В детстве почти каждый из нас сталкивается с потерей того, кто был дорог. Для ребенка не так важно, чьей была та первая смерть, которую он пережил, важна близость отношений с тем, кто умер. Так, малыша может заставить глубоко переживать смерть любимой собаки и совершенно не тронуть похороны бабушки, с которой он редко виделся. Как помочь малышу осознать и принять первую в жизни смерть?
Похороны куклы – это нормально
Моему сыну было 6 лет, когда умерла любимица всей семьи овчарка Джелла. Сын с самого рождения видел Джеллу рядом. Кроме глубокой печали, которую я чувствовала, была и обескураженность – сын задавал бесчисленное количество вопросов о том, куда «ушла» Джелла, когда она вернется. Думаю, что в тот момент я довольно коряво отвечала, но потом мы придумали сделать специальный альбом, сын собрал в него все фото с Джеллой. Когда мы просматривали его, мы начинали улыбаться, и становилось легче.
Нана Оганесян, руководитель АНО «Ресурсный центр социальных инициатив», психолог:
— Смерть не может не пугать. Мы не должны избегать страха, реакций и острых эмоций малыша. Нужно дать возможность малышу отреагировать печальное событие. Он должен задавать вопросы, причем эти вопросы не всегда могут совпасть с теми, которые звучат у нас в голове.
Спектр реакций ребенка на первое в его жизни несчастье может быть самым разным – от повышенной возбудимости до апатии. Часто ребенок испытывает и чувство вины, например, после смерти питомца он может вспомнить, что недостаточно хорошо за ним ухаживал (если был достаточно большой), или иногда обижал, или мало играл с ним. Это чувство вполне понятно, ведь и взрослые ощущают вину, думая, что подводили умершего, конфликтовали, мало уделяли времени. Кроме того, детям свойственно так называемое «магическое» мышление – они часто считают смерть наказанием за провинность. В подобном случае лучше всего спросить: «Ты чувствуешь себя виноватым? Это не так. Наш питомец умер, потому что болел или состарился».
Порой маленькие дети могут проигрывать смерть, скажем, хоронить плюшевого мишку или куклу. Для родителей это диковато и странно. Однако для ребенка такая игра скорее полезна, если, конечно, он не зацикливается на этой игре. В любом случае, если родители замечают подобное игровое поведение, это повод, чтобы обсудить с малышом тему смерти.
Мозг человека так устроен, что, не справившись с осознанием какого-то события, возвращается к нему снова и снова.
Когда ребенок воспроизводит игру «в смерть» постоянно, он пытается понять это явление. Если дети рисуют смерть, точнее, ее атрибутику, это тоже способ пережить.
А вот, например, подростки персонифицируют смерть — отсюда рисунки старухи с косой, приверженность различной «смертельной» символике, празднование хэлоуина, причем все это в ярком карнавально-маскарадном виде. По сути, это тоже отыгрывание страха, только на ином, чем у малышей, уровне. Рисунки, игры призваны снять остроту негативных эмоций, которые в наших представлениях напрямую связаны с образом смерти. Это что-то вроде самостоятельной психотерапии.
Брать ли детей на похороны?
Мне было 13, когда умирала бабушка. На уровне разума мне было все понятно – я уже была подростком и, глядя на то, как последние месяцы бабушка себя чувствовала, знала, что она не поправится. Бабушка умерла ночью, я не могла с ней проститься. А дальше меня постарались оградить от всего – я не ездила на кладбище, не была на отпевании, в общем, я не видела бабушку мертвой. Но думаю, что именно в нашей семейной ситуации это было верное решение. Я всегда была очень тревожной девочкой, с большим количеством страхов, поэтому родители боялись травмировать меня. С другой стороны, я не попрощалась с бабушкой и не испытала горя. Ситуация прошла для меня как-то буднично.
Нана Оганесян:
— Принимая решение, брать ли ребенка на похороны, нужно ориентироваться на индивидуальность ребенка. Но если возможно, хорошо бы, чтобы ребенок участвовал в церемонии. Тогда он сможет пережить это событие, причем не в одиночку, а вместе со всей семьей. Он почувствует свою причастность семье, будет знать, что он один из семьи, увидит, что все справляются, значит, и он тоже справится.
В обществе всегда была культура провожания умершего, например, в христианской традиции покойного хоронят на третий день, а до этого раньше гроб стоял дома, родственники читали молитвы рядом с покойным. Смерть была частью жизни. В языческой культуре даже были плакальщицы, которые «вытаскивали» эмоции печали и горя из людей.
Современный человек более сдержанно выражает горе, бурные эмоции как-то не приняты, не все могут даже заплакать. Однако, не отреагировав свои чувства, люди словно каменеют.
Такое загнанное вглубь страдание, будь то у взрослого или у ребенка, — это граната с выдернутой чекой, которая может взорваться в любой момент.
Помню случай: в одной семье умер дедушка и четырехлетнего малыша, опасаясь травмировать, не взяли на похороны. А через несколько месяцев малыш начал заикаться. Через пару лет в семье умерла бабушка, и родители обратились с вопросом, не усилится ли заикание, если ребенка взять на похороны. В итоге мальчика подготовили, объяснили, что конкретно будет происходить – «бабушка будет лежать в гробу, торжественно одетая, затем с ней попрощаются, затем гроб закроют и опустят под землю». Сказали и о том, что будет много плачущих людей, в том числе и родители будут плакать, и это нормально, так всегда на похоронах, плачут — потому что любят.
Самому ребенку разрешили делать то, что он посчитает нужным, сказав, что взрослые будут рядом.
Было рассказано и о поминках, о том, что все будут вспоминать бабушку, рассказывать истории о ней. И заикание у мальчика через некоторое время после похорон бабушки — прошло.
Фантазии о смерти страшней реальности
В нашем обществе даже разговоры о смерти часто являются своеобразным табу, поэтому родители стремятся обойти неудобную тему, которая у них вызывает тревогу. На восприятие ребенка тревожность родителя оказывает сильное влияние.
Не менее важным может оказаться то, что воспринимают современные дети из СМИ.
В наши дни дети часто видят и слышат о смерти с экранов ТВ, из компьютерных игр, где герои умирают каждые две минуты и также легко воскресают. В итоге формируется нечувствительность.
Смерть всегда связана с пиковыми эмоциями, и если ребенка постоянно держать на таком пике, его чувства просто выключаются. В самом критичном варианте наступает эмоциональная инвалидность, когда ребенок уже не способен испытывать горе и печаль.
Когда маленький человек, условно говоря «привыкший» к смерти, сталкивается с реальной потерей, например, у него умирает собака, совершенно неясно, как он к этому будет относиться. Издержки компьютерных технологий, кроме того, создают у ребенка иллюзию, что смерть не конечна, что всегда можно отмотать назад. Столкновение с реальностью может быть очень жестким.
Бывают и отсроченные реакции. Например, в моей практике был случай, когда у ребенка умер брат, и он довольно долго не реагировал никак. Родители переживали, что ребенок не способен на эмоции, нравственно не развит. Через полгода в семье умерла канарейка, и вот тут наступила мощнейшая реакция — на самом деле это как раз реакция на смерть брата.
Бывает, что травма от встречи с первой смертью оказывается такой силы, что требуется обращение к специалисту.
Об этом свидетельствует ряд симптомов: у ребенка меняется сон, он становится другим, иначе играет, может часто болеть. Все это естественно в течение месяца, полутора. Но если после этого симптомы остаются, что-то не так.
Плохо также, если ребенок уходит в свою фантазию, в то, что он придумал об умершем, погружается в это с головой.
Так, например, одна девочка считала, что папа на небе и ждала от него каких-то действий. Она думала, что когда идет дождь, это папа с ней говорит. Более того, она зацикливалась на ожидании дождя и обижалась на папу, когда светило солнце. Такие навязчивые фантазии – показатель неблагополучия ребенка, непережитой им травмы. Часто они возникают, когда ребенок не видел умершего, ведь наши фантазии могут быть намного страшнее реальности.
Однако не надо думать, что у всех детей восприятие первой смерти проходит немыслимо тяжело.
Нет ничего такого, с чем невозможно было бы справиться. Да и родитель в таком разговоре не по минному полю ходит, всегда можно вернуться к теме и исправить то, что было неверно сказано. Главное помнить, что любой разговор с ребенком должен быть живым общением, а не выстраиваться словно по справочнику.
Что говорить о смерти
Однажды в храме, куда я зашла в подругой и ее пятилетним сыном, мы увидели гроб с умершим. Видимо, готовилось отпевание. Честно говоря, мне захотелось встать подальше и отвести глаза. Именно так я и постаралась сделать. Но в течение службы я с удивлением заметила, что сын подруги, да и другие дети, совершенно спокойно ходили мимо гроба, смотрели на покойника скорее с интересом и удивлением, но без всякого страха. Тогда я задумалась, как отвечать на вопросы сына о смерти, если они появятся.
Нана Оганесян:
— Чем старше человек, тем больше у него багаж ассоциаций. Взрослый уже пережил множество жизненных событий и поэтому он улавливает драматичность того, что происходит. У ребенка же нет такого опыта, так что для него это просто гроб, просто человек, который лежит в гробу, это скорее любопытно. Сердце же взрослого откликается на большее количество трагических событий.
Нередко именно любопытство заставляет малыша обращаться ко взрослому за разъяснениями — детские вопросы отнюдь не всегда связаны с драматическими событиями в семье. В возрасте «почемучек» — от 5 до 7 лет, почти все дети задают среди прочих вопросы о смерти. Часто такой интерес возникает во время возрастных кризисов, когда обновляются ценности, когда ребенок ищет ответы на базовые жизненные вопросы. Конечно, людям верующим легче объяснить ребенку умирание и то, как существует душа после смерти. Кроме того, они могут рассчитывать на помощь духовника в разговоре с ребенком.
Что касается неверующих, их задача значительно сложнее. Как донести мысль о том, что больше ничего не будет, как не испугать малыша? Вероятно, в такой ситуации стоит просто давать информацию, приблизительно так, как в книге Перниллы Стальфельт «Книга о смерти». Она написана короткими, очень конкретными фразами, доступными для ребенка. Такие знания, словно картинки для раскраски. С каждым следующим жизненным этапом эти картинки будут раскрашиваться. И не нужно это делать за ребенка.
Эта книга, несомненно, написана, исходя из шведской ментальности, однако, в целом она неплохая. В ней рассказано, какие действия будут совершаться с умершим, как будет существовать мир без того, кто умер. Хотя в нашей стране люди более эмоциональны, и рассказывая о таком событии, мы, скорее всего, старались бы успокоить малыша. Автор же этой книги просто делится информацией.
Книга может помочь поговорить с ребенком на эту тему, если у него возникают вопросы, но, наверное, не тогда, когда умер кто-то из близких, и в разговоре требуется иной тон. Можно также на очень простом уровне рассказать о вариантах понимания смерти в разных культурах. Тогда постепенно ребенок сможет выстроить свою собственную картину мира.
Надо также понимать, что это разговор «многосерийный» — не получится сесть и за полтора часа все обсудить. Можно предложить малышу самому задать вопросы, сказав, что, возможно, вы не все знаете, но расскажете так, как вы думаете.
Семь самых важных правил общения с ребенком после смерти близкого в семье
1.Очень важно, чтобы у родителей был к ребенку эмоциональный доступ. Например, если малышу включают мультики и потом их с ним не обсуждают, заваливают игрушками, с которыми он играет в одиночестве, позже, в трагической ситуации, будет сложно вытянуть из ребенка, что он думает, что чувствует и помочь ему. Во время тяжелого события первично наличие любящего человека рядом. Малыш нуждается в тепле – именно оно становится защитой, смягчающей удар, поэтому от близких в этот период, как ни в какой другой, требуется быть ближе, общаться, чаще обнимать и ласкать.
- Самое главное правило — с детьми нужно обязательно разговаривать и помогать открыто выразить свои чувства.
- Опекающее общение, большое количество вместе проводимого времени нужно ребенку обычно в первые семь-десять дней после утраты, затем в течение сорока дней происходит осознание, следующие полгода-год уходят на принятие.
- По прошествии некоторого времени можно спросить у ребенка «Ты помнишь?», «Ты грустишь?», «Что бы ты хотел сейчас сделать?» И если ребенок говорит, например, о том, что хотел бы повесить фотографию умершего, это лучше сделать.
- Если у ребенка умер любимый питомец, ни в коем случае нельзя обесценивать его смерть, например, словами «Здесь нечего переживать. Это всего лишь собака». А прежде, чем покупать новое животное, нужно поинтересоваться у ребенка, хочет ли этого он.
- Говоря о смерти близкого, не нужно давать витиеватых ответов на детские вопросы, например, говоря «он уснул вечным сном», «почил». Такие фразы абсолютно непонятны детям. По сути, это наш страх сказать правду, произнести само слово «умер». Ни в пять, ни в десять лет неясны ребенку и высказывания типа «он ушел от нас». Логическая цепочка в голове ребенка выстраивается совсем не та, которую мы ожидали. Есть, конечно, и дети, которые быстро забудут потерю, но все равно неправда разрушает доверие человека к миру. Если сказали правду, у человека есть шанс это принять, как бы он не переживал. А если его от всего берегут, впоследствии возможны невротические реакции.
- Иногда родители пытаются объяснить смерть через метафорический образ, например, через увядание цветка. Родители обычно чувствуют своих детей и если они понимают, что именно их ребенку нужно объяснять так, значит, так и надо. В таком непростом разговоре необходимо идти от индивидуальности ребенка и говорить на понятном ему языке. Кроме того, если малыш совсем кроха, то ему вряд ли удастся объяснить что-то словами, поэтому крайне важно, чтобы родитель просто был рядом, если предстоит церемония прощания, держал за руку. Фраза «Не бойся, я с тобой!» очень уместна в этом контексте. Ребенок постарше должен знать цепочку действий, знать, что будет дальше, кто с ним будет рядом и быть уверенным в этих людях.
- Ребенка часто интересует — что теперь можно сделать. Если семья религиозная, можно пойти в храм помолиться и поставить свечи, если нет, можно предложить написать умершему письмо или нарисовать рисунок. В тоже время накладывать излишние обязательства, например, — помнить умершего вечно — не нужно. Воспоминания и так сохранятся, если мы берем с собой иногда ребенка на кладбище, смотрим фотографии.
- Не нужно ругать ребенка за то, что он не так долго или не так сильно как взрослый, опечален, что он горюет не так, как считает правильным взрослый. У детей очень лабильная психика, они быстро переключаются, но при этом то, что ребенок скачет, играет, вовсе не говорит о том, что он не переживает.
