Приемное родительство у нас часто представляют либо прекрасным (толпа румяных деток под руководством строгой, но доброй мамы дружно играют на музыкальных инструментах), либо мрачновато-загадочным (здесь у всех свои варианты). А в жизни получается очень по-разному, но всегда – не так, как задумывалось.
«Милосердие» решило поговорить с приемными мамами. Сегодня мы публикуем первую такую беседу.
Лариса:
– Детей у нас девять – четверо родных, четверо приемных, один усыновленный.
Мысль взять приемных детей у меня появилась очень давно – она из детства.
Когда мне было десять лет, я лечилась в санатории. Там было две палаты с отказниками, и мы за ними ухаживали. Помню, каждая из девочек «выбрала» себе по ребенку, и уже в десять лет трехлетний мальчик называл меня «мама».
Само собой произошло
Первый приемный ребенок в нашей семье появился совершенно случайно, причем так, что у нас практически не было выбора. Племянник моего мужа оказался в ситуации, когда его мама запила. Тогда не было никаких ШПР, не было статуса «родственная опека», никаких пособий… Он просто жил с нами.
Некоторое время была надежда, что его мама образумится. А потом я начала привязываться: у мальчика обнаружились проблемы со здоровьем – и когда ты его лечишь, не спишь ночами… Через некоторое время стало появляться ощущение: «Мое». В итоге он с нами и остался.
Правда, он пришел к нам маленьким – в три месяца мы забрали его из больницы, и это был домашний ребенок – без каких-то детдомовских проблем. Сразу после его появления я сама родила подряд двоих детей, но нашим первым опытом родительства был он.
Честно скажу: вот именно по этому случаю можно писать про «приемное родительство в розовых очках». Тогда мне было восемнадцать, мужу – двадцать, и какими-то вещами мы вообще не заморачивались.
Импульсивное усыновление
А потом было двое своих кровных – мальчик и девочка. И когда мальчики учились уже во втором и первом классе, встретили в школе одноклассника.
Папа у него повесился, а мама – потерялась. Ребенок жил в приюте, его водили в школу, где я как раз еще работала тогда учителем начальных классов.
Ну, познакомились, стали дружить. И тут выясняется: мама ребенка давно погибла, и даже была похоронена как неопознанная. То есть, на наших глазах ребенок получает статус сироты и должен отправиться в детдом. А у нас в планах даже рожать больше не было; единственное – мы с мужем думали, что когда-нибудь позже возьмем девочку. И тут – пожалуйста – взрослый пацан, девять лет, и нужно срочно принять решение!
Честно говоря, брать его в семью я тогда не предполагала. Просто вечером завела разговор: «Представляешь, какая история». А муж вдруг говорит: «Пацана надо срочно забирать!»
Муж в тот момент потерял маму, нестарая женщина, только оформила пенсию и вдруг скоропостижно скончалась! И муж говорит: «Мне в двадцать пять так плохо, а что там у пацана в душе?» И дальше я только помню, как звонила в опеку и плакала в трубку: «Отдайте нам этого Сашу». Уже был такой настрой: «Только не отправляйте его в детдом!» Не знаю, как-то вот слова мужа меня сразу перевернули. Причем я понимала, что шансов у нас мало, потому что мы – без документов, а детдомовская машина уже запущена.
Ну, и тут, конечно, с Сашей были проблемы: травма, учеба, «все скучно», агрессия. А когда я опять родила малыша, и через год у него полезли зубки, он начал ребят иногда покусывать – так, по-детски. И вот Санька в ответ кусал его серьезно. Ну, поговорили, как-то преодолели.
Третий приемный – «запланированный»
А после родов, – не знаю, гормоны это были или что? – появилась мысль: «Хочу дочку!» И я сидела на родительских форумах, читала разные истории… И там пиарили девочку: хорошенькую, черноглазую.
В общем, я спросила согласия мужа, потом очень долго за девочку боролась: ее не отдавали, предупреждали о разных диагнозах… И вот теперь она с нами, но ситуация такая: и с ней тяжело, и без нее тяжело.
Дело вот в чем: у Кати сильное органическое поражение мозга, эпилепсия. Но помимо этого, и психотравмы: от рождения до трех лет она находилась в детском доме, в это же время перенесла несколько тяжелых операций – повалялась по больницам. У Кати полное нарушение привязанности: прошло два года, как она с нами, и у нее до сих пор все женщины «мамы».
Я перечитала кучу литературы, я сгрызла себя. И это – самое страшное – когда ты все время грызешь себя, думаешь: «Почему я все делаю – а результата нет!» Соответственно, развития нет. Точнее, оно такое, которое заметно только мне. Я ее взяла в три, сейчас ей пять, – я ее до сих пор кормлю с ложки, сама она не ест. И это – очень сложно.
Мама-боец и семья в обороне
Семью тряхануло очень серьезно – нашу крепкую дружную семью, которая везде и всегда была вместе.
Через три месяца муж, который все и всегда старается делать для семьи, просто сказал мне: «Или она, или я».
Мужчине вообще сложно принять чужого ребенка – мозг по-другому устроен. А тут – ребенок, который, что бы ты ни делал, как бы ни старался, в ответ может просто весь измазаться какашками. Катя может, например, на детской площадке снять штаны. И для папы это было особенно тяжело. И для детей тяжело, потому что с ней были бесконечные истерики.
Старшая дочка ждала сестру, а получился такой вот «подарок»: все портит, крушит.
Но при этом я понимала, что вернуть ее я не могу. Первый год во мне жил боец, который упорно верил: «Она изменится, у нас все будет хорошо». Семья была в переживаниях, и весь удар я приняла на себя. Обхаживала Катю, как младенца: делаем уроки – я держу ее на руках – уже гарантия, что ничего не натворит. Мальчишкам на двери поставили замки – чтобы они могли отгородиться. Так ребенку обозначили границы, чтобы она не лезла в мир других детей, чтобы они могли от нее отдыхать.
Но Кате я дала понять: у нас она навсегда, надо адаптироваться.
И вот примерно через год мои силы закончились, а у всех остальных, наоборот, началось принятие.
Причем приняли они Катю такой, какая она есть, со всеми закидонами. Теперь им не стыдно с ней выйти. Они ее любят, жалеют. И муж иногда говорит мне: «Успокойся, хочешь, давай я ее покормлю, помою?»
А я так выдохлась, что боялась еще рожать. Теперь понимаю, что наш следующий малыш, наверное, был нам дан специально для Кати. Она вместе с ним начинает проходить все этапы развития. Например, до того вообще не интересовалась игрушками, кроме как «сломать» или «разбить». Теперь иногда трогает его пищалки, тянется погреметь погремушками.
Трудная Катя
И все же я сама Катю еще не приняла. Хотя вижу, что она меняется. Врачи ставят умственную отсталость и говорят: она такой и останется. Но врачи смотрят стандартно. Я вижу, например, что она умеет убрать за собой тарелку в посудомойку. Надо уметь радоваться и таким вещам.
Не то что я себя хвалю… Но в последние годы в детские дома очень много возвратов детей с тяжелыми диагнозами, с психотравмами. Видимо, потому, что люди берут детей на эмоциях: «Ой, он похож! Красивый мальчик!»
Себе я сразу сказала, что Катю не отдам. Ну, не она же меня выбрала. Она сидела там у себя в Доме ребенка, и тут прилетела такая я из Московской области в Екатеринбург к мэру: «Отдайте мне ребенка!» Меня предупреждали: трудная. Получается, привезла – теперь я уже ответственная. Да и близкие не поймут, ее все любят.
Честно говорю: я не знаю, как будет дальше. Может быть со временем агрессия уйдет, может быть, у нас все еще будет хорошо. Значит, нужно немного перетерпеть и идти вперед.
Так что, если вы берете ребенка, надо быть готовым ко всему. «Все лечится любовью», «семья все вылечит» – так сказать я теперь не могу, с Катей этот стереотип во мне полностью разрушился. Несмотря на то, что у меня младший малыш девятимесячный, я каждую минуту думаю: «А что она там делает?» «Нет, такой суп я сварить не могу – Катя есть не будет». То есть, если для остальных я мама – дозированно, то для Кати я – мама 24/7. И спасибо, конечно, мужу – не каждый мужчина такую жизнь выдержал бы.
«Мне даже стало себя жалко»
Я поняла, как устала. Раньше на чей-нибудь день рождения любила собрать детей, отвести куда-то в боулинг, заказать красивый торт… И вдруг поняла: у меня нет на это сил, я впадаю в какую-то депрессию. Правда, я сама психолог по образованию, могу свои состояния анализировать. Но тут мне себя прям как-то даже жалко стало.
Вот у старшего сына день рождения, тринадцать лет, у моего сыночка. И нет, чтоб шарики пойти купить, – я сижу, такая вот пустая. И думаю, что мне надо сварить Кате специальную кашу и накормить, потом сварить суп…
И у меня девять детей, а мне всего тридцать лет.
Когда старшие были маленькими, я все брала на себя, но сейчас, родив младшего, понимаю, как важно пойти сделать маникюр, постричься, покраситься, встретиться и поговорить с такими же мамашками … Притом, что я до сих пор кормлю грудью, но у меня есть два-три часа, пока младший спит.
Помню, с Катей я себя корила: «Ты не справляешься», – а потом узнала, что так делать нельзя. То есть, это не я – плохая, это просто сложный ребенок.
Но все равно надо и себе уделять время. Осталось только принять Катю, и не питать каких-то надежд, тогда все и у меня нормализуется.
Еще двое и вера, что все будет хорошо
А недавно мы забрали еще двоих. Братик и сестричка. Я больше полугода следила за ними на одном форуме: их пиарили, пиарили, и никто почему-то не забирал. Муж был против и вообще не хотел меня слушать. Но через полгода сказал: «Я же знаю, ты все равно это сделаешь», – и подписал все документы.
Я прямо с маленьким полетела в Амурскую область, почти на границу с Китаем. Хорошие детишки, они недолго пробыли в детдоме, хотя, конечно, успели всякого там понабраться.
Но я верю, что все будет хорошо, это, не знаю, может быть даже вера в Бога. Когда у нас появляются дети, у нас всегда все хорошо получается. Еще поэтому я верю, что у нас, в конце концов, все будет хорошо даже с Катей, – может быть, потом. Это труд, и это – не год и не два – может, должно пройти и десять лет.
Катя – это, конечно, мой крест за что-то. Даже родственники, когда приезжают к нам, спрашивают про нее: «Зачем ты тащишь это все?»
Но вот зачем-то появился в нашей семье такой ребенок. Наверное, чтобы показать, что не все в жизни так просто.
Ведь нынешние дети часто растут эгоистами, а у нас в семье таких проблем нет. Никто ни разу не сказал: «Ты мне должна». Например, я сейчас очень сильно болела, потом в больницу попал младший. Так помощь и взаимовыручка были удивительные…
