Известно, что насильник и убийца девочек должен был встать на административный надзор и находиться под наблюдением до 2027 года, однако этого не сделал. Более того, самовольно сменил место жительства. Следственный комитет разбирается, кто допустил преступную халатность.
Каким должен быть контроль за преступниками, ранее судимыми по насильственным статьям, особенно совершившим преступления в отношении несовершеннолетних?
В этой дискуссии часто ссылаются на зарубежный опыт, полагая, что на Западе этот вопрос решен давно и эффективно. Мы решили разобраться, так ли это на самом деле.
Максимальная огласка: преступник обязан предупреждать, что отсидел за педофилию
В начале сентября в Великобритании вышел из тюрьмы 61-летний преступник, который ранее носил имя Колин Питчфорк, а сейчас переименовал себя в Дэвида Торпа. Этот человек в 1983 и 1986 году изнасиловал и убил двоих 15-летних школьниц. Питчфорка арестовали в 1988 году благодаря одной из первых в стране экспертиз ДНК. Преступника приговорили к пожизненному заключению, но после нескольких апелляций и 30-летней отсидки… выпустили на свободу.
В местной прессе, которая тут же распространила фотопортреты убийцы детей, разгорелась жесточайшая дискуссия: допустим ли такой шаг, если, как свидетельствуют даже бывшие сокамерники насильника, он совершенно не исправился?
Местные власти уверяют, что перед решением об освобождении кандидата смотрели специалисты особой комиссии, которые решили, что этот человек на 100% безопасен. Граждане, мол, могут спать спокойно: к Питчфорку применяются беспрецедентные меры контроля.
Помимо стандартных методов, таких, как регистрация по месту жительства и запись в Реестр насильственных и сексуальных преступников, к Питчфорку будет применяться еще 36 (в других источниках – 40) ограничительных мер.
Ему запрещено контактировать с родственниками своих жертв (у обеих девочек остались родители, сестры и другие близкие), запрещено приближаться к детским садам, школам и другим местам скопления детей. Питчфорк не может пользоваться Интернетом самостоятельно – только при участии контролирующих его сотрудников полиции. Он также обязан постоянно носить электронный браслет, регулярно проходить детектор лжи. На беседах со своими кураторами он обязан постоянно отчитываться о своих перемещениях, детально описывая маршруты и сообщать обо всех контактах, личных и деловых.
В связи с тем, что мужчина успел сменить имя, предав забвению личные данные, которые ранее благодаря прессе знала вся страна, его обязали каждому своему новому знакомому, независимо от статуса отношений, пола и возраста, сообщать, что он отсидел в тюрьме 30 с лишним лет за убийства и насилие. Если Питчфорк нарушит хотя бы одно условие своей личной лицензии, его тут же заберут обратно в места лишения свободы.
Звучит впечатляюще, но все-таки общественность волнуется. Таблоид The Sun уже поспешил распространить фото Питчфорка, сделанное недалеко от общежития, куда он переехал сразу после освобождения. По закону, в этом помещении мужчина должен провести переходный период, а затем сможет отправиться к себе домой. «Зверь гуляет на свободе недалеко от трех школ и двух детских садов», – сообщает издание. Единственным инструментом, который может помочь британцам оградить своих детей конкретно от этого преступника, тут считают максимальную огласку.
Голос в СМИ дали родственникам погибших от действий Питчфорка девочек, которые заявили о своем страхе. «Каждая женщина и ребенок в Великобритании должны знать, что он на свободе. Он может жить на вашей улице или рядом с вашей школой. Среди нас есть монстр, и никто не может быть в безопасности. Я убеждена, что он снова пойдет на убийство. И я не хочу, чтобы кто-то еще пережил боль, которую испытывает наша семья», – говорит сестра одной из жертв, Ребекка Иствуд.
Она стала первой, кого полиция предупредила, что преступник выходит на свободу. Женщина призналась, что боится за себя и свою маленькую дочь. «Я знаю, что он, вероятно, сюда не приедет, но в мозгу бьется мысль: «А что, если? Никогда не знаешь, кто стоит у твоего дома».
«Если бы я знала, что насильник живет через дорогу, дочь была бы жива»
Систематический реестр насильников и сексуальных преступников в Великобритании ведется с 2003 года. В него попадают как те, кто уже совершил преступление, так и те, в отношении когосуществует лишь подозрение, что человек может быть опасен. Данные заносят либо после вынесения приговора, либо по представлению полиции.
Информация закрытая – обычные граждане не имеют к ней доступа, и воспользоваться сведениями могут лишь сотрудники полиции, Национальной службы пробации (осуществляет надзор над правонарушителями) и тюремной системы. В реестре содержатся не только имя, возраст и адрес, но также банковские реквизиты и данные интернет-провайдера, услугами которого пользуется преступник.
В США данные, напротив, максимально публичны. Есть сводный сайт https://www.nsopw.gov/, через него любой желающий может «пробить» возможного педофила по имени и фамилии, либо, введя адрес и задав радиус, узнать, сколько потенциально опасных человек находятся сейчас на этой территории.
Инициатива по разработке соответствующего закона в Америке шла снизу: ее последовательно проявляли родители детей, которые погибли от рук насильников. Движение за огласку началось в 1994 году и окончательно оформилось к 2006 году.
Самым прорывным стал так называемый «закон Меган», который смогла пролоббировать мать семилетней Меган Кинка, погибшей в Нью-Джерси от рук педофила-рецидивиста. Женщина неоднократно говорила: «Если бы я знала, что сексуальный преступник живет через дорогу, Меган была бы жива».
Впрочем, есть и свои особенности. В так называемые реестры сексуальных преступников (федеральный и на уровне штатов) попадают не только те, кто совершил насильственные действия или был осужден как педофил. Сюда же вносят детей и подростков, которые однажды продемонстрировали пограничное поведение (например, имели доказанный факт интимных отношений до совершеннолетия или даже были застигнуты за тем, что справляли естественную нужду в публичном месте). Также в реестр могут попасть люди, которых однажды привлекали за непристойные намеки, приставания и тому подобное.
Таким образом, смысл реестра как бы размывается. С одной стороны, в нем становится сложнее «выловить» истинного педофила, или, как их называют в США, «хищника». С другой – нахождение в реестре, даже временное, часто создает проблемы для благонадежных в целом людей, однажды оступившихся в молодости.
Им бывает трудно устроиться на работу, снять жилье, от несправедливого клейма страдают семьи, родители. Например, совершивший проступок в подростковом возрасте мужчина, повзрослев и остепенившись, не может забирать из школы собственного ребенка, поскольку из-за запрета должен избегать детских учебных заведений.
Есть и еще одна сложность: в реестре указывается уровень опасности каждого отдельно взятого человека, но критерии отличаются от штата к штату. Преступники часто сознательно меняют место жительства в поисках более мягкого законодательства.
«Берегите детей, у нас поселился педофил»
В 2017 году жительница штата Флорида Карин Арман узнала, что в нескольких домах от нее поселился преступник, зарегистрированный в реестре.
Процедура такого рода информирования в США налажена, есть два пути. Первый: когда граждане сами подписываются на информационный бюллетень и получают данные по почте. Для этого достаточно обратиться в полицию и оставить там адреса, которые связаны с вашей жизнью: домашний, адрес школы и детского сада ваших детей, адрес церкви, которую посещает семья, и так далее. Если в опасной близости от этих точек будет зарегистрирован педофил, придет письменное предупреждение. Второй вариант – когда власти специально собирают местное сообщество на открытых встречах и озвучивают информацию. Бдительные граждане также могут сами сверяться с реестром и мониторить необходимые адреса.
Карин Арман получила известие по почте. Сначала она испугалась за своего 13-летнего сына, потом – за детей знакомых. Ознакомившись с данными на опасного соседа в реестре, женщина выяснила, что он не просто «хищник», а рецидивист, который имеет несколько судимостей за насилие над детьми. Тогда она самостоятельно расклеила по району предупреждающие листовки с его портретом. Оказалось, это законно: поскольку данные реестра находятся в открытом доступе, распространять их можно так же открыто.
Преступник пытался с Карин конфликтовать: выслеживал ее, срывал объявления, хотя и не угрожал в открытую. А вот соседи были благодарны: одна семья призналась, что, не зная всей правды об этом человеке, отпускала к нему в гости детей. Получив же предупреждение, родители были шокированы.
Карин Арман настаивала, чтобы педофил сам установил на лужайке перед своим домом предупреждение о том, кто он таков, но, когда мужчина отказался это сделать, соорудила аналогичную табличку перед своим домом «Берегите детей! Хищник живет по адресу такому-то, водит белый фургон. Многократно обвинялся в насилии над детьми, его жертвам менее 12 лет!» – и фото мужчины, который выглядит вполне добропорядочно, так сразу обо всем и не догадаешься.
Соседское сообщество спорило, законна ли такая деанонимизация, а некоторые даже пытались обвинить Карин, что своими плакатами она намерено снижает стоимость жилья в приличном районе. Но выяснилось, что женщина в своем праве. По закону, распространять данные о преступнике из реестра можно, но в случае, если это спровоцирует травлю, нападение или другого рода дискриминацию, отвечать все-таки придется.
Впрочем, на все у миссис Арман есть объяснение: «Я сама – одна из тех детей, которым не повезло. Я дважды подвергалась сексуальному насилию, так что, если смогу спасти от этого хотя бы одного ребенка, это стоит моих конфликтов с соседями», – говорит женщина.
А это правда эффективно?
В американской общественной организации Stop it now!, которая работает над предотвращением случаев насилия над детьми, есть свое мнение о том, как должно происходить информирование граждан о потенциальной опасности. В своем бюллетене они предлагают реализовать трезвый и спокойный подход.
Эксперты Stop it now! советуют плотно взаимодействовать с властями, чтобы взволнованные жители, узнавшие, что рядом поселился педофил, могли получить максимум информации. Стоит узнать, каковы риски, а также – это важно – уточнить, какие ограничения наложены на преступника. Например, ему может быть запрещено приближаться к школам и детским садам, а в других случаях список объектов может быть расширен: парки, библиотеки, торговые центры, кафе, церкви и другие места, где бывают скопления детей. Узнав об ограничениях, можно уточнить, как и кого информировать в случае, если «хищник» нарушит предписание у вас на глазах. Таким образом возрастает роль общественного контроля.
Стоит отметить, что эффективность описанных мер по контролю за насильниками в США не может оцениваться однозначно. В документе 2012 года, опубликованном при участи Министерства юстиции, анализируются различные подходы, но ясного ответа эксперты не дают, признавая лишь частичный успех и говоря, что, вероятно, стоит продолжать, чтобы собрать больше данных.
Так, отчасти эффективным показал себя специализированный надзор, когда у преступника, который уже освободился из мест заключения, есть куратор, «ведущий» его после тюрьмы.
Куратор может связываться с врачами и просить их оценить состояние педофила и его потенциальные риски, принимает решение об усилении или ослаблении контроля, и именно куратор принимает решение надеть на человека электронный браслет слежения или заставить его регулярно проходить полиграф. Данные о возможном рецидиве при таком контроле разнятся от штата к штату, но часто преступники совершают иное правонарушение и оказываются в тюрьме вновь уже не по статье за насилие.
Результативным оказалось прикреплять освободившихся насильников к группам поддержки, состоящим из волонтеров. При таком виде реабилитации рецидив составляет всего 5%.
Полиграф и метод слежения с помощью GPS-трекеров (электронные браслеты) также давали заметный результат, но авторы исследования предупреждают, что их необходимо применять в сочетании с другими средствами, в идеале – с программой медикаментозной и психотерапевтической коррекции.
Доказать, что обнародование данных о преступниках, совершивших насилие (в том числе в отношении несовершеннолетних), однозначно эффективно, пока не удалось – статистика различается в разных штатах. Поддержка этого метода в Америке велика: большинство респондентов разных лет называют эту меру главной для обеспечения безопасности. А три четверти преступников, ранее осужденных за насилие, заявили, что огласка удержала их от рецидива.
