Один в поле воин

В стихаре, уверенный, знающий порядок службы — явно не новичок в храме, но одновременно бросалось в глаза, что непосредственных функций алтарника он не выполняет. Только на Малом и Великом входе выходил из алтаря со свечой. Даже причащать верующих священнику помогала одна из певчих. Валентин Иванович не мог — он почти не видит.

Слепой алтарник

«Знакомые священники удивляются, когда слышат, что у меня слепой алтарник, — рассказывает протоиерей Сергий Фролов — священник из Москвы, уже 4 года приезжающий в архангельскую деревню Папинская на большие праздники (настоятеля в храме пока нет). — Но то, что он благословлен выходить в стихаре со свечой, имеет большое символическое значение. А когда он на Пасху идет на крестном ходе с фонарем — без палки (без провожатых наш герой ходит только с палочкой, нащупывая ей дорогу — ред.), держа его двумя руками, а освещения на улице нет, дорога вокруг храма в рытвинах, я поражаюсь его мужеству. И хотя я вынужден сам выполнять все функции алтарника, но Валентин Иванович как алтарник мне нужен. Он поднимает дух прихода». Да и прихода без этого слепого алтарника здесь не было бы.

Преображенскому храму относительно повезло. В отличие от большинства сельских храмов его, хоть и закрыли в 1935 году, не сравняли с землей. Сохранились стены и даже купол, но без окон, без дверей, и уже много лет там прятались от дождя и зноя коровы, козы, лошади. Жизнь же в районе типична для современной российской деревни — с работой проблемы, перспективы никакой, молодежь уезжает в города. Здесь давно забыли дорогу к храму — на десятки километров вокруг не было ни одной действующей церкви. Скорее всего, так бы дальше и разрушался чудом уцелевший храм в Папинской, если бы не энтузиазм москвича, уроженца Папинской Валентина Ивановича Старцева. Теоретически никаких шансов восстановить храм у него не было. Как относятся люди на местах к своим землякам, давно живущим в других краях, всем известно. Оказать гостеприимство, вспомнить детство, общих родственников и знакомых, сходить на охоту, на рыбалку – пожалуйста, но позволить вторгаться в местную жизнь? Финансовую помощь всегда с благодарностью примут, но ее военный пенсионер Старцев предложить не мог. Неудивительно, что его предложение земляки поначалу встретили в штыки. Какой храм, когда люди не живут, а выживают?

Тем не менее храм медленно, но восстанавливается, с 2004 года по великим и двунадесятым праздникам в нем совершаются богослужения. Вера одного человека сдвинула горы недоверия, непонимания, скептицизма. Вера, обретенная на шестом десятке.

Потеря зрения – обретение веры
В 1987 году жизнь Валентина Ивановича Старцева и его семьи круто изменилась. Отец троих детей, глава и кормилец семьи, спортсмен, офицер, которого со дня на день собирались перевести с повышением в центральный аппарат Министерства обороны, в одночасье оказался не у дел. Тяжелое ранение привело к почти полной потере зрения. О подробностях ранения до сих пор не знают даже его дети. Известно только, что трагедия произошла при исполнении подполковником Старцевым воинского долга, и за заслуги перед Отечеством он был приравнен к инвалидам Великой Отечественной войны. Вместо повышения — отставка по инвалидности. И даже мечтать не приходилось тогда о какой-либо реализации на гражданке. Два года Валентин Иванович учился ходить без провожатых. Операций на глаза перенес то ли 14, то ли 16 — и он, и его близкие сбились со счета. «Я помню, как лечащий врач сказал, что если в первые дни после операции нет улучшения, потом становится все хуже. И это вызвало у меня ужас», – вспоминает его старшая дочь Галина. В то время она даже представить не могла, что впереди у отца жизнь не менее активная и интересная, чем раньше. Вряд ли думал об этом сам Валентин Иванович. «Когда надежд на возвращение зрения не осталось, отец воспринял это как данность, которой не сопротивляются», — Галина подчеркивает, что это ее личное ощущение, но факт — именно во время этих испытаний коммунист Старцев пришел к Богу. Крестьянский сын, крещенный в младенчестве, он никогда не был воинствующим атеистом, не препятствовал крещению своих детей, даже искренне не понимал, чем это грозит советскому офицеру. Зато понимала это его жена Нина Александровна и оберегала мужа от неприятностей, не только всегда спрашивала у него разрешения, но всех детей возила крестить в отдаленные сельские храмы, где уж точно никто не увидит. И, хотя сама уверовала в Бога намного раньше, разговоры о вере дома до поры до времени не вела. Но когда пришла беда, сначала убедила мужа выучить и ежедневно читать Отче наш, а потом и в храм привела. Вера в Бога помогла справиться с унынием. А в сочетании с интересом к истории и любовью к родному краю она положила начало новому увлечению Валентина Ивановича – православному краеведению. Итогом 20-летнего труда стала изданная в 2008 году в Архангельске книга «Древо без корней не устоит».

Поклон сына родителям
Хорошо зарабатывая и имея возможность отдыхать на курортах, он все отпуска проводил в родной деревне. И раз в году они с братьями и сестрами (а их было шестеро, и почти все после школы разъехались по стране) обязательно собирались вместе в родительском доме. 9 мая, День Победы, совпадал с днем рождения их отца-фронтовика. До войны Иван Федорович Старцев по доносу отсидел два года, и только благодаря заступничеству местных стариков и принципиальности прокурора в 1940 году вернулся домой (приговорен он был к 10 годам). «Отец воевал на Воронежском и Сталинградском фронтах, чудом остался жив, был тяжело ранен и контужен, на санитарном поезде отправлен в глубокий тыл, в Омск. Домой вернулся в 1944 году инвалидом первой группы. (…) Медики в Омске поставили отца на ноги, но контузия обернулась таким потрясением, что он был как бы не в себе – был как малый ребенок, вместе с ребятишками играл в лапту. Вылечили его общение с природой, рыбалка и охота. Через пять лет он снова бухгалтер…», — пишет в главе об отце Старцев. Через несколько лет все-таки сказались ранение и контузия, и Иван Федорович Старцев вышел на пенсию по инвалидности. «Но сиднем дома не сидел, помогал колхозу в разных нуждах: заготовлял сено, правил огороды (ограды) и проходы для выгона скота на дальние пастбища. Иные его огороды поныне стоят. А как охотник-следопыт он был известен на весь район.

Несмотря на все испытания, отец не курил и водочку не пил, только по случаю праздника и когда мы собирались вместе, и только одну рюмку… Не сквернословил. Единственные его ругательства – «ядрена коробушка» да «опять двадцать пять!». Все мы, дети, а я особенно, благодарны родителям и бабушке, да и дядям и тетям нашим за их трезвую, разумную и созидательную жизнь. Было с кого брать пример». Глава об отце так и называется «Не курил, водочки не пил и не матерился». А о матери – «Впитывала мудрость от стариков и передавала нам».

«Маму мою, Еликониду Федоровну (1902-1982), чаще величали Великонидой, нередко прибавляя: воистину Великонида-великомученица. Великим терпением, великодушием, жалостливостью запомнилась она всем. Все схватывала на лету, с полуслова… И каждый раз, когда при чтении наткнусь на пословицу, вспоминаю маму. Неграмотная, она не могла почерпнуть премудрости из книг, но, обладая природным умом, впитывала эту мудрость от стариков, помнила великое множество пословиц, поговорок и всегда к месту их применяла. Кто-то провинился и наказан — «не все коту масленица, будет и великий пост», кто-то засиделся вечером — туши теплину, «утро вечера мудренее, чего-нибудь лакомого хочется но нельзя, пошутит: «близок локоть, да не укусишь». Утром с зарей трудно вставать, скажет (сама давно уже на ногах): «кто рано встает, тому Бог подает». Кто-нибудь заленится — «сам в пеленках, а лень уже с теленка». Подростки многое делают из подражания, не задумываясь, — надо ли, хорошо ли, на этот счет мама наставляла нас: «За вороном пойдешь – к падали придешь». Меня напутствовала, когда я, стараясь приодеться получше, собирался в гости: «Встречают-то по одежке, а провожают — по уму. Ум-то не теряй». И я никогда не терял голову в гостях. Молодости без гуляния не бывает, мама этому не препятствовала, но предостерегала, когда надо: «Сегодня гули да завтра гули, гули да гули – лапти обули», смысл поговорки был нам очевиден: кто любит время на гулянках проводить, тот на достаток не рассчитывай. Мое поколение было буквально покорено фильмом «Валерий Чкалов», я мечтал быть летчиком и уверял всех в доме, что буду летать, как Валерий Чкалов. На что мама с сомнением ответствовала: «Ну, это еще вилами на воде писано». Я стал военным, как и мечтал, но летчиком не получилось — медкомиссия не дала «добро» для поступления в авиационное училище. Когда у нас свои дети появились, наставляла: «Воспитывай дите, пока поперек лавки лежит, ляжет вдоль — не воспитаешь». В деревенские праздники говорила: «Теперь жди гостей из семи волостей». И словно по ее словам, как по команде, стекались гости отовсюду. По неграмотности классиков не знала, но природной мудростью она как бы шла вровень с ними. Например, сколько раз, слушая маму, вспоминал слова А.С. Грибоедова, разительно совпадавшие по строю мысли и емкости с ее речью: «Блажен, кто верует, — тепло ему на свете»… Став Старцевой, эта неграмотная деревенская женщина была настоящей «берегиней» родового очага, воспитала шестерых детей достойными людьми».

Сразу по аналогии вспоминается Солженицынская Матрена. Для Валентина Ивановича его мама – тоже праведник, без которого не стоит село, ни город, ни земля наша.

Дореволюционная открытка
Не только о родителях, но и о бабушках-дедушках, дядях-тетях, двоюродных братьях и сестрах, других прославленных земляках пишет Старцев в своей книге. Это не мемуары, а книга об истории Коношского края. «Каков обозреваемый период в нашей «Истории»? Коношский край — это не Коношский район, и его история — не история района. По историческим меркам Коношский район совсем молодой — образован в 1935 году, но район складывался из старинных волостей, имевших богатую историю, к тому же уже и с 1935 года сменилось несколько эпох… Минувшие с 1935 года 70 лет тоже стали историей. Все это означает, что каких-то конкретных рамок привести невозможно. Мы называем немало имен земляков, живущих и поныне. Ведь сегодняшние земляки — это тоже судьба края, где видны следы эпох и старины. То есть, нет рамок в датах, но главный принцип обозрения очевиден: ретроспективный взгляд, приметы седого прошлого, наши корни», — пишет Старцев в предисловии. Кроме рассказов о своих земляках-современниках и живших задолго до него, в книге подробно описаны обычаи, предания и легенды края. Представлены уникальные архивные документы. И, конечно, история храмов района. Сам Валентин Иванович историей увлекался с молодых лет, но считает, что краевед в нем проснулся благодаря открытке с видом того самого Преображенского храма. Открытку эту после войны купил на городском базаре его двоюродный брат Александр Высоких — тогда студент, а впоследствии заместитель генерального директора «Экспортлеса». С этой открыткой Высоких не расставался и в долгих зарубежных командировках, а Старцев увидел ее впервые у него дома в Архангельске уже после ранения и отставки. «Позднее я провел поиск, непосредственно касающийся выпуска почтовой открытки. Она выпущена в издании Тарутиной. Сколько ни просматривал таких материалов, лишь одну подобную открытку увидел в архиве Гостиного двора в Архангельске. Не думаю, что открытка с видами хмельницких далей являлась редкой диковинкой, уже порядковый номер ее (23) наводит на мысль, что издание охватывало все каменные храмы, скорее всего, Вельского уезда, где только из числа известных мне я насчитал 18 зданий. Наверняка был комплект таких открыток по уезду или по всей Вологодской губернии (до революции Коношский район относился к Вологодской губернии – ред.). Не считаю, что из всех уцелела лишь одна эта. Возможно, поиск других краеведов будет более удачным в этом отношении. Но то, что та открытка на сегодня большая редкость, — это несомненно. Конечно, я рад, что уцелела и попалась мне на глаза открытка именно с нашим храмом. Этот факт — как перст судьбы, вся моя дальнейшая работа по восстановлению церкви и по краеведческим изысканиям началась с него. Это Промысел Божий».

Исправление ошибок
В этом уже закрытом храме в 1937 году последний настоятель священник Александр Князев крестил родившегося в феврале младенца Валентина. В августе того же года отца Александра арестовали, а в октябре расстреляли. Но с детства Валентин Иванович запомнил со слов бабушки и родителей, что крестили его в Спасо-Преображенском храме. Заинтересовавшись историей храма, он с радостью узнал, что храм этот включен в областной реестр памятников архитектуры. Каково же было изумление начинающего краеведа, когда, получив в научно-производственном центре по охране памятников архитектуры и истории Архангельской области перечень этих памятников, о родном храме он прочитал: «дер. Папинская, церковь Рождества Богородицы, постройка середины XIX в.». Старцев предположил, что в честь Рождества Богородицы был освящен другой храм (он знал, что до революции в Папинской было два храма). Обратился в Министерство культуры России, ему показали архитектурный паспорт этого же храма, составленный в 1974 году, но уже с третьим названием: церковь Пресвятой Богородицы. Именно так – не Рождества, не Успения, не Покрова, а просто Пресвятой Богородицы. Но в тот момент Валентину Ивановичу не до канонических тонкостей было. «Пришлось снова заняться архивными поисками – уже не для истории, а по сугубо практическому вопросу: устранить разноголосицу в документах и возвратить церкви ее подлинное имя, без этого невозможно будет восстановление здания хмельницкой святыни, поныне почитаемой в народе (куст Папинской и еще нескольких ближайших деревень называется Хмельники – ред.). И вот что я обнаружил в фондах Архангельского областного архива. По данным за 1727 и 1749 годы были две церкви, деревянные. Они отмечены и землемерами на карте. Первая Хмельницкая церковь называлась во имя Преображения Господня, Спасо-Преображенская церковь, теплая. Вторая — во имя свт. мучеников Флора и Лавра, холодная. Одна была разобрана по ветхости, и на ее месте воздвигнута каменная Спасо-Преображенская церковь, и там же был установлен престол Флора и Лавра. А вторая простояла долго, разобрана уже в советское время, в 40-е годы XX века. И что интересно: как я выяснил, в тех документах, на которые ссылалась архангельский архитектор И.И. Соколова при составлении паспорта, но в которые не удосужилась заглянуть, значится именно Спасо-Преображенская церковь. То есть название церкви взяли с потолка или же, прибыв в Хмельники, спросили у первой попавшейся бабушки, она назвала им наобум, тем и закончилась «научная» работа Соколовой».

Валентин Иванович внес исправления названия храма и даты его возведения в Перечень памятников архитектуры Коношского района. Но эта ошибка доставила новые хлопоты через несколько лет, когда стараниями Валентина Ивановича началось восстановление храма. «В частности, та ошибка существенно затормозила оформление договоров на реставрационные работы, в свое время четко обозначенные постановлением Совмина РСФСР и решением облисполкома. Чтобы была законная возможность открыть финансирование на реставрационные работы на 2004 год, мне пришлось немало похлопотать — поездить, походить, звонить по телефону, чтобы заручиться справками из госархивов Архангельска и Вологды, подтверждающими: наша церковь – действительно Спасо-Преображенская, а не Рождества Богородицы и не Пресвятой Богородицы».

Восстановление храма
В книге описана история и других храмов Коношского района с выписками из клировых ведомостей, список мучеников за веру (священнослужителей и мирян), репрессированных на территории района или уроженцев этого края. Перечислить все в рамках журнальной статьи невозможно. Кажется, такой труд по силам только целому научному коллективу. Как Валентин Иванович в одиночку изучил и обработал такое количество документов, понять невозможно. Не менее удивительно, что он все-таки «запустил» восстановление Преображенского храма. 8 лет назад на первом сходе, который он созвал в Папинской, ему крикнули с места, что колхоз надо восстанавливать, а не храм. «Давайте восстановим храм, души людские, в которых много грехов накопилось, очистим скверну. А восстановится храм, будет и работа», — твердо ответил Валентин Иванович. Утопия? Сегодня картина по-прежнему малоутешительная. Трапезную при храме Валентин Иванович открыл в бывшем детском саду. Бывшем, потому что детей-дошкольников в Папинской не осталось. Так может быть правы те, кто считает, что из-за отсутствия населения и работы рано или поздно придется закрывать некоторые уже восстановленные сельские храмы? Такое мнение сегодня популярно, но Старцев верит, что восстановление храмов поможет возродить деревню. И с радостью отмечает, что недавно бывший Вологодский губернатор скупил в Коношском районе 1700 гектаров земли, планирует открыть три животноводческих комплекса на 400 голов каждый. А востребован ли храм в Папинской? На всенощной под престольный праздник Преображения Господня из местных было только десятка полтора местных старушек. После всенощной Валентин Иванович призвал прихожан воздержаться перед причастием от скоромной пищи и выучить Отче наш, чтобы на литургии они могли подпеть хору. Также желающим раздали открытки с текстом Символа веры. Такова специфика современного сельского прихода, богослужения в котором совершаются нерегулярно.

На праздничной литургии было уже человек 40 — по объявлению в местной газете приехали люди из района и даже из самой Коноши. Там в 1990 году был построен новый храм, освященный в честь прп. Серафима Саровского, есть постоянные прихожане, но многие коношане предпочитают ехать за 50 километров в Папинскую — исторический храм привлекает людей больше, чем новодел, они считают его более намоленным. После литургии отец Сергий Фролов крестил около тридцати человек, многие из которых тоже специально приехали из Коноши.

Во второй половине дня в храме состоялся праздничный молебен, который отслужил епископ Архангельский и Холмогорский Тихон. В интервью сайту Милосердие.ру владыка Тихон сказал: «Господь показывает чудеса, которые умом не понять. Такие, как чудо в деревне Папинская. То, что многие люди разрушали десятилетиями, возрождается стараниями одного человека, инвалида! Он подвиг к возрождению порушенной святыни всех, начиная от светской и духовной власти и кончая простыми людьми. Для меня это, прежде всего, знак милости Божьей. Если делать дело с добрым намерением, чистым сердцем и желанием, люди готовы подхватить инициативу, и тогда все возможно».

Отношения с местными
А ведь сначала местные сомневались в добрых намерениях. Глава местного Муниципального образования, а в момент знакомства с Валентином Ивановичем — директор Тавреньгского детского дома, Геннадий Сидоровский признается: «Первое впечатление мое было — недоверие. Много мы повидали таких приезжих: пришел со своей целью, что-то взял и ушел. А тут, подумал, человек не от мира сего – церковь восстанавливать задумал 8 лет назад. Для чего, для кого? Абсурд, невозможно! Но за полтора года встреч 10-15 у нас было, и я понял, что он просто опытнее меня и мудрее — понимает то, что до меня еще не дошло. И это пробудило во мне желание помогать. Валентин Иванович — не из чудаков, а из чудотворцев, которые делают большое дело, видят далекую перспективу».

Еще один местный начальник от интервью категорически отказался. «Когда мы познакомились с Валентином Ивановичем, он объяснил мне, что я человек маленький», – в шутку мотивировал он свой отказ. Но из дальнейшей беседы в неформальной обстановке стало ясно, как «объяснил» ему Старцев, что он маленький. Когда много дел или совещание, начальник этот, как принято, приказывает секретарше ни с кем его не соединять и никого к нему не пускать. Но несколько раз именно в эти «затворнические» часы за дверью раздавался стук палки и в кабинет входил Валентин Иванович. Не просил, а ставил перед фактом, что прибыл за конкретной помощью. Своей уверенностью в необходимости дела Старцев заражает всех вокруг. И, кажется, не знает усталости. Во всяком случае, меня по выносливости он за пояс заткнул. Поезд в Коношу прибыл 18 августа в 8 утра. До Папинской километров 50, но пока Валентин Иванович заехал по всем делам в десяток организаций, на месте мы оказались лишь в 2 часа. Правда, в Коношском храме прп. Серафима Саровского настоятель, отец Василий, напоил нас чаем с вареньем, но по приезде в деревню я рассчитывал до всенощной съесть что-нибудь более существенное. Куда там! Вовсю закипела работа — почистить, расстелить ковры, принести облачения… Так до всенощной и не пообедал, чему, честно скажу, не обрадовался. А Валентину Ивановичу хоть бы что. Заикнуться, что голоден, я постеснялся, а сам Старцев пока всех дел не переделает, о трапезе и не вспомнит. И если сталкивается с халатностью, прохладным отношением к делу, может быть беспощаден. В сам день праздника распек, как мальчишку, 46-летнего звонаря, забывшего, что нужно позвонить в колокол не только до, но и после службы. Эта сцена слегка покоробила, но с другой стороны понимаешь, что только такой горячий человек и может осилить восстановление храма. Отец Сергий Фролов знаком с Валентином Ивановичем с 2001 года — знакомый привел его в гости. Знакомство перешло в дружбу, а в 2004 году Валентин Иванович попросил батюшку приехать на Пасху – в Архангельской епархии не было свободных священников. Думал отец Сергий один раз послужить, но уже 4 года ездит туда на все праздники. «Думаю, каждый, кто соприкоснулся с Валентином Ивановичем, прилепляется к нему душой, потому что он очень непосредственный человек, без маски. Бывает он импульсивным, вспыльчивым, даже скандальным, это иногда коробит, но в итоге покрывается детскостью», — объясняет отец Сергий секрет обаяния Старцева.

В 2002 году по инициативе Валентина Ивановича в Папинской побывала группа московских миссионеров. Но как только миссионеры вошли в храм, священник твердо сказал: «В этом храме служить нельзя». Слова эти надолго запомнились Старцеву. Один экземпляр своей книги он подарил руководителю миссионеров. В дарственной надписи написано: «На молитвенную память первооткрывателю, положившему начало восстановления Спасо-Преображенской церкви, от автора. В этом храме служить уже можно». Можно и несколько раз в году служат. По меркам большого города приходом это не назовешь, но ведь только благодаря этим богослужениям полтора десятка местных старушек, которых мы видели на всенощной, начали воцерковляться. Уже ради этого стоило восстанавливать храм.

Леонид ВИНОГРАДОВ