Двадцать первого сентября АНО «Студио-Диалог», при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) и Агентства социальной информации провела в подмосковном Голицыно круглый стол для социальных работников и журналистов ЦФО – «Чужих детей не бывает: как говорить о проблемах детского сиротства», затронувший в том числе и вопросы воспитания, адаптации, деинституциализации подростков живущих в детских домах.
«Большинство взрослых людей подвержены страху собственной смерти. Но для ребенка существует страх больший, чем страх смерти – это страх потери родителей. В каком-то смысле, жизнь после потери родителей для детей – это жизнь после смерти!» – такие слова можно было услышать в пятницу в стенах подмосковного голицынского учебно-методического центра. В течение десяти часов, прерываясь только для того, чтобы немного подкрепиться, журналисты, социальные работники и чиновники со всего Центрального федерального округа дискутировали, делились опытом, спорили между собой.
В учреждениях общественного государственного попечения на сегодняшний день проживают в нашей стране около 180 000 детей. При этом государственная политика сокращения количества детских домов в регионах выполняется зачастую спустя рукава: чиновники просто «сливают», объединяют два детских дома в один, и рапортуют о сокращении количества домов вдвое.
Собственно вопросу «освещения в СМИ проблем детского сиротства» было посвящено около половины выступлений. Докладчики, отметив количественный рост публикаций на тему сиротства в последние годы, все-таки призвали журналистов работать более качественно. Была констатирована вина журналистов за навязывание обществу некоторых мифов о детях–сиротах, – таких как дурная наследственность, ужасы и издевательства в детских домах, о том, что дети из приюта – это какие-то «другие» дети.
В заключение дня корреспондентам из провинции и Москвы были представлены некоторые особо удачные журналистике столичные проекты, коллеги из различных городов Центрального округа получили возможность пообщаться на профессиональные темы, познакомиться с достижениями «братьев по оружию», пишущих и снимающих репортажи о проблемах сирот и детских сиротских учреждений.
«Конечно, хорошо без детских домов – но это же утопия! – отметил Дмитрий Морозов, основатель терапевтического общества приемных детей «Китеж», востоковед, в прошлом ведущий передач на радиостанции «Маяк». – Чем больше мы критикуем детские дома, тем сложнее работать их сотрудникам, тем больше «психуют» их директора, тем сложнее становится детям. Они ведь там тоже телевизор смотрят. Вот представьте себе: сидят дети в детском доме перед телевизором, а им говорят, смотрите, мол, какие вы все несчастные! И они выходят в мир с таким комплексом, к которому еще и журналисты добавили. А ведь это сложный вопрос: есть много детей миллионеров, которые несчастны, мы их тоже реабилитируем, просто несчастны они по другим причинам.
Вопрос о том, утопия ли – вывести всех сирот из учреждений, какие есть формы такого вывода и какие сложности встречаются на этом пути и стал смысловым центром дискуссий. Специалисты поделились с представителям прессы своими соображениями относительно воспитания и социальной адаптации детей, проживающих в детских домах. Ключевым понятием здесь стал термин «деинституциализация».
«Этот термин я с моими коллегами «продвигаю» уже несколько лет – призналась Галина Семья, доктор психологических наук, проректор Столичного Гуманитарного Института, эксперт Уполномоченного по правам ребенка в городе Москве. – И многих чиновников мы уже научили его произносить на одном дыхании! Происходит он от слова «институция». Когда мы говорим, что ребенок находится в условиях институциализации, это означает, что он воспитывается в учреждении, деинституциализация – это вывод детей из учреждения. Уже давно этот термин ввел ЮНИСЕФ, и теперь он является основным понятием, определяющим политику в области детского сиротства для многих стран.
Мировой опыт показывает, что ребенок испытывает последствия институциализации, если он находится в учреждении более шести месяцев и если он находится в группе более тринадцати человек. Кроме того, если осуществляются групповые формы воспитания – значительным фактором становится постоянная смена персонала, включая ночную няньку. Бывают случаи, когда все, кажется, хорошо: для детей создают почти «домашние» условия, ремонт, техника, но при этом – сменный персонал.
Когда нет сменности персонала – то есть с детьми живет постоянно один и тот же воспитатель, – это обеспечивает такой прорыв, который и не снился ни одному детскому дому «с условиями», даже и приближенноми к семейным! Мировой опыт показывает, что если привязанность к матери, или лицу ее заменявшему прерывается более четырех раз – потом она просто не формируется! То есть человек в одночасье лишается в будущем и полноценного материнства, любви, дружбы. В результате очень большой процент детей, которые прожили в детском доме до восьми лет, а потом были устроены в семьи – возвращаются обратно в детский дом, потому что они уже не могут жить в семейных условиях».
Важны и другие факторы. «Это почти не возможно объяснить чиновникам. Они требуют, чтобы вся посуда была подписана – жалуется в кулуарах женщина средних лет, директор «передового» детского дома, – но ведь если только дети увидят эту знаменитую ужасную алюминиевую кастрюлю, на которой красной краской написано: «для третьих блюд» и в углу еще инвентаризационный номер – то все наши старания воспитать детей в ситуации приближенной к семейной – пойдут насмарку!»
По мысли большинства собравшихся, просвещать общество и, особенно, власть – должны журналисты.
«При этом важно помнить, что деинституциализация – это не просто вывод детей в семейные формы. Если делать акцент только на передачу детей в семью, игнорируя профилактику – то ничего не получится – продолжает Галина Владимировна. – Будет как в той задачке по математике, которую мы решали в школе, в одну трубу вливается – в другую выливается».
От СМИ ждут и пропаганды патронатного воспитания. По словам ряда докладчиков круглого стола, определенное сопротивление программам «деинституциализации» оказывают и сами работники московских и провинциальных детских домов, боясь остаться без работы, «раздав» всех детей по семьям. «Патронат решает эту проблему, воспитатели детских домов должны переквалифицироваться в сопровождающих ребенка специалистов!» – успокаивают их стронники деинституализации.
В России сейчас около 9 500 детей воспитываемых в патронатных семьях (строго говоря – около 6 000 в патронатных семьях и примерно 3 500 – в семейных группах, т.е. таких патронатных семьях, где патронируемых детей – 8-10 и более человек). Все это – нерегулируемые федеральным законодательством местные формы семейного устройства сирот. В разных регионах России возникли сейчас разные формы патроната – социальный, когда ребенок не изымается из биологической семьи, пост-интернатный (он впервые введен в Московской области), религиозный (это – нововведение законодательства Владимирской области, позволяющее религиозной организации оформлять патронат над ребенком) и др.
Патронат хорош еще тем, что ни одна другая форма не обязывает родителей проходить обучение, а какую-либо службу – помогать родителям в воспитательном процессе. Так, например, на базе девятнадцатого детского дома Москвы создана эффективная технология сопровождения ребенка и подготовки родителей в рамках патронатной программы. Процент возврата детей из таких семей минимален. Видимо, эту норму было бы неплохо распространить и на другие формы семейного устройства, ведь часто, побуждаемые благими намерениями усыновители оказываются педагогически несостоятельными и попадают в трудные психологические ситуации с тяжелыми последствиями.
«Кандидатуру усыновителя рассматривают сегодня на основании представленных документов, но это бессмысленно и неэффективно – говорит психолог 19-го детского дома Людмила Петрановская. Единственное, что может в какой-то мере дать гарантию того, что кто-то будет хорошим приемным родителем – это личное общение, и образование, подготовка будущего родителя – а все это реализуется пока только при патронатной форме устройства ребенка.
Многие люди путают действительность с мыльной оперой. – Все мелодрамы обычно заканчиваются свадьбой: красивая невеста идет к алтарю, держит за руку своего единственного избранника – и наступает счастье. Они целуются, и на этом фильм заканчивается. В жизни, как вы знаете, все наоборот, с алтаря все только начинается. Точно так же и с семейным устройством! Раздать детей – это не самая главная задача. Не редки случаи, когда приемные родители, попав под воздействие телемифов об усыновлении, не справляются с воспитанием и возвращают ребенка в детский дом. Мы видели таких детей, у которых неоднократно, подобным образом привязанности были прерваны. Это абсолютно калечит ребенка!»
Энтузиастам патроната возразил Дмитрий Морозов: «Мы никогда не сможем отдать всех детей в приемные семьи – сказал он, – ведь не каждый ребенок сможет жить в приемной семье. Если он занимался бродяжничеством, если он по-настоящему дрался, выживал, особенно в наших деревнях – ему просто нельзя в семью, он ее уже не примет.
Если даже воспитанных мною детей вернуть обратно в породивший их социум – они все равно сопьются. Потому что, когда они росли в своей первой семье, видели там пьяных родителей, видели, как убивают, режут, разбивают голову табуреткой, знают, что такое голод. Какое отношение будет у них потом к окружающему миру?! А как только они возвращаются в родную полуразвалившуюся деревню, там нет работы, зато есть «кореша» – и вся наша работа, вся программа их воспитания рушится. Мы прилагаем все усилия, чтобы наши дети не вернулись в «родной социум». Ответом на этот вызов может быть только макаренковская коммунна!»
Однако, это мнение оказалось в меньшинстве.
Подготовил Дмитрий РЕБРОВ
