Обязанность информировать ООН о профилактике пыток в стране и отвечать на вопросы комиссии на Россию возложила Конвенция ООН против пыток. В этом году Россия представляла свой доклад в шестой раз. Конечно, появившееся в сети видео из Ярославской колонии вызвало дополнительные вопросы.
Но, по словам представителей нашей делегации, другие сообщения о пытках не нашли подтверждения, а принимавшие участие в пытках Макарова предстанут перед судом, невзирая на чины – это пообещал глава нашей делегации, Михаил Гальперин.
Как сообщают западные СМИ, комиссия ООН осталась недовольна докладом России и тем, что наша сторона не смогла ответить на все возникшие к ней вопросы.
«Вывод в том, что Российская федерация не смогла объяснить, как преследуются пытки. Это не вполне хорошо», – цитирует Йенса Модвига, председателя комитета, издание The New York Times.
Однако обещание Гальперина, вероятно, будет выполнено: на данный момент арестованы уже 8 из 18 подозреваемых в пытках в Ярославской колонии. Напомним, что шокирующему видео уже год, но аресты начались только тогда, когда запись попала в интернет.
Подтверждает это и уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова, которая только в этом году получила 31 сообщение о насилии в тюрьмах, но, как сообщается в ее докладе от 25 июля, в 27 случаях информация не подтвердилась, а 4 дела отправлены на дополнительную проверку. Омбудсмен призывает провести тотальную проверку колоний – по ее словам, уполномоченный по правам человека в Ярославле, Сергей Бабурин, еще в конце 2017 года заявлял в прокуратуру о том, что Макарова, того самого человека из видео, пытают током, но прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела.
«На 90% обращений региональных уполномоченных по таким заявлениям приходят отказы», – заявила Москалькова.
Надели на голову пакет и начали пытать
Дело Марины Рузаевой из Иркутской области длится и вовсе 2,5 года. В январе 2016 года она обвинила в пытках сотрудников местного отдела полиции. В новогодние каникулы Рузаева открыла дверь полицейским. Они сообщили, что убит ее сосед и предложили многодетной матери проехать в отделение, рассказать, что она слышала и видела. Мол, Марина – домохозяйка, днем всегда дома, поэтому могла видеть кого-то чужого рядом, опознать.
Женщина не заподозрила неладного, тем более, что ее муж занимается системами видеонаблюдения, часто контактирует с правоохранительными органами и семья привыкла доверять полиции. Так что она спокойно поехала с полицейскими, но в отделении поняла, что с ней обращаются не как с потенциальным свидетелем.
По ее словам, на нее надели наручники, пристегнув к скамейке, надели на голову пакет и начали пытать. Наносили удары руками, ногами, били электрошокером, требуя признания в убийстве.
Через час забеспокоился муж, начал звонить в отделение, поехал к нему, но жену увидел лишь спустя почти 6 часов. Марину вытолкнули наружу, она была в состоянии шока и не могла ничего сказать, кроме: «они меня жгли, жгли, жгли».
Когда она смогла объяснить, что произошло, то отказалась писать заявление на мучителей – сказала, что полицейские угрожали не только ей, но и родственникам, и даже детям. Муж все же убедил Марину написать заявление и пройти медицинское освидетельствование.
С тех пор прошло 2,5 года. В июле 2017 Усольский городской суд отказался рассмотреть жалобу на бездействие следователя, который прекратил уголовное дело о пытках, причем Марина об этом узнала только в апреле этого года. Расследование возобновлено, но в отводе от дела Усольского следственного комитета отказано, как и в переводе дела в другой независимый отдел.
На данный момент один из тех, кого Рузаева обвинила в пытках, уже вышел на заслуженный отдых, а двое продолжают работать.
Конечно, эта история вызывает много вопросов к следственным органам. Например, нас заинтересовало, правда ли, что некоторые из полицейских, допрашивавших Марину, уже были фигурантами уголовного дела по статье «превышение должностных полномочий»? Или правда ли то, что сотрудники полиции рекомендовали местным органам опеки взять семью истицы «на особый контроль», в связи с чем семью проверяли. И, наконец, почему дело тянется так долго, какие возникли сложности в расследовании?
К сожалению, несмотря на официальный запрос, который мы отправили почти месяц назад, ответа «Милосердие» так и не получило, «забыли отправить».
Сейчас Марина и ее муж Павел сами стали общественными активистами, сотрудничают с правозащитниками и выступают против пыток. Через полгода после случившегося в отделении полиции Марине удалось справиться с последствиями шока – восстановить речь, а вот травмированная спина беспокоит до сих пор.
Помогает семье добиться справедливости юрист Святослав Хроменков и фонд «Общественный вердикт» – некоммерческая организация, оказывающая правовую помощь гражданам, пострадавшим от неправомерных действий сотрудников правоохранительных органов.
Спасти полицейского
Сейчас «Общественный вердикт» помогает и Руслану Рахаеву, полицейскому, который обвинил своих коллег в пытках. Самого Руслана немедленно обвинили в убийстве. Об этом деле «Милосердию» рассказывает Олег Новиков, руководитель по связям с общественностью.
– Рахаев – боевой офицер, участник событий в Нальчике в 2005 году (вооруженное нападение ваххабитов на силовые структуры с целью захвата власти в городе. – Прим. ред.). Это очень принципиальный и, на мой взгляд, даже немного наивный человек. Даже на суде над подозреваемыми в терроризме в Нальчике он отказался надеть маску, как другие сотрудники органов, и свидетельствовал, не скрывая лица.
После Нальчика его отправили в Черкесск, для его безопасности. Так как у него большой оперативный опыт, в том числе в отделе собственной безопасности, его назначили начальником Управления уголовного розыска по городу. И сразу начались сложности, он стал жаловаться, что многие местные полицейские избивают задержанных. Некоторым он сказал, что они не могут работать в полиции и потребовал писать заявления. Впоследствии двое из них стали свидетелями обвинения.
И вот был задержан Дахир Джанкезов, местный житель, подозреваемый в кражах из домов частного сектора. По непонятным причинам всю ночь его держали на окраине города, в опорном пункте полиции в школе. Оперативники говорят, «чтоб выспался». То есть, якобы, напоили чаем и спать уложили на диван. При этом, как они говорят, он находился в состоянии и алкогольного, и наркотического опьянения, что не помешало им повезти его в таком состоянии в мировой суд, чтобы назначить ему административное наказание.
Судья не заметил ни следов избиения, ни состояния опьянения и назначил наказание за распитие в общественном месте. Мы предполагаем, что именно в эту ночь Джанкезов и подвергался пыткам.
Потом его доставили в здание городской полиции, а это, как вы понимаете, это такое небольшое министерство, в котором огромное количество сотрудников, обычного персонала, не полицейских.
И вот Рахаева обвиняют, что с целью повышения своего авторитета среди сотрудников – интересная формулировка, вы не находите? – он избивал Джанкезова. При этом он бегал по зданию, между кабинетами, и избивал сразу двух задержанных в двух местах. Как написано в решении суда, в его руке была бутылка, на руках – резиновые перчатки, а на лице – медицинская маска.
И в этом виде он, якобы, бегал между этажами. Цирк, одним словом. По показаниям других свидетелей, он был в деловом костюме. По версии третьих – в костюме спортивном. Мнения разделились. Тем не менее, вот уже 7 лет Рахаев доказывает, что невиновен, а мы его защищаем. Первый приговор отменили из-за «косяков» следствия. Тогда его осудили на 13 лет строгого режима, мы добились в Верховном Суде Карачаево-Черкессии отмены приговора и отправки дела на доследование.
Закрыть дело нельзя, потому что человек умер в полиции. Причем умер Джанкезов в одном кабинете, а на суде оперативники стали говорить, что Рахаев велел им перенести его в их кабинет. Они вообще говорят, что очень боялись Рахаева и, когда задержанный умер, именно поэтому разбежались и их потом 5 дней искали.
Четыре экспертизы, за исключением последней, проведенной по заказу следствия, показали, что травмы, приведшие к смерти, были нанесены Джанкезову за 4-5 часов до встречи с Рахаевым. У него были сломаны ребра, травмированы внутренние органы, но он умер не сразу, а в какой-то момент случился болевой шок от травм и он скончался.
Но все эти экспертизы суд тоже счел ничтожными и вынес приговор, руководствуясь «внутренними убеждениями» и «совестью». Понимаете, да, не законами руководствуясь, не атмосферным давлением, а вот именно внутренними убеждениями. А как раз последняя экспертиза, одна из пяти, показала, что травмы могли быть нанесены за несколько минут до смерти.
Рахаев и Джанкезов виделись несколько минут, Джанкезову было плохо, он попросил попить и Рахаев дал ему кисломолочный напиток. Все. По показаниям оперативников, около часа Рахаев бегал и бил то Джанкезова, то Джапоева, второго задержанного.
Большая проблема в том, что обвиняемый – полицейский. Общественность к обвиняемым полицейским относится очень сдержанно, так как много преступлений, совершенных людьми в погонах, и тактика защиты у них похожа: они говорят, что они не били, что били другие, что их вообще там не было и что все врут.
Даже журналисты относятся с подозрением, даже некоторые адвокаты говорили: «мы полицейских не защищаем».
Единичные случаи
На днях о пытках в тюрьме заявил Сергей Мохнаткин, отбывающий срок за нападение на полицейского. По сообщению его юриста, в камеру, где находится заключенный, запускали газ.
В Воронеже трое студентов, допрошенных в полиции в связи с кражей мобильного у их знакомой, заявили о том, что их пытали, надевая им на головы пакеты с нашатырным спиртом.
Друг погибшего в полиции Зеленогорска подростка, задержанный вместе с ним, заявил о том, что полицейские избивали их обоих в разных кабинетах, а по словам полицейских, подросток выпрыгнул в окно, ударился головой и умер.
Бывший заключенный из Братского района Иркутской, опять же, области, утверждает, что его пытали электрошоком и противогазом в течение 10 дней и из-за пыток он стал инвалидом 1 группы – все это события недавних дней.
И только те события, что попали в СМИ, а правозащитники получают сообщения десятками. Стоит ли удивляться, что общественность относится к обвиняемым полицейским сдержанно? Разве не уместен вопрос к нашей делегации в ООН: «А вы уверены, что пытки Макарова – единичный случай и исключение из правил?»
Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, посмотрев видеозапись пыток в Ярославле, заявила, что ФСИН (федеральную службу исполнения наказаний) необходимо реформировать и передать часть ее функций гражданской службе. Глава ФСИН же, Геннадий Корниенко, сообщил 27 июля, что ведомство до конца лета предоставит статистику по применению насилия и спецсредств в отношении заключенных и проведет проверки. А ярославский инцидент, о котором правоохранительным органам известно уже год, проверит «более тщательно».
Россия получит рекомендации ООН в отношении предотвращения пыток. На данный момент наша сторона пообещала комиссии провести ревизию видеорегистраторов в колониях. Остается надеяться, что на местах ничего не знают о предстоящей ревизии и не смогут уничтожить доказательства пыток, если они, конечно, были. О результатах работы Россия отчитается через 4 года.
