на коммерческую основу. Вспомним библейский сюжет о суде царя Соломона. К нему пришли две женщины. Одна, плача, рассказала, что обе живут в одном доме. Обе родили младенцев и случилось несчастье: ребенок ее соседки погиб. Мать мертвого младенца подменила детей. Утром подмена обнаружилась, но соседка отвергала обвинение. Соломон повелел: «Принесите меч, рассеките живого младенца надвое и верните той и другой по половине». Страшный приговор. Сердце у настоящей матери замерло и она вскричала: «Отдайте ей живого младенца, только не умерщвляйте». Другая хладнокровно сказала: «Пусть же не будет ни мне, ни тебе. Рубите». И Соломон принял решение. Теперь он знал истинные сердечные чувства обеих женщин. Он повелел отдать ребенка первой, так как она была настоящей матерью.
К сожалению, сегодня мудрое и справедливое решение Соломона, как сейчас сказали бы, – в интересах ребенка, и определившее малыша в заботливые руки, не всегда согласуется с действиями некоторых ответственных за судьбы сирот людей. И, как результат, будущее детей не всегда связывается с теми, кто искренне готов их полюбить. Нынешние брошенные дети в своей отверженности среди нас, чем-то похожи на своих сверстников – детей-беженцев Гражданской войны. Из их писем мы узнаем их детскую сердечную боль, связанную с пребыванием на чужбине: «Оторванный от родной земли, я здесь полюбил ее так горячо, как не любил никогда».
Способны ли мы помочь нашим детям узнать Родину такой, которую они любили бы здесь, а не на чужбине?
* * *
o. Алексий: – Гости нашей программы – Мария Викторовна Капилина, детский психолог, и Алексей Иванович Головань, уполномоченный по правам ребенка в Москве. Здравствуйте, Мария Викторовна, здравствуйте, Алексей Иванович.
У нас уже есть звонок в эфир. Алло, мы слушаем Вас!
Телезрительница: – Здравствуйте, меня зовут Татьяна Анатольевна. Я долгое время работала в детском доме г. Бийск, Алтайского края. Сейчас – на пенсии, но в детский дом прихожу, потому что дети-сироты – моя боль.
На вопрос, поможет ли усыновление спасти брошенных детей, мой ответ – нет! Объясню свою позицию: сейчас в детских домах на одного ребенка тратится около 50 тысяч рублей в месяц (если включить все затраты, даже эксплуатацию зданий). Думаю, что эти деньги надо отдавать той матери, которая вынуждена бросить своего ребенка в роддоме, студентке, безработной…
o. Алексий: – Спасибо, мы поняли вашу позицию. Как вы, уважаемые гости, прореагируете на мнение телезрительницы ?
Алексей Головань, уполномоченный по правам ребенка в Москве: – Это мнение справедливо лишь отчасти. Ведь есть матери, которые потратят эти предполагаемые деньги не на устройство быта для себя и ребенка, не на ребенка непосредственно, а на то, чтобы купить для себя больше алкоголя, например.
Мария Викторовна Капилина, детский психолог: – Я считаю, что вопрос профилактики и помощи социально неблагополучным семьям очень важен, потому что лучше, чем родная семья для ребенка не может быть ничего, но те дети, которые уже остались без попечения родителей, безусловно, нуждаются в семье.
o. Алексий: – Алексей, а кому сейчас в нашей стране проще и легче усыновить ребенка, – иностранцу или российскому гражданину?
А. Головань: – По статистике, с 2003 года больше усыновляют иностранцы. В 2004 году из усыновленных детей на усыновление за рубеж пошло на 2,5 тысячи детей больше, чем в России.
o. Алексий: – Алексей, а в тех странах, в которые усыновляют наших детей, своих сирот уже нет? Их уже всех усыновили?
А. Головань: – У них другое отношение к этой проблеме. Государство очень серьезно помогает тем семьям, которые берут на воспитание или усыновляют чужого ребенка. Они могут рассчитывать на материальную, юридическую и психологическую помощь. У нас же, к сожалению, человек, взявший на воспитание ребенка, очень часто остается один на один со всеми, возникающими в процессе этого воспитания, проблемами. И помощь государства при усыновлении прекращается вообще, а при других формах устройства – она мизерная.
o. Алексий: – А почему российскому гражданину сложнее усыновить ребенка, чем иностранцу?
А. Головань: – Так получается, что люди, которые работают на ниве усыновления, они более заинтересованы работать с иностранными усыновителями. О мотивах поведения говорит очень трудно, можно только догадываться. Имеется в виду некая возможная материальная заинтересованность. Россияне, и москвичи в частности, кто обращался в нашу службу, как раз об этом и говорили. Мало того, их начинают запугивать различными сложностями, говорить о том, что они не смогут вырастить и поставить на ноги усыновленного ребенка. Просто отговаривают людей, чтобы они ушли. И, соответственно, эти дети уезжают за границу.
o. Алексий: – По статистике количество усыновленных в России сирот мизерное. И складывается такое впечатление, что русские люди не стремятся к усыновлению? Мария, как Вы считаете, почему?
М. Капилина: – Думаю, что это не совсем так. Просто количество детей, нуждающихся в устройстве, значительно превышает число людей, которые могли бы ребенка взять и сознательно и самостоятельно воспитывать.
o. Алексий: – Но ведь у нас больше 150 млн. населения?
А. Головань: – Я не согласен с этой позицией. Исследования показали, что людей, готовых взять детей на воспитание, гораздо больше, чем этих детей. Потому что готовы взять детей 2,5% населения Москвы, а детей таких всего 0,05%. Вот если мы их сведем друг с другом, тогда проблема сдвинется с мертвой точки в сторону решения. Можно же не только усыновлять, есть и другие формы воспитания в семье: опека, патронат, приемные семьи. Но у нас очень много рекламы табачных изделий, алкоголя, парфюмерии, а вот рекламы на улицах или по телевидению, предлагающей взять ребенка на воспитание в семью у нас практически нет.
o. Алексий: – У нас звонок в эфир. Алло, говорите, вас слушают.
Телезрительница: – Почему не поднимается нравственная сторона вопроса для тех родителей, которые оставляют детей? Почему они не отвечают за это ни перед законом, ни перед обществом?
А. Головань: – Мы сейчас живем в демократическом государстве и не можем принуждать родителей любить своих детей. Это вопрос внутреннего выбора. Иногда такие люди, так сказать, недотягивают в этом вопросе, а иногда им просто необходима нравственная поддержка со стороны государства, и они не оставят ребенка. А государство очень часто начинает заниматься детьми только тогда, когда заберет его у родителей.
o. Алексий: – Согласен с вами в том смысле, что если бы государство начало наказывать этих людей, возросло бы количество абортов, так мне кажется.
Мария, а как подготовить приемных родителей к усыновлению?
М. Капилина: – Очень важно, чтобы у людей формировался реалистичный взгляд на то, что такое усыновление и приемный ребенок в семье. Поскольку часто даже из родного ребенка не удается вырастить такого, каким бы хотелось им видеть его. А приемный ребенок таков, каков есть по своим данным. Очень важно, с какими пожеланиями и мотивами люди берут ребенка.
o. Алексий: – А приходилось ли вам отговаривать будущих родителей от усыновления?
М. Капилина: – Отговаривать не приходилось, но очень важно, как строится процесс подготовки. Но, по системе, например, патронатного воспитания люде очень хорошо информируют о том, каковы приемные дети, откуда они, какие у них могут быть проблемы, что может происходить в семье.
o. Алексий: – Алексей, Вы –уполномоченный по правам ребенка. А какие права ребенка Вы защищаете?
А. Головань: – К нам приходят по самым различным поводам. Приходят сами дети по поводу жестокого обращения в семье. Многие обращаются по вопросу улучшения жилищных условий, сделок, выплат, гражданства.
o. Алексий: – Как правило, дети, которых усыновляют, являются выходцами из неблагополучных семей. Их родители могут быть преступниками, алкоголиками. Если такой ребенок начинает спрашивать о своих родителях, говорить ли ему правду?
А. Головань: – Конвенцион говорит, что каждый ребенок имеет право знать правду о своих родителях, но в нашей стране еще не решен вопрос тайны усыновления. Я считаю, что каждый усыновитель должен решать сам, надо ли его ребенку знать, что он усыновленный, надо ли ему знать правду о родителях.
М. Капилина: – Я считаю, что правда не должна убивать. У родителей ребенка до того как они стали алкоголиками было в жизни что-то хорошее, что можно рассказать ребенку, на что он может впоследствии опереться.
o. Алексий: – А что Вы посоветуете тем, кто решил усыновить ребенка?
А. Головань: – Не бояться. Обратиться, например, в Детский дом №19, где работает Мария.
М. Капилина: – Надо помолиться и не ждать чудес, потому что это очень трудное дело, но, вместе с тем, очень нужное и благое.
o. Алексий: – Спасибо, Мария и Алексей, что вы, не испугавшись мороза, приехали к нам на прямой эфир для разговора на такую сложную и крайне актуальную тему.
Проблема сиротства, – это огромная проблема. Но решение самых глобальных проблем начинается с первого шага, с конкретного дела, которое может быть по силам каждому из нас.
Сюжет: Найди меня
Пермский край не очень-то отличается от других российских краев и областей, где наши, российские люди, бросают детей. Более семи тысяч сирот состоят сегодня на учете в местных органах опеки и попечительства. А сказать по-человечески, – ждут, чтобы их забрали. Свои ли родители, чужие ли, но только бы забрали домой.
Татьяна Вахрушева, журналист: – В начале 2003 года Комитет по защите прав детей областной администрации обратился на телеканал УралинформТВ с просьбой создать программы на тему «Усыновление». В нашем регионе вот уже не один год действует областная социальная программа «Семья и дети Прикамья». Комитет давал лишь список имен детей, оставшихся без попечения родителей, их возраст, а также разрешение на съемки в домах ребенка методом «фотографирования». И больше никакой информации, полная конфиденциальность. Поначалу я с трудом себе представляла, как эту весьма сложную тему можно постоянно отражать на экране.
Программу назвали «Найди меня». Продолжалась она всего пять минут и уместились в нее лишь кадры нескольких грудничков в кроватках, два-три слова о каждом и текст: «Эти дети могут быть усыновлены». Но и это вызвало и у зрителей и у создателей бурю эмоций, слезы и… неуверенность в результатах. Сейчас, через два с половиной года, говорить о них уже можно. За это время 724 ребенка, оставшихся без попечения родителей, буквально прокричали с экрана: «Найди меня!» Почти половину сирот усыновили, многих взяли на воспитание в патронатные семьи. Были даже случаи, когда, увидев их на экране, детей забирали бросившие их когда-то родные мамы.
Татьяна Вахрушева, журналист: – Когда мы начинали, я и предположить не могла, какому количеству людей нужна была такая программа. Ведь многие очень хотят усыновить ребёнка, но просто не знают, с чего начать. А сколько людей хотят материально помочь таким детям. Мы им называем адреса.
В детских домах многие дети нашу съемочную группу просто ждут. Задают, например, такие вопросы: «А вы мне маму еще не нашли?», или «Вы не видели моего папу, он из тюрьмы, наверное, уже вышел?», или «Передайте моей маме, что я хочу домой».
За два с половиной года пермская телевизионная программа «Найди меня» ни разу не прерывалась. Теперь она длится 10 минут. Выходит каждую неделю по понедельникам вечером, и дважды повторяется утром. За это время она помогла усыновить 264 ребенка.
* * *
o. Алексий: – Наша передача подошла к концу. Благодарим всех, кто смотрел сегодня нашу программу. Напоминаем, что ее электронную версию вы можете найти на нашем сайте «Седмица.Ru». А я прощаюсь с вами. До встречи через неделю. Всего вам доброго! Храни вас, Господь.
