В связи с непростой ситуацией, сложившейся в отношениях с мигрантами в Москве, мы решили републиковать цикл интервью с мигрантами, некоторое время назад опубликованный на «Милосердии.ру». Рядом с нами живут тысячи людей, выросших в горных аулах. Среди рек, водопадов, диких и домашних животных. Этим людям привычно готовить еду на огне в глиняных печах и спать на земляном полу. Но там, в горах, нет работы. Поэтому они едут в большие города, где работа есть. Им здесь очень сложно и непривычно. Они боятся нас не меньше, чем мы их. Москва и москвичи глазами мигрантов.
Мне 38 лет, меня зовут Карим. Но русским я говорю, что Кирилл. Это русское имя, чтобы не боялись. Видно, конечно, что я не русский, но если имя русское, то и смотрят на тебя хорошо. Русский язык я в школе учил. Но плохо, потому что мать и отец никогда не говорили по-русски. Я приехал в Москву четыре года назад, сейчас хорошо говорю по-русски.
Везде есть хорошие и плохие люди. В Таджикистане тоже есть хорошие и плохие. Злые есть. Но в Москве злых больше. Больше чем в Таджикистане. Я в прошлом году был во Владимире. Там люди добрее. Когда идешь по улице, тебе в глаза смотрят нормально. В Москве если ты приезжий, совсем не смотрят в глаза. Сразу видят, что приезжий, ничего не стоишь.
Улучшит ли новая миграционная политика положение мигрантов?
|
Почему нас боятся, я не понимаю. Я не знаю плохих таджиков. Ну, они бывают. Но чтобы их бояться — таких не знаю. Таких русских знаю, что убить могут и ничего. А таджик просто так или за деньги не будет убивать.
Мы в Москве строим, убираемся, еду готовим в кафешках. Все делают приезжие. За что нас не любят, я не понимаю. Ну, приезжайте в Таджикистан, стройте дома, вас все будут любить. В Таджикистане мало домов. Люди плохо живут. Много людей зимой печку топят, холодно.
Я считаю, что когда говорят, что приезжие отбирают у русских работу — это не правильно. Я много домов строил. И коттеджи, из дерева, из кирпича, и блочные, и дома в Москве, высотки. Там на стройке нет ни одного русского. Все — таджики, узбеки, турки. Почему русские не строят, если у них нет работы? Поэтому неправильно, что мы отбираем у русских работу.
В Москве не вкусная еда. Я зашел в «Муму» однажды. На ланч, когда за маленькие деньги и первое и второе. Суп — как вода! Картошка твердая. Жира нет никакого, соли много. Я готовлю вкусно. Если мне придется работать поваром, я буду готовить вкусно, как своей жене или детям.
Жена в Таджикистане в ауле живет. Там мой дом. У нас трое детей, шесть, пять и четыре года. Там в «Муму» я заплатил двести рублей, когда ел. В Таджикистане на двести рублей можно есть целый день на одну семью. А за четыреста тысяч рублей можно купить дом. В Москве нельзя. В Москве миллионы.
Я разве уехал бы в Москву, если бы на родине была работа? Никто не уедет, когда есть работа и деньги. У нас все уезжают. И в шестнадцать, и в семнадцать лет. Чтобы сюда уехать надо восемьдесят тысяч. Это билет на самолет, разрешение на работу, справки разные. Это очень большие деньги. Но в Москве денег больше. Мой брат в месяц по сто тысяч зарабатывает. Это если работы много и заказчик хороший. А бывает, что никаких денег не дают, выгоняют. Спасибо, что живой. Приезжих не уважают, думают, что можно взять и выгнать. Потому что у многих нет разрешения на работу и разных договоров. А я что, не человек? Какая разница, договор или нет договора? На каждой стройке строю и думаю, заплатят или нет. Но хорошие люди всегда платят.
Я не понимаю, почему в Москве столько машин. Почему люди ездят на машинах, когда так много пробок. Если бы машин было бы меньше, было бы меньше пробок, всем было бы легче. Пробки просто надоели.
Я живу за МКАДом. Еще со мной пять таджиков — мы снимаем дачу за двадцать тысяч рублей в месяц. Туалет на улице, воду носим из колодца, только электричество есть. Зимой, наверное, сделаем печку. Дрова — из леса, лес рядом.
Москвичи говорят, что мы грязные и не чистые. Заходите к нам в дом, сами посмотрите. Нет грязной посуды, полы чистые, окна чистые. Только стирать сложно. Стираем два раза в месяц. Иногда соседка Лена, тоже таджичка, дает постирать в стиральной машине. Ей повезло, она живет в семье в большой доме. Ей в месяц платят двадцать тысяч, она убирает, стирает, готовит, собаку кормит. Она не покупает еду. Если бы моя жена могла приехать с детьми и жить вот так — это было бы очень хорошо. Но у нее дети. А русские не любят детей.
Почему у русских так мало детей? У нас нормально, что у тебя четыре, пять, шесть детей. У русских самое большее — три ребенка. Потому что женщины ваши работают. А наши дома. Я не знаю, хорошо это. Может это плохо. Если муж работает и жена работает, кто убирает, стирает, готовит? Жена должна. Это нормально и хорошо. Но у нас женщины тоже работают, если работа есть. Но у нас работы нет совсем.
В Москве все богатые. Богатый человек, это у которого есть машина и квартира. Это если в Москве. Если в Таджикистане, то богатый у кого есть дом и много скотины. И машина тоже. Но у нас нет таких машин, как в Москве. Только в городе. В ауле машина не нужна.
У нас есть горы и реки, у нас красиво. В Москве не так красиво. Я был на Красной площади — там красиво. У вас храмы красивые и большие. Богатые. А просто в Москве нет, не очень красиво. Потому что вот у дома есть хозяин. Тогда дом красивый. А в Москве у домов нет хозяина, потому что они большие. Они никому не нужные, большие и некрасивые. Люди идут в квартиру свою, а какой дом сам — это не важно. Я думаю, что это неправильно.
Меня били. Я не знаю кто. Обычно я просто шел и даже ни на кого не смотрел. А они бьют, берут документы и убегают. Не знаю, москвичи или не москвичи. Я считаю, что плохо вот так отбирать у человека все. Если тебе что-то надо — иди и работай. Тогда у тебя будет все, что надо. У меня есть все, что надо, потому что я работаю.
По жене скучаю, хочу увидеть. Каждый день звоню жене, разговариваю. Через год, наверное, поеду домой.
