Идея эта пришла напрямую из бизнеса: оплачивать работу менеджера по продажам по принципу «оклад + процент» – практика повсеместная, а работа фандрайзера и по набору компетенций, и по форме больше всего напоминает работу менеджера по продажам.
Смыслом работы бизнес-структур является прибыль, исчисляемая в деньгах. Именно она, в виде материальных благ постепенно распределяясь по иерархии компании, от топ-менеджмента до уборщицы, создает единство целей для каждого сотрудника. Деньги – это универсальный язык, и искушение разговаривать именно на нем весьма велико в любом коллективе.
И потому почти каждый фонд, который заводит себе профессионального фандрайзера, задается вопросом, почему нельзя и здесь применить такую схему: это, как минимум, заставит энергичнее работать. И каждый новый фонд выясняет, что подобное считается неэтичным и даже в этическом кодексе Ассоциации фандрайзеров говорится об этом.
Я приведу здесь три основных причины, почему профессиональное сообщество решило именно так.
Первая причина – техническая. Ее во многом сформулировала Анна Семенова из фонда «Нужна помощь». Дело в том, что фандрайзер – это не абстрактный одинокий воин, чей успех зависит только от него самого. Он часть команды. И непонятно, почему именно он будет работать за процент привлеченных пожертвований, а, например, программист, создавший сайт, который фандрайзер демонстрирует жертвователям, – за фиксированную зарплату.
Или почему не получает процента от полученных средств бухгалтер, без которого вообще невозможно вести дела. Или директор, которому в случае серьезной ошибки за все отвечать перед государством. Или дизайнер, который для фандрайзера буклеты ваяет. А то, может, фандрайзер бездарен, зато буклет такой, что руки сами лезут за кошельком, но бонус почему-то получает не дизайнер.
Кроме того, вознаграждение в виде процента от сборов создает множество технических сложностей в области вычислений. Ну хорошо, допустим, умная фандрайзер Маша получает 5% от привлеченных средств. Это хорошо работает, когда речь идет о разовом фиксированном пожертвовании.
А если это регулярные платежи? Сколько лет фонд платит фандрайзеру, единожды их организовавшему? Ну и так далее – что делать в случае, если жертвователь внезапно отказывается от пожертвования, или если жертвователь просто не хочет платить фандрайзеру, ведь скрыть от жертвователя комиссию – это прямой обман?
Вторая причина – ценностная. Потому что технические проблемы можно решить четкими договоренностями, но ценности не обойдешь. Как было отмечено выше, смыслом бизнеса являются деньги. Предприятие – это группа людей, которые собрались вместе, чтобы заработать. Но некоммерческая организация создается не для этого.
У всякой некоммерческой организации существует, пусть даже точно не сформулированная, миссия. Задачей НКО является решение некой проблемы благополучателей. Прямой работой НКО является привлечение ресурсов для ее решения. Но если тот, кто ищет эти ресурсы, вдохновлен не тем, как прекрасен будет мир с решенной проблемой, а тем, сколько денег ему заплатят за решение – как такая НКО может кого-то в чем-то убеждать?
С чисто этической точки зрения, безотносительно успешности. Имеет ли моральное право человек за деньги призывать к тому, во что не верит?
Когда-то давно Ирина Меньшенина, бывший исполнительный директор Ассоциации фандрайзеров, учила нас на «Белых ночах фандрайзинга», что фандрайзер – самый важный человек в организации. Что он вмешивается в протекание любых процессов, что он обладает правом оценивать работу всех сотрудников с точки зрения полезности их деятельности для фандрайзинга, что он может задавать любые вопросы, и так далее. Но если этот сотрудник, столь важный, не разделяет ценностей организации, а просто отрабатывает свой процент, получается, что деньги в каком-то смысле становятся смыслом работы организации сами по себе.
И третья, практическая причина. Разумеется, все вместе это порождает вопрос – а разве нельзя и процент получать, и ценности разделять? Неужели это несовместимые вещи? Так вот, из практики – как профессиональной, так и жизненной – я знаю одну очень простую и важную вещь – нельзя сидеть на двух стульях.
Полицейский, погруженный в насилие на работе, запросто применяет его и в быту. А фандрайзер, работающий за процент, рано или поздно начинает работать ради этого процента, а не ради подопечных. Такова печальная слабость человеческой природы, и она неизбежно проявится, если возвести искушение в норму.
Ну и в качестве постскриптума стоит подумать вот о чем. Обязанностью любого благотворителя является доведение до сведения жертвователя всей информации, которая касается использования его пожертвования.
Представьте себе, как будет смотреться в рекламном проспекте фандрайзера фраза «Каждый десятый пожертвованный вами рубль пойдет на то, чтобы я стал богаче».
