– Как вы приняли решение стать донором? У вас были сомнения?
– Я «решила» стать донором, когда мне исполнилось 18 лет и я получила водительское удостоверение. «Решила» я пишу в кавычках, потому что я не думала об этом долго – я всегда хотела быть донором.
У меня не было никаких сомнений по поводу донорства органов, потому что эта идея – часть моей семейной культуры.
Моя мама сдает кровь с тех пор, как ей исполнилось 16 лет, и она всегда брала нас с сестрой на пункт сдачи крови. В семье всегда было общее убеждение, что нужно делать все возможное, для того, чтобы помочь тем, кто болен. Поэтому, когда мне исполнилось 16 лет, передо мной не стояло вопроса начинать ли сдавать кровь. Конечно, да. Это самое простое, что можно сделать – каждые 8 недель мне звонят из банка крови и приглашают на сдачу. Я всегда иду, если нет каких-либо противопоказаний по здоровью.
Интересно, что когда я училась в школе, у нас был день донора и всем ученикам предложили сдать кровь, я с удивлением узнала, что не все мои друзья поддерживают эту идею. Возможно, я еще так уверена в необходимости донорства, потому что когда я была ребенком, мой дядя попал в очень тяжелую автомобильную катастрофу и все родственники, а их у нас очень много, сдавали кровь для него. Слава Богу, необходимости в пересадке органов не было. Он поправился.
– В России все люди доноры, если они не написали отказ. Как эта система устроена в Соединенных Штатах?
– В Соединенных Штатах Америки действует система, при которой каждый штат решает множество вопросов самостоятельно. Я живу в Калифорнии и могу говорить только за свой штат. В Калифорнии решение стать донором, точнее заявление об этом, мы подписываем одновременно с получением водительского удостоверения. Кроме того, можно зайти на специальный сайт и зарегистрироваться в базе доноров.
Принять такое решение человек может после того, как ему исполнилось 13 лет, но с разрешения родителей.
А с 18 лет можно решать за себя самостоятельно. В случае, если человек не дал своего согласия (не сказал «да», но и не сказал «нет») и умер, его семья может принять решение и отдать его органы для пересадки. (В некоторых других штатах, даже если вы сказали «да», после вашей смерти семья может отказаться и доктора будут вынуждены прислушаться).
Я много думала о культуре донорства в Соединенных Штатах Америки, о том как эта культура культивируется и чем вдохновляется. Когда я училась в старших классах, у нас в течении семестра был предмет, который на одну половину был посвящен здоровью, на другую половину культуре вождения автомобиля. Часть времени была посвящена донорству органов: что это, зачем нужно, как действует. Этот предмет нам читали в том возрасте, когда ученики еще не сделали выбор, но скоро им этот выбор предстоит. Для того, чтобы у нас было время задуматься и принять решение.
– Вы не боитесь, что недобросовестный доктор может злоупотребить таким решением: в экстренной ситуации врачи не станут вам оказывать должную помощь, чтобы получить, например, вашу почку? В России это самый распространенный страх.
– Мне никогда не было страшно, что недобросовестный доктор откажется лечить меня, потому что выберет мои органы вместо моей жизни. Хотя, я понимаю, что недобросовестные доктора существуют, но моя вера в гуманность и в клятву Гиппократа позволяют мне доверять даже случайному доктору свою жизнь и верить, что он сделает все возможное, что бы спасти ее.
Тем более, здесь ни у кого нет финансовой заинтересованности. Программа донорства органов работает таким образом, что существует список людей нуждающихся в пересадке. Если необходимые органы стали доступны, их упаковывают специальным образом, уведомляют нуждающихся (тех, кому они подходят наилучшим образом, тех кто находится рядом) и на вертолете отвозят в ту больницу, где находится нуждающийся в пересадке пациент.
Шанс, что доктор, который пытается спасти твою жизнь, знаком с человеком, которому нужны твои органы очень мал. Шанс, что твои органы еще и подойдут этому человеку еще меньше. Поэтому нет никаких причин доктору не спасать твою жизнь, ради помощи кому-то, кого он даже не знает. Доктора становятся докторами, чтобы спасать жизни и вероятнее, что они будут спасать жизнь того, кто сейчас перед ними, а не какого-то незнакомца в 100 километрах.
Кроме того, в Соединенных Штатах есть система криминального контроля за деятельностью политиков, врачей, журналистов.
Если их деятельность как-то выходит за рамки, ее корректируют в соответствии с законом. Аресты докторов случаются время от времени, случаи разбираются в том числе в прессе, поэтому у меня есть уверенность в том, что я могу доверять системе в целом.
В Соединенных Штатах врачи не получают подарков от пациентов – если они так сделают, то будут арестованы.
Если человек будет уверен, что качество медицинской помощи не зависит от стоимости подарка доктору, он перестанет бояться.
– Вы встречали в Америке другое отношение: когда человек отказывается быть донором? Как они это аргументируют?
– Конечно, в Соединенных Штатах есть люди, которые отказываются от донорства. У них есть на то свои причины, одна из которых, что они просто об это не задумываются. Донорство – это не что-то такое, что люди обсуждают. Я не думаю об этих людях плохо.
Конечно, у людей есть право отказаться отдавать свои органы после своей смерти. Их тела принадлежит им и только они могут ими распоряжаться. Можно поспорить и сказать, что это эгоистично не жертвовать органы, но реальность такова, что далеко не все люди умирают таким образом, что их органы можно взять и передать тем, кому они нужны. Поэтому, не нужно никого осуждать, что они отказываются отдавать органы. Никто не знает, как он умрет.
Я могу дать согласие на донорство органов, но пока я жива, непонятно сработает это или нет. Помогу я кому-нибудь или нет. Есть вероятность, что органы будут подходящими конкретному человеку и умру я каким-то удобным для донорства способом, их пересадят, но они все равно не приживутся и человек умрет. Нет гарантии, что став доноров ты спасешь восемь жизней, есть только такая возможность. Это тоже причина никого не обвинять. Можно с этими людьми говорить, можно убеждать, но заставлять никого нельзя.
– Как вам кажется, не противоречит ли донорство органов православной вере? Раньше считалось греховным даже докторам изучать трупы в анатомических театрах, так как это считалось непочтением к телу усопшего.
– Я не богослов. И свое решение стать донором я приняла в то время, когда я еще была атеисткой. Действительно, наше тело – храм Духа Святого и мы не должны его портить. Но, мне кажется, что, судя по житиям святых, аргумент «не портить» свое тело – довольно слабый. Конечно, я пока не святая, но говорить мне о том, что я не могу отдать свою печень тому, кто в ней нуждается, потому что мое тело должно быть цельным в момент всеобщего воскресения и при этом разбирать тела святых (мощи) на отдельные частицы и раздавать их по храмам всего мира, мне кажется, ярким противоречием.
Большая часть тела свт. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского находятся в Сан-Франциско, но фаланги его пальцев находятся в нескольких московских храмах. Мощи св. Царевича Димитрия находятся в Московском Кремле, но одна из его косточек – находится в больничном храме в Первой Градский больнице. Что будет со свт.Иоанном и со святым царевичем Дмитрием в день всеобщего воскресения?
Священник, который меня привел в Православную Церковь, сказал, что если я хочу, чтобы мне пересадили органы, если в этом будет необходимость, я так же должна согласиться быть донором сама.
Ведь, мы должны помогать больным, утешать страдающих и что проще, чем отдать им свои органы? Донорство органов спасает жизни. В новостях была очень обсуждаемая история про маму, которая отдала органы своего, попавшего в аварию ребенка, другим детям и спасла восемь детских жизней. Эти дети считают ее своей второй мамой.
– Как в Америке мотивируют людей становится донорами? Популярно ли это среди молодежи?
– Много людей включились в эту программу после того, как регистрация в банке доноров объединилась с получением водительского удостоверения. Большинство людей в Америке получают права. Я знаю только одного человека, кто не водит машину и то, потому что у нее нет одного глаза. Если вы заставляете человека сказать «да», то скорее всего он откажется. Но если вы даете ему выбор между «да» и «нет», он скорее всего согласится.
Раньше в Калифорнии донорам выдавали карточки, которые они должны были хранить в бумажнике, потом придумали стикер, который приклеивался на права. Сейчас информация о донорстве или отказе от него напечатана сразу на правах.
В Соединенных Штатах у нас есть социальная реклама по телевизору, где рассказывают о том, что нужно читать книги детям, о том что нужно пристегиваться в машине, о том что не надо пить за рулем и о том, что если вы станете донором органов, вы сможете спасти чью-то жизнь. В новостях часто рассказывают интересные человеческие истории, в которых тоже часто описываются ситуации, когда донорство спасло чью-то жизнь. Или наоборот, историю человека, кто отдал почку, например, и его жизнь изменилась к лучшему. Я до сих пор помню несколько таких историй из детства.
– Вы помните какие-нибудь спорные случаи? Когда необходимость пересадки органов была не очевидной?
– Я помню только одну историю, которая вызвала споры. Мики Мэнтл – известный американский баскетболист – нуждался в пересадке печени. Его фанаты говорили о том, что ему нужно помочь и найти печень. Их оппоненты говорили, что ему нужна печень, потому что он алкоголик. Они переживали, что он ее найдет потому что богатый и знаменитый, в то время как кто-то другой, кто нуждается в печени, ее не получит, хотя не сам ее себе загубил. Печень ему пересадили, но не думаю, что из-за денег, а просто потому что она подошла. И тем не менее, через 9 месяцев он умер.
Информация о донорстве органов размещена везде, где она может быть полезна. В телевизионной рекламе, на билбордах, на радио.
Если какой-то известный человек принимает решение стать донором – об этом пишут в газетах, в интернете. Он рассказывает о своем решении, о важности – пропагандирует донорство, как часть нормальной жизни.
