2 марта мэром Москвы С.Собяниным был утвержден комплексный план мероприятий по реализации в городе Москве государственной миграционной политики. Это второй план за последние полгода – первый и одноименный был утвержден Лужковым в последние златые дни его империи – в августе прошлого года. В основных положениях собянинская программа повторяет лужковскую – произнесены все ритуальные слова об адаптации, интеграции, организации, координации и межведомственных взаимодействиях – однако есть и различия, отчасти позволяющие судить о переменах в подходе к проблемам миграции – одной из самых болезненных социальных проблем в Москве.
Отвечать будет хозяин
Деньги на программу выделены довольно скромные – 12, 4 млн рублей (однако на 2 млн больше, чем у Лужкова), но это не отменяет размаха мероприятий, большая часть которых будет финансироваться из текущих бюджетов органов власти, госучреждений и общественных организаций. Первое, что бросается в глаза – очевидный соцзащитный акцент, долженствующий означать определенную, осторожно говоря, гуманизацию отношения власти и мигранта и общее смягчение миграционной политики. Новая метла вымела из Плана ряд законодательных инициатив, с которыми правительство Лужкова собиралось выходить в Правительство РФ и Госдуму. Например, из Плана исключено предложение о внесении в Уголовный кодекс (в части дополнения статьи 63 – обстоятельства, отягчающие наказание) установления о повышенной ответственности при совершении преступления иностранцем или лицом без гражданства «в условиях, связанных с нарушением режима пребывания на территории РФ или правил въезда в РФ». Вместо этого новым мэром предложено повысить другую ответственность – административную ответственность принимающей стороны «за постановку на учет по месту пребывания в непригодных для жилья помещениях», а также ответственности за привлечение к трудовой деятельности по иной профессии, чем указана в разрешении на работу. Экс-мэр намеревался глубоко зачистить мигрантские фавелы на окраинах МКАДа – традиционно считающиеся рассадниками преступности и болезней; это мероприятие планировалось под именем «полной инвентаризации выселенных и выселяемых жилых строений, реконструируемых жилых домов с целью исключения возможности проникновения и проживания в них», – в новом плане эти облавы не предусмотрены (что, впрочем, еще не значит их отмену – а как иначе выявить те самые «непригодные для жилья помещения»?).
Очевидно, что правительство Москвы меняет язык и риторику разговора о мигрантах: понятия «контроля» и «надзора» уступают категориям «права» и «ответственности». Оттепель?
Соцпакет для гастарбайтера
В остальном программы по большей части совпадают, если не считать, что в программе-2 более акцентирована идея заботы о социальных правах приезжих трудящихся. Гастарбайтер дорожает: теперь его обязаны обеспечить не только медицинской страховкой, но и обязательным социальным страхованием от несчастных случаев и производственных травм. Все категории мигрантов будут проходить и первичное, и периодическое медицинское обследование, все будут иметь право на получение неотложной медицинской помощи.
Особое внимание уделено детям мигрантов: для них запланированы социально-эпидемиологические и профилактические мероприятия, а в тех школах, где много мигрантских детей, будут создаваться «клубы интернациональной дружбы», способные, по всей видимости, сблизить народы и снизить «уровень бытовой ксенофобии». Важным пунктом представляется положение о работе волонтеров с мигрантами – ее формы и цели пока что не конкретизированы, но в грандиозности фронта работ сомневаться не приходится. А вот в эффективности – пожалуй, да: если в первом варианте волонтеров отдавали в распоряжение как города, так и префектур, то согласно второму волонтерская деятельность будет централизована на уровне только двух столичных департаментов – труда и занятости, а также департамента семейной и молодежной политики (к чему приводит такого рода «вертикализация», мы знаем).
Мигрантам обещаны меры социальной защиты, включая социальные выплаты и предоставление услуг социального обслуживания. Также будет поощряться деятельность религиозных и общественных организаций по работе с мигрантами. Продолжат работу телефонные службы «Столица–Мигрант» и «Соотечественники». Правительство Москвы обещает даже содействовать переселенцам по программе переселения соотечественникам, приезжающих через Москву транзитом. А Московской торгово-промышленной палате предписано разработать концепцию городского Центра адаптации мигрантов.
Иные вопросы
В 2009 году в городе Москве поставлены на миграционный учет 1 778 280 человек, из них 442 374 чел. (25% или каждый четвертый) – с целью осуществления трудовой деятельности. По итогам 2009 года иностранным гражданам выдано 327,4 тыс. разрешений на работу. В нынешнем году обещаны всего 200 тысяч квот, но, по всей видимости, это не скажется на численности прибывающих, – в столице на одного «легала», по оценкам чиновников, приходится не менее 5 «нелегалов». Условия миграционной политики медленно, но ощутимо меняются: «разрешительное» право начало все чаще становится «уведомительным», прописаться в квартире можно через почту, в прошлом году (в силу поправки к действующему в Российской Федерации миграционному законодательству) введены патенты, позволяющие иностранным гражданам работать на физических лиц. Все это так же хорошо и прекрасно, как клубы интернациональной дружбы, волонтерство и адаптационные мероприятия, и, возможно, в самом деле когда-нибудь приблизит нас к «цивилизованному рынку труда». Но озадачивает другое: отсутствие в новой миграционной политике такого субъекта, как, извините, население, его интересы и ценности.
Жители столицы нуждаются не в приоритетном трудоустройстве, о чем бесконечно напоминает мэр Собянин (на столичном рынке труда нет конкуренции между аборигенами и гастарбайтерами) – с активизацией миграционных процессов все отчетливее встают совсем другие вопросы: встревоженности ростом этнической преступности, сбережения своей идентичности, личной безопасности. Кроме того, программа рассматривает только внешнюю трудовую миграцию, оставляя вне зоны внимания проблемы миграции внутренней, прежде всего – из республик Северного Кавказа. Ни для кого не секрет, что внутренние мигранты, свободные от целого корпуса переселенческих проблем, часто воспроизводят те же проблемные модели поведения, что и иностранцы (впрочем, и социальные тяготы касаются их зачастую в не меньшей степени).
Миграционная политика, похоже, по-прежнему исходит из презумпции виктимности мигранта, его априорной принадлежности к униженным и обездоленным. Часто это действительно так и есть, но слишком многие и москвичи и жители других больших городов давно уже могут противопоставить этой замечательно гуманистической презумпции печальный личный опыт обратного знания. И, по ожиданиям многих, миграционная политика должна отвечать на ряд тех вызовов, которые формулируются криминальной хроникой, опытом этнических конфликтов, трагической разноголосицей этических и поведенческих норм. Наверное, Москва, только официально аккумулирующая в себе около четверти всех миграционных потоков (для сравнения: Санкт-Петербург и Ленобласть – 5, 7 процента), имеет право на заботу и о ее жителях. Лояльность и толерантность должны быть взаимными, двусторонними, а гостеприимство невозможно без чувства стабильности, безопасности, ощущения себя хозяевами своего дома, а, к сожалению, экспансия трудовой (и не очень трудовой) миграции не способствует его упрочению. И замалчивание, игнорирование этих вопросов при определении миграционной политики – то самое лицемерие, которое может оживить декабрь 2010.
Евгения ДОЛГИНОВА
