Идея еврейского пианиста Даниеля Баренбойма объединить в один оркестр музыкантов из стран, которые годами противостоят друг другу, казалась мало исполнимой 20 лет назад, а в нынешних обстоятельствах новой волны насилия между двумя народами выглядит совершенно немыслимой.
Тем не менее оркестр в 100 человек, в котором играют музыканты из стран всего Ближнего Востока, продолжает колесить по миру. В нем люди различных взглядов, но преданные музыке, нашли способ понять друг друга.
Музыка как способ начать диалог
В 1999 году Даниель Баренбойм, знаменитый музыкант и поклонник Гете из Израиля, вместе с Эдвардом Саидом, литературоведом и музыкальным критиком из Палестины, создают уникальный проект – оркестр «Западно-восточный диван», объединяющий музыкантов из Израиля и Палестины. Название отсылает к поэтическому циклу Гете «Западно-восточный диван» (1819), в котором поэт пытался объединить гуманистические идеи Востока и Запада.
Идея объединяться беспрецедентна, учитывая историю взаимоотношений двух народов, но другого выхода нет, считает Даниель. Два народа абсолютно убеждены, что имеют право жить на одном и том же клочке земли, желательно друг без друга. Этот невероятно запутанный сложный конфликт военными действиями не решить. Либо мы уничтожим друг друга, либо научимся жить вместе. Оркестр не сможет помирить народы, но создать условия для понимания, пробудить добрый интерес к другому, услышать чужого ему по силам.
Он усадил их вместе – сирийцев, израильтян, палестинцев. Что делают музыканты, прежде чем начать играть? Настраивают свои виолончели и скрипки, свои инструменты, а для этого необходимо слушать друг друга, и это первый шаг к взаимопониманию. Они вместе играют по несколько часов в день, а затем отправляются в столовую перекусить, потом проводят вместе свободное время. Вместе. И их отношения меняются. Они вдруг понимают, что тот, другой – тоже человек со своим представлением о жизни и мироустройстве.
Не то что играть – дышать было трудно
Учебный год в Академии Баренбойма – Саида в Берлине начался в октябре 2023 года как обычно. Лучшим студентам, потенциальным кандидатам на участие в оркестре, рассказывали об истоках израильско-палестинского конфликта, о том, как важно уважать различия и выходить за рамки стереотипов.
А затем наступило 7 октября – террор ХАМАС против мирных жителей в Израиле, захват заложников, пытки и последовавшие за этим израильские удары по Газе. Трудно представить, что творилось в эти дни в академии. Число жертв росло, открывались все более страшные подробности происходящего. Телефоны раскалились добела: молодые люди пытались дозвониться до близких по обе стороны конфликта. Страх, истерики, обмороки, отчаянные крики после того, как узнавали ужасные новости о родных. Невозможно было не то что играть – дышать было трудно.
Спорят, ругаются и плачут
Оркестр выступает только летом и в начале осени был распущен на репетиции до следующего сезона. Даниель Баренбойм отошел от дел как раз в 2023 году, из-за серьезного неврологического заболевания, но нашел в себе силы присоединиться в эти страшные дни к своим студентам-музыкантам.
Готовить первое совместное выступление после начала боевых действий было невыносимо. Масштабы беды, безответственные действия в соцсетях – демонстрация чудовищных роликов насилия, свидетельств разрушений, смерти и насилия без предупреждения, немыслимых издевательств над людьми, распространение дезинформации – все это оглушало, парализовало.
Израильтяне, палестинцы, иранцы, сирийцы, египтяне, ливанцы – они учатся, выступают и живут вместе. И что теперь? Они должны за это заплатить? Как? Они спорят, ругаются, плачут – кто больше виноват в этой бойне, стоит ли вообще во время войны играть музыку. Никого она не спасла, не остановила. Другие молодые люди говорят, что если это то, что сблизило их, ведь они живут и работают вместе, значит, это может помочь и другим.
Они только что закончили репетировать симфонию Прокофьева, но разойтись невозможно. Снова и снова говорят о войне, борются со своими эмоциями, пытаются сохранять спокойствие. Израильский музыкант, еле сдерживая слезы, рассказывает об ужасах, пережитых родными в теракте бесчинствующего ХАМАС. Палестинец говорит о своих близких под бомбежками израильских военных, о страхе, поселившемся в душе, чувстве уязвимости. Иранец волнуется, что насилие на глазах распространяется по всему региону.
Там умирают, а мы здесь разучиваем гаммы
Интуитивно оркестранты стали собираться на совместные ужины, где каждый готовил блюда национальной кухни – кто хумус, кто баба гануш или лабне и салат из булгура. Иногда они просто обнимались и плакали вместе, не в силах убеждать друг друга в своей правоте.
Убежать от конфликта невозможно, потому что «там наши семьи и наше детство». Но научиться принимать взгляды своих коллег, даже если ты с ними не согласен, учит музыка – она учит слушать, чувствовать нюансы.
Чувство вины, что находятся далеко от дома в такой момент, не отпускает. «Люди там умирают, а мы здесь разучиваем гаммы, – говорит студентка из Тегерана Рошанак Рафани. – Мы смирились, что не можем убедить друг друга во многих вещах, но можем просто обнять». Душа болит у каждого, в ответ на происходящее, и в этом они вместе.
Услышать друг друга заново
В оркестре не привыкать к разногласиям – на самом деле, сколько лет существует оркестр, столько существует напряженность.
Во-первых, в самом оркестре. Израильский пианист не разговаривал с палестинской скрипачкой много месяцев, а потом вдруг как будто заново услышал, как она играет, – и увидел заново, решился подойти. Они начали разговаривать и выяснили, что в детстве жили в 20 минутах друг от друга: «Пейзажи, запахи, вкусы и ароматы, на которых мы выросли, – все это общее, понимаете?» Получить поддержку от человека, которого ты давно научился ненавидеть, – этот опыт переворачивает сознание, меняет жизнь.
Многие считают Баренбойма и его оркестр «предателями» за то, что они пытаются нормализовать отношения с врагом. Сегодня, когда слово «враг» перестало быть умозрительным, некоторые музыканты сомневаются, что будут принимать участие в новом сезоне следующим летом.
Самир Обайдо, палестинский скрипач из «Дивана», опубликовал в соцсетях посты в защиту палестинцев. Коллеги по оркестру из Израиля разделились: одни сказали, что уважают его право высказываться, а другие обвинили в распространении лжи. «Я не могу представить, как буду чувствовать себя на сцене с ними после этого».
Некоторые музыканты сомневались – уместно ли сейчас, во время глубокого раскола и страданий, выступать на сцене? И все же большинство музыкантов склоняются к тому, что не только уместно, но и необходимо в такое время играть музыку вместе. «У нас тяжело на сердце; мыслями мы там, со своими, с каждым человеком, затронутым катастрофой в Палестине и Израиле. Пусть наша музыка объединит нас, пусть она исцелит хоть маленькую частичку наших сердец», – повторяют они как молитву.
Признать врага человеком
Да, не всегда можно ожидать, что палестинец будет сопереживать израильской семье или израильтянин будет сочувствовать ужасным вещам, происходящим в Газе. Другое дело – сострадание. Сочувствие и сопереживание – эмоциональные реакции, а сострадание – моральный долг каждого нормального человека, считает Баренбойм.
Сегодня почти все музыканты оркестра и студенты академии тем или иным способом втянуты в конфликт. Многие из музыкантов живут в зоне боевых действий, у кого-то воюют братья и сестры, другие находятся в Европе, но постоянно на связи с родственниками. Страдания простых людей с обеих сторон невыносимы. Обе стороны должны признать своих врагов людьми и постараться сопереживать их точке зрения, их боли и трудностям. Выход только в этом, уверен Баренбойм.
В сложившейся ситуации возникает вопрос – что будет дальше с оркестром? На протяжении многих лет они играют вместе, спорят, ругаются, но не ненавидят. Они научились главному – искать точки соприкосновения: «Мы должны, хотим и будем продолжать верить в нашу общую человечность».
