Кроме школы и интерната в деревне учреждений нет. Подопечных развозят в другие интернаты, а сотрудники – тоже в основном пенсионеры – не имеют шансов найти новую работу. В 2015 году в Псковской области расформируют еще пять малых домов престарелых.
Вербилово. Дом престарелых Фото с сайта esosedi.ru
Исходя из новых экономических реалий
В Псковской области закрывают очередной дом-интернат для престарелых и инвалидов. Не потому, конечно, что всех стариков разобрали родные, а, «исходя из новых экономических реалий». Так на сайте губернатора области Андрея Турчака объяснил закрытие дома престарелых начальник главного государственного управления социальной защиты населения Псковской области Армен Мнацаканян. Мол, исходя из этих самых реалий, администрацией Псковской области проводятся «назревшие структурные изменения» в том числе и в социальной сфере.
Изменения представляют собой «оптимизацию» сети государственных учреждений социального обслуживания области. Армен Мнацаканян сообщает, что оптимизация идет по плану мероприятий, опубликованному в документе «Дорожная карта на 2013-2015 годы», в котором, разумеется, конкретно о Вербилове не упоминается (хотя в «дорожной карте» много сказано об оптимизации).
По словам Армена Мнацаканяна, здание дома-интерната в Вербилове также «не соответствует санитарно-техническим нормам, пожарным требованиям и требует больших материальных затрат по его содержанию». Последнее – про затраты – пожалуй, и следует считать ключевым словом.
Вербилово. Дом престарелых
Нареканий у пожарной инспекции нет, но здание пожароопасно?
«У нас одноэтажное, только что отремонтированное здание со своей инфраструктурой (водонапорная башня, котельная, оборудованные кухня, прачечная, туалеты)», – писали сотрудники интерната губернатору области Андрею Турчаку в октябре 2014 года.
Тогда им пообещали сохранить учреждение, преобразовав его в филиал Опочецкого дома-интерната (то есть сократив только должности директора и бухгалтера). Обещал сотрудникам «продолжение осуществления трудовой деятельности по месту нахождения отделения ГБУСО «Опочецкий дом-интернат для престарелых и инвалидов» в д.Вербилово Пустошкинского района» тот же самый руководитель областной соцзащиты Армен Мнацаканян.
Сотрудники узнали о несоответствии своего здания пожарным нормам из новых ответов Армена Мнацаканяна. Конечно, до пожарной части 20 км, но во время недавних учений машина прибыла за 15 минут, что вписывается в нормативы, сообщила дежурная медсестра в доме-интернате, и при пожарных проверках никаких нареканий в последние годы не было. Отсутствие нареканий пожарной инспекции подтвердила и «заведующая» (бывший директор) Вербиловского стационара Любовь Васильевна Семененкова.
Нынешней зимой
В «паспорте здания», однако, записано, что оно деревянное и обложено кирпичом, а все такие постройки не соответствуют современным представлениям чиновников о пожарной безопасности. Откуда легче спастись «маломобильному гражданину», то есть бабушке с ходунками – из одноэтажного домика в Вербилове или с третьего, например, этажа интерната в Опочке или Великих Луках – вопрос по нынешним оптимизированным временам праздный.
«Несоответствие санитарно-техническим нормам» в переводе с канцелярского на русский язык – это отсутствие отдельного входа в прачечную с улицы и одно окошко из кухни в столовую (а нужно два – отдельно для чистой, отдельно для грязной посуды). На вопрос корреспондента, нельзя ли прорубить второе окошко для посуды и устроить вход в прачечную, директор интерната ответила, что оно-то, может, и можно, но для этого нужны вложения средств, а интернат и так обходится государству слишком дорого.
По словам Любови Семененковой, бюджет Вербиловского дома-интерната составлял 22 тысячи рублей в месяц на одного проживающего, а в крупном интернате в Опочке умеют обходиться 12 тысячами рублей.
«Наш директор сама нас утопила» против «грустно, а что делать»
Оптимизация продолжается уже не первый год, и в той же Псковской области уже были оптимизированы, например, дома-интернаты в деревнях Щукино и Маврино и в городе Пыталове. Щукинский дом престарелых, по иронии судьбы, перед закрытием был присоединен к тому самому Вербиловскому дому-интернату, который закрывают сейчас, на правах стационарного отделения. Теперь судьба «присоединиться и закрыться» вернулась в Вербилово бумерангом.
Директор дома-интерната в разговоре с корреспондентом портала «Милосердие.ru» Любовь Васильевна Семененкова описала разницу в процедурах «реорганизации в форме присоединения» и последующего закрытия присоединенных «филиалов» в Вербилове и в Щукине. Но заключается эта разница, всего-навсего, в том, что процедура закрытия (то есть присоединения к Опочецкому) Вербиловского интерната была запланирована перед губернаторскими выборами, а завершается уже после, вот и занимает больше времени. Даже контракт с директором, истекший в августе 2014 года, продлевали дважды по два месяца.
«В предвыборной программе А.А.Турчака и Ю.В.Жукова (главы Пустошкинского района) было четко указано о работе Вербиловского дома-интерната в Алольской волости», – утверждают в своем письме сотрудники интерната. Правда, найти в интернете предвыборную программу Андрея Турчака на 2014 год пока не удалось, хотя выборы состоялись в сентябре 2014 года.
Персонал понимает, что 10 февраля получит на руки трудовые книжки – и все. Из 22 человек, ныне работающих в Вербилове, только восемь – не пенсионеры. Они отправятся на биржу труда, всем предложат ставки в Опочецком интернате (до него 45 километров, а автобусы туда идут больше часа из Пустошки – районного центра).
Надежда Ивановна Демидова, которая работает в доме-интернате в Вербилове на полставки медсестрой, а на полставки санитаркой, о закрытии говорит с горечью: мол, директора других закрываемых учреждений хотя бы боролись за их сохранение, а их директор решила, что с ее уходом на пенсию и интернат лучше закрыть.
«Грустно, а что делать? – вздыхает директор интерната Любовь Семененкова. – Это не только наша проблема. Персонал бунтует, конечно».
«Начальство стало мотивировать закрытие интерната тем, что сотрудники старые и больные – мол, не с кем работать. За один год – так совпало – у нас трое заболели онкологией, у одной инсульт случился, одна ногу сломала. Получился большой процент больничных листов. Но ведь люди за болеющих работали, наши проживающие не были ни голодные, ни холодные. Больничные листы – особое финансирование, а не основание нас закрывать», – сокрушается медсестра Надежда Демидова.
Работы в Вербилове никто, скорее всего, не найдет: кроме интерната и школы, в деревне только и есть, что три магазина. Когда-то был совхоз, но закрылся еще раньше. Школа сотрудниками укомплектована. Куда пойдут уволенные из интерната – директор не знает, и от вопроса отмахивается: сама она из Пустошки и встречаться каждый день с бывшими сотрудниками не рискует.
Пенсия медсестры Надежды Демидовой – 8 200 рублей. Ее зарплата при работе на полставки медсестрой и на полставки санитаркой составляла 12 тысяч рублей. Если работать только санитаркой – 9 тысяч. На зарплату и пенсию вместе, говорит она, жить еще было можно, а на 8,2 тысячи рублей будет тяжело. А что молодежь на работу в интернат не шла – ее не удивляет: условия труда тяжеловаты, а 9-12 тысяч зарплаты не соблазнительны.
В последний путь
Казалось бы, чего проще: переехал из маленького интерната в большой, и живи себе на всем готовом (правда, за «все готовое» старики отдают 75% пенсии). Но почему-то пожилые люди, для которых любое изменение житейских обстоятельств очень травматично, нередко даже умирают на новом месте, «уходят в себя» или становятся из ходячих лежачими.
Одно дело – маленький интернат, где сотрудников почти столько же, сколько проживающих, и в итоге каждая санитарка знает всех по именам, помнит вкусы и привычки подопечных. В конце концов, часто ухаживающие медсестры помнят, как одна бабушка работала библиотекарем и выдавала ей «Горе от ума», а другая – продавщицей взвешивала продукты. Некоторые старики ходили в гости к односельчанам, кого-то навещали близкие или друзья.
Всего в интернате «по госзаказу» 23 койки, но в последний год, зная о готовящейся «реорганизации», сюда никого не направляли. Бабушек и дедушек уже осталось 17: кто умер, кто выбыл, одного дедушку недавно перевезли в Опочку, а одну бабушку забрала домой сестра. Теперь пятерых собираются отправить в интернат в Великие Луки, остальных – в интернат в Опочку (это крупные, на несколько сотен человек, учреждения).
«Жалко, конечно, наш интернат, даже страшно с выходных выходить – с подопечными расставаться. До праздников как-то еще жизнь кипела, а теперь уже все сникли. Проживающие уже написали заявления, осталось только их перевезти, сдать архивы и имущество, а договоров с поставщиками мы уже на первый квартал не заключали», – переключается директор с эмоций на суть дела.
Добровольцы поздравляют стариков
Написавшие заявления о переводе «по собственному желанию» старики грустят, паникуют, многие даже ослабели физически, сказала корреспонденту «Милосердия.ru» санитарка Надежда Демидова.
Одна бабушка, Анастасия Тимофеевна, 23 декабря отметившая 90-летний юбилей, в конце декабря увидела в руках молодых москвичей, приехавших с новогодними подарками, видеокамеру. Показала свои награды (после войны она выхаживала раненого красноармейца), стала рассказывать о прекрасном отношении персонала и о семейной обстановке в интернате. А потом со слезами обратилась к Владимиру Путину: не закрывайте, мол, домик, дайте нам на месте дожить.
Письмо от президента с поздравлением к юбилею у нее есть. А ответа на просьбу «оставить дома» она, честно сказать, и не ждет. Кстати, такая процедура закрытия учреждений – оставление «до дожития» уже имеющихся подопечных – в России тоже существует. Только дорого, конечно, по сравнению с «оптимизацией».
«Сядем-сядем на машину, мы склоним головушки, понесет нас машина в Опочецкую сторонушку, ох, а в Опочецкой сторонушке уж и лихо – ох, заклюют нас там воронушки», – плачет Мария Тимофеевна.
Не только Вербилово
С одной стороны, официально сообщается, что структура расходов бюджета Псковской области на 2015 год останется социально направленной: 61% от общего объема средств составят расходы на соцсферу. В 2014 году на нее приходилось 58%. В постановлении «Об утверждении Государственной программы Псковской области «Социальная поддержка граждан и реализация демографической политики на 2014-2020 годы»» говорится, что в последние годы «наполняемость домов-интернатов общего типа в области держится на уровне около 95%, очереди на помещение граждан в дома-интернаты, в специальные дома для одиноких престарелых, как и очереди на предоставление социального обслуживания на дому, нет либо она незначительна».
С другой стороны, как сообщила «Милосердию.ru» Любовь Семененкова, оптимизация пойдет и дальше. На одном из совещаний огласили список еще пяти маленьких интернатов, которые вскоре присоединятся к другим, а потом будут закрыты («но это не называется «закрытие», вы же понимаете»). Среди них Пушкиногорский, Церковищинский, Воронцовский, Черневский дома-интернаты (пятый Любовь Васильевна не вспомнила, а официальных данных найти не удалось).
Аналогичные процессы идут и в других областях России. Например, за 2013 и 2014 год в Тверской области закрыли по пять домов престарелых.
Интересно, что в случае с детскими домами даже на высшем уровне осознали, что оптимизация, то есть преобразование маленьких домов в экономически более рациональные огромные, калечит детей. И решили преобразовать детские дома в маленькие, семейного типа, где детей нельзя будет разлучать, раз уж они растут вместе, и группы будут маленькими, по 6-8 человек. Это постановление было принято весной 2014 года. Конечно, это будет недешево и вряд ли быстро, но, может быть, на выходе даст не армию асоциальных, беспомощных детей – будущих обителей тюрем и тех же домов престарелых – а самостоятельных членов общества. Почему-то считается, что стариков «оптимизировать» можно. И объяснения придумываются только самые циничные, вразрез с пятой заповедью.
