В основу Марфо-Мариинской обители была положена простая мысль, проверенная великой княгиней в общении с множеством людей: «Никакой человек не может дать другим более, чем он имеет сам». Поэтому Елизавета Федоровна постоянно заботилась о «ресурсности» своих подчиненных.
Среди сестер поощрялось творчество: с насельницами, имевшими талант к живописи, занимался художник Павел Корин. Устраивались концерты, просветительские лекции.
Сестрам и воспитанникам детского приюта великая княгиня регулярно давала отпуск, отправляя погостить в имения своих знатных знакомых. Чтобы сестры не простужались в холодное время года, между корпусами обители были построены теплые переходы. Не практиковался здесь и строгий пост, и чрезмерная аскеза.
«Наконец-то я в своей Обители»
23 февраля 1909 г. великая княгиня Елизавета Федоровна после почти четырехлетней подготовки окончательно переехала на Большую Ордынку в Марфо-Мариинскую обитель, этот день и стал датой ее официального открытия.
В письме к своей подруге Е. Н. Струковой великая княгиня написала в этот день: «Вчера я вернулась в Москву, наконец-то я в своей обители, какой покой души».
Вместе с первой настоятельницей служение в только что открывшейся обители начали шесть сестер милосердия.
Пока обителью управляла великая княгиня Елизавета Федоровна, среди сестер было 23% дворянок – часто они были лично знакомы с Елизаветой Федоровной. Так, ставшая сестрой обители княжна Софья Львовна Шаховская ранее была фрейлиной великой княгини.
Но основной состав дало крестьянство – 59 %. Высокий процент дворянок был редкостью для российских женских монастырей, основную часть которого составляли крестьяне и мещане.
Валентина и Варвара
Валентина Гордеева пришла в Марфо-Мариинскую обитель после смерти супруга, губернатора Курска. Была казначеей и правой рукой великой княгини Елизаветы Федоровны. Именно благодаря ей Марфо-Мариинская обитель действовала еще не один год после мученической смерти своей первой настоятельницы. После ареста и ссылки Валентина Сергеевна с сестрами поселились в Туркестане. Отошла ко Господу в 1931 году.
О жизни Варвары Алексеевны Яковлевой, келейницы Елизаветы Федоровны, поехавшей с ней в ссылку и вместе со своей настоятельницей расстрелянной, сохранилось немного информации. Предположительно она родилась в 1879 г. в Твери и по происхождению была мещанкой. В ее паспортной книжке 1906 г. местом жительства указан Николаевский дворец Кремля – что говорит о возможности ее знакомства с великой княгиней еще до образования обители.
В Марфо-Мариинскую обитель Варвара Яковлева поступила 20 августа 1910 г., упоминание об этом содержится в самом раннем списке сестер милосердия. Она стала келейницей (уборщицей – так было записано в документах) у великой княгини.
Британский исследователь К. Ворвик запомнил сестру Яковлеву как «миниатюрную, скромную брюнетку тридцати с небольшим лет, бывшую одной из шести первых сестер обители».
Родные великой княгини Елизаветы Федоровны хорошо знали сестру Варвару и относились к ней с большим уважением. Виктория Беттенбергская (старшая сестра Елизаветы Федоровны) в переписке называла ее Варви.
В заключении в Алапаевске сестра Варвара поддерживала и помогала во всем великой княгине, была ей верным другом. Сестре Варваре предлагали оставить Елизавету Федоровну и уехать. Она отказалась, о добровольном отказе с нее взял расписку Уральский областной совет.
Сестра Варвара писала, что готова взять на себя все расходы по своему содержанию ради того, чтобы остаться рядом с Елизаветой Федоровной. Варвара Яковлева разделила с великой княгиней мученическую смерть.
Художник и сестра милосердия
Прасковья Петрова сначала попала в сиротский приют обители, позже стала сестрой милосердия, здесь же познакомилась со своим будущим мужем. Устав обители, написанный Елизаветой Федоровной, не требовал от поступающих монашеских обетов: девушка могла послужить и свободно выйти из обители. Для тех же, кто хотел здесь принять монашество, это также становилось возможным через определенное время испытания.
Паня (так называли ее домашние) родилась в 1900 году в чувашской деревне Елань-Чишма Уфимской губернии. Мать умерла при родах, двухнедельную малышку взял на воспитание ее двоюродный брат. Семья приемного отца была верующей, девочку любили и баловали, отдали в школу учиться.
Однажды перед рождественскими каникулами учительница в классе предложила: «Встаньте, кто из вас сиротка». Встала одна Паня Петрова. «Хочешь, – спросила учительница, – поехать в Москву учиться к Елизавете Федоровне?»
И рассказала, что великая княгиня, остановившись во время своего паломничества по Уралу в Николо-Березовке, решила пригласить трех девочек в приют Марфо-Мариинской обители.
Паня написала об этом предложении в семью и получила ответ: «Надо обязательно поехать, тогда ты выйдешь в люди».
В обители Прасковья окончила школу, получила диплом учительницы и стала сестрой милосердия. Она служила в аптеке при обители, а еще занималась реставрацией, иконописью и рисованием с преподавателем, известным художником Павлом Кориным, расписывавшим вместе с Нестеровым Покровский собор обители и выполнившим росписи крипты (подземного храма).
Художник влюбился в Паню и сделал предложение, когда Прасковье было 19 лет, она так смутилась, что убежала от него. Поженились они восемь лет спустя.
После закрытия обители и до 1932 г. Паня работала в аптеках Москвы. С 1933 г. под руководством мужа продолжила заниматься реставрацией. 23 года Прасковья Корина проработала в ГМИИ им. Пушкина. В 1968 г. после смерти мужа она возглавила Дом-музей Павла Корина. В 1992 г. в возрасте 93 лет она отошла ко Господу.
«Характер у нее был покладистый и веселый»
Сестра Клеопатра (Капитолина Гумилевская), из дворян, в обители ухаживала за больными и ранеными в лазарете, занималась с детьми из приюта.
Капитолина Петровна родилась в 1880-х гг. (точная дата не известна) в Курской губернии в семье военного. После смерти отца вся семья переехала в Москву. Девочка с детства отличалась глубокой, «недетской» верой.
Сестра обители А. Л. Грюизе так вспоминала свою подругу: «Познакомилась я с сестрой Клеопатрой в 1910 г., когда почти одновременно мы поступили с ней в Марфо-Мариинскую обитель. Мы были с ней одних лет, одинакового образования; вместе слушали медицинские лекции и вместе начали работать в больнице; но духовный уровень у нее настолько был высок, что она мне годилась в наставницы.
Характер у нее был легкий, миролюбивый, покладистый и притом веселый, никогда я ее не видала унывающей, несмотря ни на какие невзгоды.
Вначале наша общинская жизнь была беззаботна во всех отношениях, и все наше внимание было сосредоточено прежде всего на порученной нам работе, потом на духовной жизни, которую наши руководители старались в нас развить.
Для многих это развитие было только началом духовной жизни, для сестры Клеопатры оно было продолжением еще с детства заложенного в ней того духовного основания, столпом которого она являлась во всей своей последующей жизни.
Любила она медицинскую работу, взялась за нее со рвением и любовью, всю себя отдавала больным и бедным, которых мы посещали по домами и по возможности удовлетворяли их вопиющие нужды; недолго, однако, ей пришлось заниматься ее любимым делом: освободилось место в конторе, и ее назначили туда, к ее великому огорчению, но впоследствии она могла совмещать и медицинскую амбулаторную работу, что ее удовлетворяло и примирило с канцелярской неинтересной работой…»
Сестра Клеопатра писала стихи. Одно из ее стихотворений было посвящено великой княгине Елизавете Федоровне:
…Впервые, когда увидала
Ее у святых я мощей.
Душа моя будто узнала
Наставницу мудрую в ней.
***
С тех пор я умом к ней стремилась,
К ней сердце влеклося мое,
С тех пор за нее я молилась.
Не зная, любила ее.
***
При ней словно боль затихает.
Тревога смолкает при ней,
И душу, как луч, согревает
Привет ее кротких очей.
***
Но тайное горе невольно
Я в них замечала не раз.
Тогда становилось так больно
И слезы просились из глаз.
***
Я знаю – за братьев несчастных
То нежное сердце болит,
Скорбит и за грешных и страстных,
О всех и о каждом скорбит.
***
Я видела, как над больными.
Любви и участья полна.
Как мать над детьми дорогими,
С улыбкой склонялась она…
***
…Лишь Ты ее, Боже, отрада
И сердца ее идеал.
Земной ей награды не надо.
Не надо людских ей похвал.
***
Дай силы же ей и терпенья
На жизненном трудном пути,
И Сам помоги ей в смиренье
Свой крест до конца донести…
Княжна на Хитровке
Княжна Мария Оболенская с великой княгиней Елизаветой Федоровной была хорошо знакома до поступления в Марфо-Мариинскую обитель милосердия: княжна Оболенская помогала на складе великой княгини Елизаветы Федоровны в Москве. Здесь собирали пожертвования для помощи раненым и всем пострадавшим от Русско-японской войны в 1904–1905 гг.
В 1912 г. после смерти матери, Елизаветы Николаевны Масловой, Мария Оболенская стала сестрой Марфо-Мариинской обители. Вот как писала о ней Валентина Гордеева, казначея обители: «Княжна Оболенская, дочь Оболенской-Масловой, очень хорошая девушка и пришла к нам против желания матери. Она убежденная и сильная».
Великая княгиня Елизавета Федоровна, выделила для нее непростой участок работы: посещение Хитрова рынка и самых бедны мест Москвы, чтобы помочь сиротам-беспризорникам.
После мученической кончины великой княгини Елизаветы Федоровны сестра Мария тяжело заболела. Братья решили вывезти ее из России во Францию. Умерла княжна Мария Александровна Оболенская в 1972 г. Она похоронена на известном русском кладбище в Ницце, где покоятся представители эмиграции первой волны.
Как проходил день сестер в Марфо-Мариинской обители
Вся суть служения настоятельницы и сестер кратко выражена в одном из фрагментов писем великой княгини Елизаветы Федоровны: «Когда Бог дает здоровье и возможность работать для Него, это и есть счастье».
Утро сестер милосердия начиналось в 6 часов с уборки келий и сестринских помещений. Обитель не была тогда классическим монастырем, но распорядок дня, образ жизни сестер был близок к монастырскому.
Среди них: настоятельница – Ее Императорское Высочество великая княгиня Елизавета Федоровна; казначея – Валентина Сергеевна Гордеева; благочинная – 1, письмоводительница – 1, закупщица – 1, заведующая внешней благотворительностью – 1, певчих и церковниц – 27 (они же трудились в рукодельной), просфорниц – 5, медицинских сестер – 26, в аптеке – 6, в приюте – 3, трапезниц – 5, в бельевой – 3, в кухне – 5, келейниц – 2, уборщиц – 4, в гостиноприимной – 2, в столовой для бедных – 4, при дешевой квартире – 1.
Кроме сестер в обители трудились и наемные работницы.
К 1918 году самой молодой из сестер обители было 17 лет, самой старшей – 58 лет.
В 7:30 – общая молитва в больничном храме. После молитвы духовник Сергий (Сребрянский, бывший в то время протоиереем Митрофаном) и прославленный в Церкви как преподобноисповедник, или второй священник читали несколько стихов из Евангелия, апостольских посланий, один псалом и говорили слово на сегодняшний день.
Все сестры брали благословение у священника и здоровались с настоятельницей великой княгиней Елизаветой Федоровной. Затем пили чай, и сестры отправлялись на послушания. Свободные сестры молились за литургией. В обоих храмах пели и читали также сестры обители.
Какими были послушания сестер? Работа в амбулатории, в больнице, школе, кто-то выполнял необходимые работы на кухне, по хозяйству.
Одним из главных ежедневных послушаний сестер было посещение бедных. Сестры посещали неблагополучные районы Москвы, в том числе и знаменитую Хитровку, обязательно ходили вдвоем. Настоятельница великая княгиня Елизавета Федоровна сама часто там бывала.
Два раза в неделю проходили беседы духовника, протоиерея Митрофана, с сестрами.
В 12:30 за трапезой читали жития святых. В 16:00 для сестер был предусмотрен чай. В 17:00 вечерня и утреня, на которой присутствовали свободные сестры, а в 19:30 – вечерняя трапеза. В 21:30 сестры снова собирались на общую молитву в больничном храме. Здесь они в конце дня брали благословение настоятельницы и после расходились по кельям. В 22:30 все ложились спать.
Ежедневно в определенные часы сестры могли подойти к настоятельнице или к духовнику, если у них появлялись вопросы, разного рода трудности.
В созданной ею обители милосердия великая княгиня вела самый простой образ жизни, близкий к монашескому. Ни ее статус настоятельницы, ни принадлежность к царской фамилии не стали поводом к созданию для себя особых условий.
Как вспоминала одна из сестер: «В двенадцать часов ночи, после дневных трудов вставала на молитву, потом обходила свою больницу. Кому-нибудь из больных плохо – оставалась рядом, ухаживала до утра. Умирали все только на ее руках. И Псалтирь ночами по усопшим читала одна».
Путь ко Христу
Когда Елизавета Федоровна создавала обитель, в оформлении ее не было ничего, не относящегося к образу жизни в ней. Наоборот, каждая деталь напоминала о том, зачем сестры здесь собрались. Много символичного было и в облачениях сестер, и в росписях храмов не было ничего случайного.
В Покровском соборе каждого входящего встречает роспись Михаила Нестерова «Путь ко Христу». Елизаветы Федоровна, духовник обители отец Митрофан (Сребрянский), впоследствии принявший постриг и ставший архимандритом Сергием, преподобноисповедником, сестры сами шли ко Христу и, как на этой картине Нестерова, старались указать путь к Нему, привести к Богу и тех, кто был рядом.
Мученическая смерть Елизаветы Федоровны и ее келейницы сестры Варвары, исповедничество духовника и многих сестер обители стали венцом этого пути. Все они, сохранившие верность Христу, навсегда обрели покой и дошли туда, куда так стремилась их душа, к принявшему их Христу Спасителю.
Мощи преподобномучениц Елизаветы и Варвары покоятся в храме Марии Магдалины на Елеонской горе близ Иерусалима. В Покровском храме Марфо-Мариинской обители в приделе справа от алтаря расположена рака с частью мощей преподобномученицы Елизаветы. Сюда ежедневно приходят люди поклониться ее подвигу, помолиться, попросить заступничества святой перед Богом.
* * *
Сегодня в Марфо-Мариинской обители на Большой Ордынке, возрожденной и восстановленной после нескольких десятилетий безбожия, подвизаются 40 монашествующих сестер и сестры милосердия (социальная деятельность осуществляется сотрудниками – профессиональными врачами, социальными работниками, воспитателями, психологами и другими специалистами).
Совместно с православной службой помощи «Милосердие» здесь помогают нуждающимся людям, одиноким пенсионерам, детям-сиротам, детям с инвалидностью, кризисным семьям. Традиции милосердия продолжаются спустя более чем столетие. Марфо-Мариинская обитель и сегодня освещает путь к Богу через милосердное служение ближним всем, кто ищет для себя такого служения или находит в обители поддержку и утешение.
Благодарим за помощь в подготовке материала историка Елену Ковальскую, сотрудников Дома-музея великой княгини Елизаветы Федоровны в Марфо-Мариинской обители
