В пандемию мы внедрили у себя систему управления рисками
— Давайте попробуем подвести итоги пандемии коронавируса, по крайней мере первой ее волны. Когда все только начиналось можно было слышать «Мир уже никогда не будет прежним». Как вы считаете, это действительно так?
— Реальность, конечно, поменялась. Мы сейчас находимся в фазе создания новых правил общественной жизни. Я говорю не столько о формальных рамках – носить или не носить маски, как проводить массовые мероприятия. Я имею в виду осознание нового, это касается и того, для чего и как мы работаем. Некоторые процессы были ускорены пандемией и будут развиваться дальше. Раньше мы все говорили о цифровизации, как о чем-то из будущего, а оказалось, что вот она здесь и сейчас. Как, например, электронный документооборот, который стремительно вошел в жизнь многих организаций.
— Есть решения, которые помогли Фонду Потанина легче пережить острую фазу пандемии? То, за что вы сами себе сказали: «Какие мы молодцы, хорошо подготовились»?
— Нам очень помогло, что у нас с 2013 года действует онлайн-система управления грантами. Это позволило нам работать и с новыми конкурсными заявками, и с действующими грантополучателями. В процессе мы, конечно, заметили некоторые ограничения и сейчас дорабатываем систему, но тот факт, что нам не пришлось запускать ее «с колес» во время кризиса – очень помог.
В начале этого года мы стали внедрять у себя систему управления рисками. Мы описываем каждый потенциальный риск, отмечаем степень его актуальности и планируем, какие действия можно предпринять в той или иной ситуации, связанной с этим риском. Пандемический риск мы увидели в начале года, разложили его на составляющие и проанализировали с разных сторон.
Ситуация неопределенности очень травматична — нельзя усугублять ее ожиданием
— Как выглядит эта система управления рисками? Что-то вроде таблички, где перечислены риски и план действий?
–– Вроде того (подробнее можно посмотреть в презентации – прим.ред). Каждый риск окрашен цветом от зеленого до красного. Коронавирус по мере развития событий менял свой цвет. Сейчас он в красной зоне, но, возможно, скоро мы это пересмотрим.
Мы работаем с зарубежными партнерами и следили за тем, как у них развивалась ситуация с коронавирусом — во многих странах карантин случился раньше, чем в России. Мы задавали себе вопросы «что делать, если и у нас будет так же?». Как переходить на удаленную работу? Как внедрить электронный документооборот? При каких условиях мы готовы отправлять сотрудников в командировки, а когда уже нет? Будем ли отменять или переносить мероприятия?
С ответами на эти вопросы хаос постепенно трансформируется в систему, и решения принимать гораздо легче.
— Вы перенесли форум «Эндаументы – 2020» с конца марта сразу на осень. Не рассчитывали, что все быстро кончится? Многие двигали события сначала на лето…
— Мы принимали решение в два этапа. Сначала стало понятно, что иностранные участники не смогут приехать, и нужно менять правила нахождения на площадке форума. Потом мы приняли для себя решение, что нельзя усугублять ситуацию ожиданием. Ситуация неопределенности очень травматична. Нужно по мере возможности смотреть на перспективу, а не каждую неделю решать, что делать дальше. От нас зависит много людей — партнеры, грантополучатели — и наша нерешительность может отразиться на них. Поэтому возник большой временной люфт, и уже в марте некоторые события переносили сразу на осень. Кроме переноса мероприятия мы разработали комплекс мер поддержки наших партнеров и грантополучателей.
Нашим текущим грантополучателям мы дали возможность принять оферту, чтобы не вынуждать каждого обращаться к нам лично. В ней предусматриваются гибкие сроки отчетности, отменяется связь между сданным отчетом и следующим траншем, увеличивается срок на оформление грантовых договоров победителями конкурсов. Также мы отказались от непрерывного очного мониторинга. Мы не хотели, чтобы люди вставали перед выбором «спасти организацию или потерять грант».
Мы были уверены, в кризис НКО сразу обратятся за допденьгами. Оказалось – нет
— Что еще было в той оферте?
— Мы предложили нашим грантополучателям-юридическим лицам дополнительно 10% от суммы гранта на нужды, связанные с пандемией. Например, организации нужно купить компьютеры, чтобы обеспечить дистанционную работу, или СИЗы для сотрудников и так далее. Дополнительно компенсировали невозвратные расходы и принять оферту можно практически до конца сентября. Мы были уверены, что в кризисной ситуации люди сразу обратятся за дополнительными деньгами. Оказалось – нет.
Уверенность в том, что поддержка доступна сейчас и будет доступна позже, позволила организациям по-другому рассчитывать свои силы.
— То есть вы выставили оферту, но не все грантополучатели ее акцептировали?
— Мы рекомендовали принять неденежные условия всем, и большинство это сделали. Просто не все стали пользоваться дополнительными ресурсами и возможностями, которые фонд предложил. Например те, кто мог сдавать отчетность вовремя – делали это вовремя. До сих пор не все обратились за дополнительными десятью процентами. Я хочу подчеркнуть, что важна не только мера как таковая, а уверенность, которую она дает. В любом кризисе важно иметь точку опоры. Это первый вывод, который мы сделали. А второе — что в кризис лучше делать то, в чем ты профессионал. Потому что переход в новую сферу требует времени, а времени на приобретение новых знаний — нет. Мы хорошо умеем работать с грантами, поэтому и стали смотреть, что можем сделать в этом направлении.
На всех кризис отразился по-разному, значит и подход к помощи должен быть комплексным
— В конце марта Владимир Потанин выделил 1 млрд рублей на поддержку некоммерческого сектора. Вы обсуждали с ним эту идею заранее или вы узнали из новостей?
— Конечно, обсуждали, но все происходило действительно очень быстро, в течение нескольких дней. Владимир Олегович принял решение выделить такую сумму на поддержку тех, кто работает с наиболее пострадавшими группами населения, мы предложили варианты, как ее можно распределить, буквально на следующий день появилась новость и через день мы уже объявили о первом грантовом конкурсе.
— Как в итоге эти деньги были распределены?
— Мы запустили три грантовых конкурса для поддержки некоммерческих организаций (НКО). На всех кризис отразился по-разному, значит и подход к помощи должен это учитывать и быть комплексным. Мы посмотрели на это с разных точек.
Первая — вопрос выживания. Некоторые организации не могли перейти в онлайн, кто-то оказался перед риском сокращения сотрудников и так далее. Для них мы запустили конкурс «Общее дело». У него несколько циклов (заявки на последний принимались до 20 сентября – прим. ред).
Вторая точка — устойчивость и развитие. То есть организация выживает, но сокращает объем помощи или долгосрочные программы, а значит у кризиса будет отсроченный негативный эффект. В качестве ответа на эти вызовы мы запустили конкурс «Новое измерение».
Третья точка — возвращение к нормальной жизни — это конкурс «Школа филантропии».
Целевые капиталы активно создаются в кризис — это общемировая тенденция
— Какой из конкурсов пользовался наибольшим спросом?
— И по количеству заявок, и по числу победителей я могу сказать, что все они были востребованы примерно одинаково.
— Этот миллиард был разделен пропорционально между этими конкурсами?
— Больше всего средств было выделено на конкурс «Новое измерение», там мы предусмотрели возможность из грантовых денег сформировать, в том числе, целевой капитал. Это оказалось очень востребовано.
— Потому что, когда рынок на дне, то самое время инвестировать, чтобы потом хорошо заработать.
— То, что целевые капиталы активно создаются в кризис — это общемировая тенденция. И по той причине, которую вы назвали. А вторая — все в этот момент понимают, что лучше иметь финансовую подушку безопасности, хоть немного гарантированных денег.
Возвращаясь к миллиарду: на «Общее дело» мы сначала выделяли 100 млн, потом добавили еще 40 млн. Грантовый фонд «Школы филантропии» — 300 млн. Мы зарезервировали деньги на поддержку текущих грантополучателей — около 65 млн, плюс поддержали индивидуальные антикризисные проекты.
Например, курс по антикризисному управлению от фонда «Добрый город Петербург». Или в мае центр «Коломенский посад» сделал специальную серию пастилы для фонда «Старость в радость», а мы это профинансировали. Так получилось, что акция #Щедрыйвторник практически совпала с Днем победы, и пожилые люди в домах престарелых получили индивидуальный подарок к празднику. В Коломне же остро стоял вопрос о закрытии музейного производства из-за отсутствия заказов. Я знаю, что не все разделяют такой подход, но мы уверены, что в кризис помимо удовлетворения важных бытовых потребностей — закупки СИЗов, лекарств — все равно должно оставаться место для праздника.
Проектные деньги — не гибкие. А в кризис нужно дать НКО возможность для маневра
— Если говорить про конкурсы, что было самой частой причиной для отказа в гранте?
— Главная причина для отказа — хороших проектов много, но приходится выбирать лучшие из лучших.
Одна из особенностей этих конкурсов в том, что мы предоставляли не проектное финансирование, а институциональное. Проектные деньги — не гибкие. А в ситуации кризиса нужно дать организации возможность для маневра, поэтому мы давали гранты на уставные цели, и, например, в «Общем деле» можно перераспределить до 100% средств.
Так вот, при написании заявок некоторые не смогли перестроиться, и подавались как будто на проектное финансирование. Кроме того, мы установили серьезные формальные требования «на входе» (напр, если организация старше трех лет, то она уже сдавала отчет в Минюст, проходила аудит, а значит есть формальные подтверждения, что умеет работать и ей можно доверять). По формальным признакам тоже многие не прошли в конкурс.
— А что, напротив, было залогом успеха? Какие заявки побеждали чаще всего?
— Залог успеха в интересном нестандартном решении. Например, все учреждения культуры оказались в тяжелой ситуации. Но одни писали заявку в стиле «дайте денег», а другие придумывали, как сделать так, чтобы и артисты были заняты, и при этом помочь тем, ради кого театр живет — своим зрителям. Как, например, это сделали в «Молодежном театре» из Нижнего Тагила или петербургского театра-цирка «Монгольфери».
— Я видела в социальных сетях обсуждение итогов ваших конкурсов поддержки НКО. Главная претензия была в том, что нет обратной связи, непонятно, почему отказали. Прокомментируйте это, пожалуйста.
— В принципах и правилах, условиях участия в конкурсе, написано, что Фонд не комментирует отказы. Если заявка не проходит по формальным критериям, то эта информация видна детально. Но если говорить о содержательной части — чтобы сохранить независимость экспертов мы не даем обратную связь.
— Чтобы нельзя было понять, кто из экспертов оценивал?
— В том числе. Мы не объявляем оценки по тому или иному критерию, потому что экспертиза — более сложная штука, чем сумма оценок. После того, как эксперт оценивает заявку итоговая оценка проходит через нормализацию, корректируется с учетом разброса баллов, которые поставил эксперт. Если сегодня эксперт не в духе или наоборот очень добрый, от этого не должны страдать заявители. У нас нет жесткого отсекающего балла и все итоговые решения принимаются на экспертном совете.
Ценное не должно уйти вместе с остротой кризиса
— Мне кажется, Фонд президентских грантов всех приучил к тому, что есть обратная связь и поэтому ваши правила были восприняты в штыки.
— Да, нам пришлось потратить немало усилий, чтобы объяснить, что у разных грантодателей могут быть разные правила и подходы к оценке заявок. Мы не даем персональную обратную связь, но проводим семинары, а в этом году вебинары, где разбираем типичные ошибки, чтобы каждый мог примерить это на себя. Всегда будут люди, которые разочарованы результатом. В конкурсе никогда не побеждают все. Для нас самое важное — обеспечить объективность оценки.
— Что стало со студенческими стипендими фонда?
— Мы сдвинули сроки отчетности, потому что была неразбериха с окончанием учебного года, и перенесли очную Школу Фонда, которую никак нельзя перевести в онлайн без потери качества.
— Какие еще проекты перенесли или отменили?
— Перенесли форум по целевым капиталам. У нас есть конкурс поддержки профессиональной мобильности «Музейный десант» и победители должны были ехать, в том числе за границу, но из-за пандемии все поездки отменились. Частично мы перевели обмен опытом с иностранными коллегами в онлайн, а сами тревел-гранты продлили на следующий год. Музейные программы тоже частично в онлайне, а что-то перенесли. Я хочу отметить, что мы всегда поддерживаем цель, которую ставит перед собой проект. А онлайн или офлайн — это форма. Если мы сохраняем движение к цели, то форма становится не так уж важна.
— Какие-то из появившихся в этом году программ будут продолжены?
— У всех победителей будет нефинансовая поддержка и сопровождение на протяжении всего периода, на который выдан грант. Потом мы подведем итоги, сделаем выводы и посмотрим, какой опыт можем взять в текущую работу фонда. Все-таки конкурсы поддержки НКО в предложенном формате — это антикризисная мера. Но уже видно, что появились интересные проекты, есть находки, которые мы будем интегрировать в нашу деятельность. Ценное не должно уйти вместе с остротой кризиса.
