Не регулируется законом
В новостях все чаще сообщают о преступлениях мигрантов. В начале сентября в Ленинградской области они устроили драку с поножовщиной. В конце сентября – дрались лопатами в Москве. Самым громким случаем же в прошлом месяце стало изнасилование и убийство пенсионерки в подмосковном селе Бужаниново. Тогда власти выслали из села всех мигрантов, которые работали на местном предприятии и жили в местном общежитии.
Последнее крупное исследование «Левада-центра» (признан Минюстом иностранным агентом), связанное с ксенофобскими настроениями показало, что 71% россиян хотели бы ограничить проживание в России той или иной этнической группы. Каждый второй россиянин, согласно исследованию, поддерживает лозунг «Россия для русских», а 72% хотели бы ограничить трудовую миграцию.
Снижению таких настроений государство не способствует. Федеральный закон о социальной и культурной адаптации и интеграции иностранных граждан в Российской Федерации так и не был рассмотрен Госдумой и остался на стадии законопроекта, предложенного Федеральным агентством по делам национальностей.
«У нас нет ведомства, которое могло бы превратить пожелания НКО по поводу интеграционных процессов в административные решения. Нет кадров и нет управленцев, которые могли бы этим заняться. А НКО у нас традиционно не любят, хотя можно было бы эффективно использовать их для реализации задумок в этой области», – считает руководитель центра аналитических и практических исследований миграционных процессов Вячеслав Поставнин.
Эксперт считает, что проблему можно решить путем базовой помощи в освоении языка и культуры и выхода на рынок труда, ведь человеку, который приезжает из бедной страны, надо на что-то здесь жить, а ему приходится ждать и иногда очень долго. По его мнению, в идеале государству необходимо упростить бюрократические процедуры и просто по-человечески отнестись к мигрантам.
По его словам, государство вместо того, чтобы способствовать развитию института миграции занимается репрессиями. Так, недавно из страны выслали Валентину Чупик – правозащитницу, которая занималась проблемами мигрантов. В 2017 году же из России выдворили ныне покойного лидера организации «Таджикские трудовые мигранты» Каромата Шарипова.
Такие меры, уверен Поставнин, ведут к тому, что мигранты не пытаются влиться в местные сообщества, а создают на местах свои и рассчитывают только на помощь диаспор.
«У нас многие возмущаются, что они не живут по нашим правилам, а пытаются насадить здесь свои. Но на самом деле они как раз принимают наши негласные правила игры и живут по своим. Они знают, что миграционный учет надо покупать, например. Поэтому группируются со своими и решают вопросы через диаспору. И создают свой мир, в котором привыкли жить», – объясняет Поставнин.
Такие разные интеграции
Социолог Евгений Варшавер же не считает, что анклавизация не обязательно связана с бедственным положением. В этом случае он ссылается на теорию сегментной ассимиляции профессоров социологии Алехандро Портеса и Мин Чжоу, которые выделили три возможных вида адаптации у современных мигрантов.
В первом случае они становились частью среднего класса общества, в котором живут. Во втором – примыкали к бедному населению. В третьем случае их интеграция строилась на базе собственной этнической общины.
Проблему интеграции он видит как раз в отсутствии прописанного свода правил, которого придерживались бы россияне, и который бы следовало рекомендовать мигрантам.
«За словам об интеграции и адаптации есть понимание процесса освоения мигрантами некой сферической русской культуры, которая находится в вакууме.
Иногда появляются памятки, как правильно вести себя в России или в Москве. Героями этих памяток являются богатырь и Василиса Премудрая с нашей стороны и Челубей в жилетке с другой стороны. Проблема в том, что сами граждане России этих правил не придерживаются», – говорит Варшавер.
По словам ученого, социологи различают несколько видов интеграции. Структурной интеграцией называют вовлечение человек в рынок труда и систему образования. Культурной – освоение культурного кода. Социальная интеграция – взаимодействие между мигрантами и местными. Четвертый вид интеграции – идентификационная.
Проходя через нее, человек встраивается в символическое пространство своего нового общества. Например, в вузе есть военная кафедра, где студенты приносят присягу защищать отечество в случае угрозы. Принося клятву, студент из иностранного государства становится частью пространства новой страны.
При этом интеграция – это улица с двусторонним движением, объясняет Варшавер. Не только мигранты перенимают обычаи принимающего общества, но и наоборот.
Хорошим историческим примером тому служит американское Рождество со всеми его милыми традициями вроде подарков в носках. Его в Америку завезли немецкие эмигранты. Англосаксонские протестанты, которых в то время было большинство, придерживались более строгих традиций.
В России эту тенденцию можно заметить через кухню. Так, в последние несколько десятилетий плов и шашлык стали неотъемлемой частью российской кухни. Связано это с притоком мигрантов из Закавказья и Центральной Азии.
Язык, быт, труд
Три основных шага на пути к интеграции мигранта в принимающее общество – это изучение языка, освоение культуры и быта в соответствующем социуме и, наконец, выход на рынок труда, считают эксперты.
Ни одна из этих проблем государством не решается. По мнению Вячеслава Поставнина, в России проблема миграции осложняется проблемами самой России. Так, у нас сильно атомизировано общество, люди существуют как бы сами по себе, а местные сообщества мало где существуют, поэтому интеграции как таковой не происходит. При этом НКО могут помочь людям, которые приехали в новую страну.
«Системности в помощи мигрантам нет, поскольку НКО зависит от частных доноров. Именно поэтому большинство беженцев оказывается брошенными. Не у всех получается интегрироваться самостоятельно», – говорит Аминат Солтаханова, координатор интеграционных курсов комитета «Гражданское содействие» – организации, которая помогает вынужденным переселенцам (комитет «Гражданское содействие» внесен в реестр «организаций, исполняющих функции иностранных агентов»).
Комитет организовывает курсы языка и помогает беженцам найти новых друзей. С помощью знания языка можно самостоятельно сходить в магазин и оформить документы, объясняет Аминат.
Организация регулярно устраивает различные мероприятия, где знакомит мигрантов с местными и русской культурой. Этим же занимается еще ряд НКО, но охватить всех не получается. Люди часто остаются один на один с проблемой, а государственные ведомства их игнорируют.
«В России официально есть институт убежища. Он помогает сохранить лицо перед международным сообществом, – объясняет Солтаханова, – Но на деле Россия не заинтересована в трате ресурсов, которые они с трудом тратят на россиян, еще и на беженцев. Иначе бы государство исполняло бы закон о беженцах и подпускало бы людей к процедуре. Была бы состязательность в судебных процессах о присвоении статуса беженца тому или иному человеку, а не полная уверенность в поражении».
По ее словам, в случае с беженцами было бы идеально, если человек по прилете в Россию идет в полицию и сообщает, что он беженец, но чаще всего полиция либо делает вид, что не понимает, либо дает адрес комитета.
Из-за этого людям приходится по десять раз ездить в миграционную службу. Все это время никакой социальной поддержки нет, жалуется Аминат. Пособия мизерные, а в статусе людям либо отказывают, либо игнорируют их заявления.
При этом в России есть закон о беженцах, но, говорит Солтаханова, его не исполняют. Сегодня в России всего 455 человек обладают статусом беженца. В прошлом году его получило всего 28 человек.
Методические рекомендации
Последнее, что произошло в сфере развития законодательства об интеграции и адаптации – заседание в СовФеде в конце ноября прошлого года. Тогда сенатор Ирина Рукавишникова напомнила, что в России нет единого федерального законодательного акта, который бы предметно регулировал отношения, связанные с социокультурной адаптацией и интеграцией иностранных граждан.
Рукавишникова отметила, что законодательство регулярно совершенствуется и соответствует требованием современного общества. В своем выступлении она указала, что знание языка является одним из ключевых условий социокультурной адаптации иностранцев и подкрепила этот довод напоминанием о том, что с 2015 года для тех, кто хочет получить право на работу в России, вид на жительство или возможность временного проживания, ввели обязательный экзамен по русскому языку.
На том же заседании говорилось о создании нового органа, который мог бы заниматься вопросами интеграции и адаптации. Обсуждалась и роль национально-культурных автономий в этом процессе. Эксперты пришли к выводу, что такие автономии помогают в процессе интеграции и создают различные культурные учреждения.
После этого совещания ничего не изменилось. Законодательство в сфере интеграции и адаптации мигрантов улучшено не было. Тем не менее, среди нормативно-правовых актов РФ можно найти приказ об учреждении методических рекомендации для органов государственной власти субъектов РФ «О социальной и культурной адаптации и интеграции иностранных граждан в Российской Федерации». Он датирован 17 ноября 2020 года.
Из документа следует, что в соответствии с концепцией государственной миграционной политики на 2019–2025 год выделены три основных направления создания условий для адаптации иностранных граждан. Первое из них – формирование соответствующих институтов и механизмов для иностранных граждан с учетом возраста, профессии, национальности и иных особенностей.
Второе – препятствие возникновению сегрегации и формированию этнических анклавов и маргинализации мигрантов. И, наконец, третье – обеспечение иностранным гражданам независимо от их миграционного статуса, уровня доходов и равных возможностей для получения государственных услуг в сфере миграции.
2021 год подходит к концу. Закон до сих пор не принят.
