Дайана Мурунгу – социальный работник в хосписе св. Марии в Бирмингеме. В рамках проекта «Один из жизни…» она рассказала корреспондентам газеты Guardian о своем обычном трудовом дне.
Дайана Мурунгу – социальный работник в хосписе св. Марии в Бирмингеме
«Когда я говорю людям, что работаю в хосписе, они принимаются жалеть и говорить: «Должно быть, страшно работать с умирающими». Я улыбаюсь и отвечаю: «Но работа в хосписе и смерть – не одно и то же! Моя задача – помочь людям жить, несмотря на то, что их диагноз однозначно говорит об одном – скором конце». И добавляю: «Я люблю свою работу». В этот момент они смотрят на меня одновременно с подозрением и сочувствием.
Я стала социальным работником, чтобы поддержать тех, кто хочет жить по возможности полной жизнью, несмотря на все ограничения. (Социальный работник в Великобритании – профессия, близкая к работе психолога. В его задачи входит помощь людям в решении самых разных проблем, включая психологические, финансовые, семейные, медицинские. – ред.). Социальная работа в системе паллиативной помощи базируется на двух ключевых моментах. Первый заключается в том, что люди хотят умирать «хорошей смертью», как они сами выражаются. Второй – в том, что в помощи нуждаются и те, кто столкнулся с потерей близкого. Задача соцработника – обнаружить на основе рассказов пациента, истории его жизни источник его боли, определить приоритеты, а затем постепенно помогать ему в достижении целей.
Мое утро начинается в 7 часов с расслабляющей ванны. Потом я завтракаю и просматриваю новости. В 8.30 я уже на работе, свежая и готовая к новым свершениям; у меня еще остается время на то, чтобы подумать о предстоящих делах.
А они на сегодня таковы. Медсестры рассказали, что Фарай очень тяжело восприняла вчерашние плохие новости: ее болезнь прогрессирует. Фарай спрашивает: «Почему я? И почему сейчас, когда все стало налаживаться?» Фарай полагает, что это Бог наказывает ее.
Я сижу с ней больше часа, даю ей выговориться, встретиться со своей эмоциональной и душевной болью. Она боится, что ее девятилетний сын забудет ее. Я предлагаю сделать специальные памятные коробочки для него. Фарай нравится эта идея, и она соглашается начать работу следующим утром.
Непременная часть моей работы – рефлексия и запись всех событий. После разговора с Фарай я записываю о чем мы говорили, к чему пришли, что я сама думала и чувствовала во время него.
Меня порадовало, что у Фарай к моменту моего ухода появилось новое, более позитивное настроение. Она попросила о встрече с социальным работником, занимающимся детьми, пережившими утрату. Хочет проконсультироваться, как разговаривать с мужем и сыном о своей болезни и о скорой смерти. Я обещаю, что Карен зайдет сегодня.
Потом я проведу час в саду хосписа в беседе с Джейн, дочерью одной из наших пациенток. Джейн не может смириться с потерей матери, она в отчаянии. Ей трудно говорить об этом. Моя задача – просто быть рядом, быть с ней. Эмоционально это очень выматывает, но в то же время воздается сторицей. В работе специалиста паллиативной помощи самое важное – уметь слушать пациента, даже когда он не может выразить словами то, что хочет.
Для себя я выработала такой метод работы. Сначала собираю всю информацию о пациенте. Перед первой встречей с ним думаю о нем, о его ситуации, прислушиваясь к собственным мыслям и чувствам. А потом отодвигаю их в сторону и иду работать – с их болью, такой, как они ее чувствуют. Ведь только их страдания и их чувства имеют значение, а вовсе не мои.
Обед проходит в тишине. Моя коллега Вики навещает пациентов на дому вместе со стажером.
В 13.30 я в конференц-зале хосписа, где читаю лекцию о влиянии принадлежности к той или иной религии и культурной традиции с доступом к услугам хосписов и паллиативных служб. Я делаю акцент на том, что работникам нужно осознать собственные духовные и культурные ценности, так им проще будет понять людей других культур.
Позже я встречаюсь с одной семьей, у них дома. Здесь полно незаконченных дел, нерешенных проблем. Все восемь членов семьи собрались сегодня на встречу. Такое ощущение, что напряжение между ними можно потрогать руками. Мы усаживаемся и определяем правила, по которым будем себя вести. Я направляю их диалог, делаю какие-то заметки. Нелегко руководить «переговорами», каждый участник которых так напряжен. По некоторым вопросам мы нашли решение, но работы еще много, поэтому мы договариваемся о новой встрече. Я возвращаюсь в офис, чтобы отрефлексировать и записать все то, что было.
Я должна была закончить работу в 16.30, но получилось только в 17.20: работы был непочатый край. Хорошо, что в хосписе созданы все условия для тех, кто трудится на износ. Да и мои собственные навыки лишними не будут. В жизни специалиста паллиативной помощи не бывает скучных моментов – и поэтому я люблю свою работу!
Источник: http://www.theguardian.com/social-care-network/2013/sep/13/specialist-palliative-care-social-worker
