Су-22, взмывающие в небо на фоне золотых куполов храма Иоанна Воина, — первое, что бросается в глаза, когда подъезжаешь к Краснодарскому летному училищу. Летать на этой боевой машине и служить в этом храме выпало на долю одному и тому же человеку — майору ВВС России, а сейчас протоиерею Владимиру МИЩЕНКО. Как проходит рядовой день полкового священника, наблюдал Алексей ОРДЫНСКИЙ.
Протоиерей Владимир МИЩЕНКО, председатель Отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями Екатеринодарской и Кубанской епархии, настоятель храма святого мученика Иоанна Воина на территории Летного училища города Краснодара, военный летчик — инструктор I класса, майор в отставке. В сане 11 лет. В 1981 году окончил Ейское высшее военное училище летчиков, совершил 58 парашютных прыжков. В армии служил 18 лет, за это время подготовил 30 военных летчиков, налетал 1800 часов. Летал на истребителях-бомбардировщиках класса Су-7Б и разных модификациях Су-17.
Причастницы
— Пелагеюшка, милая, спишь еще? Просыпайся, дорогая, я тебя причащать приехал! — На часах шесть утра, Краснодар еще кутается в пелену тумана, а отец Владимир уже бодро входит в квартиру больной прихожанки.
Пелагее 84 года. Всю жизнь она посвятила Церкви, пекла просфоры. Свое искусство передавала нескольким поколениям просфорниц. Накануне у нее был гипертонический криз, вызывали «скорую». Отец Владимир и его супруга, матушка Светлана, дежурили у постели своей прихожанки до позднего вечера.
В единственной комнате в красном углу среди икон самая большая — Спасителя. Чисто, уютно, на полочке светится лампадка, нет неприятного запаха болезни.
— Дай Бог тебе здоровья, батюшка, — причастившись, благодарит Пелагея.
Взяв с Пелагеи обещание не вставать одной с постели, едем к следующей причастнице.
— На молитве таких бабушек сейчас вся страна держится, — замечает о. Владимир. — У меня в храме утреня и литургия объединены: курсанты могут причаститься, если не имели возможности прийти на вечернее богослужение. Служба в семь утра начинается, в одиннадцать заканчивается. И бабушки, несмотря на болезни, от начала до конца ее выстаивают. Они — душа Русской Церкви, страданиями от своих грехов очистились, суетность этого мира отмели, мужей похоронили и всем существом к Богу приблизились. Их молитва чистая за беспутных детей и внуков прямо к Богу идет. Как когда-то, во время войны, за своих близких и о победе молились их матери и бабушки, так и они сейчас на их место встали…
Половина седьмого. Следующую причастницу зовут Наталья. У нее сломана нога. Несколько минут батюшка на кухне беседует с ней, спрашивая, часто ли они с мужем ходят в храм, венчаны ли? «Нет, вам сейчас надо к Богу обратиться, помощь только от Бога», — говорит батюшка. Наталье достается за страсть к курению…
Одуванчики вы мои!
Без пяти семь. Постовой солдат открывает перед нами ворота в летное училище. Выделенная для храма и хозяйственных строений территория площадью примерно 50 соток, с вишнями, сливами и яблонями, отгорожена забором из рабицы. Среди прихожан — и курсанты (регулярно в храм ходит около сорока), и просто местные жители.
Колокола сделаны из обрезанных газовых баллонов. Курсант Евгений только закончил звонить к утрене. «Доброе утро, страна!» — приветствует его о. Владимир. «Одуванчики вы мои!» — это уже к бабушкам, что стоят у храма в ожидании благословения священника.
Стрижи с резким криком носятся над храмом и трехъярусной колокольней, ожидающей благодетеля, способного пожертвовать полмиллиона рублей на купол. Плотные серые тучи низко висят над землей, того и гляди заморосит дождь. Но это не сказывается на настроении о. Владимира.
— Здравствуйте, мои дорогие, Христос Воскресе!
Подошло отделение (13 человек) с первого курса, большинство в храме первый раз в жизни. О. Владимир рассказывает ребятам, что 9 мая в храме после службы состоится панихида по погибшим в годы войны.
— Приходите, помолимся обо всех них. Без Бога нет победы! Кто сказал?
— Суворов, — отвечает один из курсантов.
— Точно! У всех есть крестики, кто крещен? Если нет, то подойдите к киоску, мы бесплатно дадим. Кто хочет креститься — покрестим.
— Батюшка, я мусульманин, мне тоже можно сейчас в храме помолиться? — спрашивает смугленький курсантик.
— Конечно! Можешь молиться по-своему.
В храме о. Владимир обращает внимание ребят на икону Николая Чудотворца и святых русских полководцев (Александра Невского и Феодора Ушакова). Курсанты крестятся, прикладываются к иконам.
В казарме первого курса
Час дня. Обедаем на скорую руку и едем в казарму первого курса. По дороге батюшка успевает позвонить своей матушке, которая дежурит у болящей Пелагеи, и с улыбкой сообщает мне, что той стало намного лучше, давление нормализовалось. Двухэтажное бледно-желтое помещение казармы встречает топотом ног спускающихся курсантов, которые вежливо пропускают нас на лестнице. Сегодня у ребят банный день. Застаем одну из рот на построении. Встав рядом с командиром, о. Владимир поздравляет всех с наступающим Днем Победы. Он напоминает, что всегда будет рад видеть их в храме и готов ответить на все волнующие их вопросы.
Казарма напоминает спортзал с рядами аккуратно заправленных синими одеялами кроватей. Дневальный провожает нас в комнату отдыха. Там двое курсантов без формы смотрят телевизор.
— Здравствуйте, ребята, сидите, сидите. Как учеба? — приветствует их о. Владимир. — Вы сейчас фильм о моряках смотрите, а про адмирала Ушакова что-нибудь слышали? — Ребята удивленно смотрят на священника. — А про Александра Невского, про Суворова? (Кивают). Ну слава Богу. Тут ко мне в храм две девчонки зашли, ставят свечи перед иконой. Я их спрашиваю: «Чья это икона? — Они молчат. — Александра Невского, слышали про такого?» Полчаса думали, потом одна говорит: «Это что-то связанное со льдом». — Курсанты смеются.
— Тебя как зовут, обращается батюшка к одному из ребят.
— Владимир.
— Да мы с тобой тезки! Кто такой святой Владимир был, знаешь?
— Нет.
— А кто Русь крестил? — Курсант мнется.
— Он и крестил, и мы с тобой носим его имя…
— Нам, ребятки, свою историю, героев своих и святых забывать никак нельзя. Забудем — превратимся в стадо баранов без рода и племени, уважать нас перестанут, кто захочет, будет нами по-своему вертеть. Представьте себе, вы с кем-то говорите, а он не помнит даже, как его родителей зовут. Вы же решите, что у него проблемы с головой, и уважать его перестанете, да?
— Да, — улыбаются ребята.
— То же самое и наша история и вера, об этом нельзя забывать!
