На днях УФСИН порадовало новой инициативой: теперь осужденные смогут, за разные хорошие поступки, выходить в отпуск на десять дней. Такой опыт проведут в колониях Тульской области, и, если он удастся, распространят по всей России. Подобная практика существует в Европе, для наших же ИК это скорее ноу-хау, поэтому как у администрации исправительного учреждения, общественников, так и у простых граждан возникает масса вопросов.
Исходя из личного опыта работы с УФСИН, могу сказать, что отношение к тем, кто оказался за колючей проволокой, если сравнивать ситуацию сегодняшнюю и пятнадцатилетней давности, постепенно смягчается как в СИЗО, так и в колониях. Значительно возросло число людей, не оказавшихся на нарах по статье, за которую раньше бы пришлось отсидеть значительный срок. Словом, процесс идет, но часто к этим изменениям не готово само общество и это связано, прежде всего, с реальным страхом того, что осужденный, оказавшийся на свободе, может совершить новое преступление, отомстить потерпевшим и так далее. Да и так рядом часто живут люди, которые будто бы находятся в этом самом отпуске. И вдруг – реальный зек.
Возможно ли, вопреки общественному мнению, создать систему, которая позволяла бы минимизировать возможность совершения отпускником преступления? Да, но для этого необходимо отойти от стереотипа, что все заключенные – негодяи, которых нужно держать за забором. Но каковы критерии отбора осужденных, которыми будет руководствоваться администрация исправительной колонии, отправляя осужденного на временную волю?
В ИК существуют негласные законы, которые диктуют сами осужденные внутри своей среды. Есть те, кто сотрудничает с администрацией, есть и те, кто не идет с ней контакт. Естественно, последние автоматически не будут иметь возможности получить отпуск, что опять же может усугубить и без того сложные отношения с теми, кто работает с начальством. То есть, у начальника колонии заведомо есть определенный круг осужденных, в котором будет разыгран счастливый билет, могущий стать мотивацией для тех, кто будет «стучать». Такой вариант вполне вероятен, а отследить нарушения сложно: в личное дело осужденного напишут о нем столько хорошего, что не заподозришь администрацию в использовании отпускного ресурса. Возможно, именно из-за этого фактора эксперимент может рухнуть, не говоря уже о коррупционной составляющей – деньги, связи. Словом, подумать есть над чем.
Еще один момент – контроль за теми, кто все-таки окажется за забором и будет наслаждаться жизнью. Я считаю, что помимо официального разрешения от начальника ИК, должно быть и юридическое сопровождение отпуска. К примеру, договор с осужденным, который обяжет реализовать ряд договоренностей: посетить потерпевших, принести им свои извинения и предложить пойти на мировую, или даже предложить материальную помощь, например. Если осужденный готов к этому шагу, это говорит о том, что он переборол в себе потерпевшего и хочет исправить ситуацию. А отрицание вины приводит к тому, что отсидев срок, заключенный выйдет на свободу обозленным, а значит, через какое-то время уже будет сидеть на нарах за реальное преступление. Возможно, все может быть и иначе, но вопрос покаяния очень важен – пожалуй, самый важный в работе этой системы. Помимо того, контроль над осужденным на свободе необходим и для его безопасности. И этот вопрос также необходимо тщательно проработать: конечно, не устанавливать в жилье отпускника камеры наблюдения, но объяснить, насколько важна отчетность. Ведь отпуск – это, в том числе, и предпосылка к условно-досрочному освобождению. Кроме того, его возращения без эксцессов на воле ждут «соседи», и если отпускник их подведет, им отгула, вероятно, не видать. А осужденный, побывавший дома, сможет подготовить других к адаптации на воле. Ведь известно, что часто заключенные теряют жизненные ориентиры, связь с родственниками и выходят на свободу с извращенным представлением о жизни.
Р.S. Недавно один осужденный, вышедший на свободу по УДО, напал с ножом на детский лагерь и изнасиловал нескольких девочек-сирот: оказалось, сидел он как раз за подобное преступление. Возможно, таких людей нельзя выпускать досрочно, тем самым спасая общество от соседства преступника. Но также необходимы и иные меры, законодательные, чтобы тот, кто совершает преступления против детей, не выходил ни в отпуск, ни по УДО, ни вообще… Но для этого уголовно-исполнительная система должна меняться, что, видимо, она и делает.
Александр ГЕЗАЛОВ
