Мы мучаемся от своих обид и не можем простить, нам тяжело рядом с обидчивыми людьми. Но если обида – свойство характера, приобретенное в детстве, значит это можно исправить и облегчить жизнь себя и другим.
Как увидеть в обиде манипуляцию? Как родителям вести себя с ребенком, чтобы не провоцировать в нем развитие обидчивости?
Эти и другие вопросы разбирала в 1 части своей лекции христианский психолог, психотерапевт, научный сотрудник Федерального института развития образования Марина Филоник.
Всегда ли плохи гнев и жалость?
Наверное, всем это знакомо: когда на нас обижаются, то мы чувствуем себя виноватыми. Так возникает связь обиды с виной, когда на нас вину перекладывают, и мы ее невольно берем, хотя объективно можем и не быть виноватыми.
Поэтому тему обиды я предлагаю рассмотреть с двух сторон: как нам быть, когда мы сами обижаемся и как вести себя рядом с теми, кто постоянно обижается на нас?
Но что такое – обида? Психологически личная обида – это всегда двусоставная реальность, в которую входят два главных переживания: гнев к обидчику и жалость к себе. Я бедный-несчастный, а он, негодяй, – против меня. Или даже – все против меня.
Сразу оговорюсь, и это очень важно, что нередко встречаются и другие случаи: когда человек искренне не чувствует ни гнева на других, ни жалости к себе. При том, что объективно этому человеку действительно принесли много зла. Но он говорит: да нет, ни на кого я не обижаюсь.
Это особенно часто встречается в христианской среде, и у меня много таких клиентов, которые в подобных случаях говорят: «Ну, ничего, я несу свой крест, он мой ближний, я его прощаю, я его люблю». Человек произносит эти слова самоуговаривания, за которыми стоит лишь неспособность чувствовать и осознавать реальность, правду того, что ему на самом деле очень больно.
Если у такого человека просыпается жалось к себе или гнев на другого, то, хотя такое саможаление и злость – вообще не похвальные чувства, это говорит о том, что человек начинает оттаивать. А это – первый шаг на пути более живого, искреннего, человечного отношения к себе, да и к другим. И – первый шаг на пути освобождения от обиды.
Ведь невозможно освобождаться от того, что я не осознаю. Если я свою обиду не чувствую, если я свой гнев не вижу, считаю, что у меня все хорошо, то у меня нет предмета для работы над своей проблемой. А для христиан нет причин для покаяния: в чем каяться, я и так всех люблю и прощаю.
Обида – чувство непроизвольное
Все знают, что обижаться – «плохо». Но обида – это чувство и возникает оно непроизвольно. Человек всегда обнаруживает себя уже обидевшимся. Здесь нет акта выбора. Не бывает так, что мы подумали и выбрали: «а обижусь-ка я на него». Конечно, мы можем так сказать, дети так нередко говорят, когда неосознанно прибегают к манипуляции (дальше мы будем об этом говорить), но само чувство обиды, как любая другая эмоция – радость, гнев, страх – возникает непроизвольно. Сознание лишь фиксирует уже возникшее чувство.
В работе с верующими мне приходится встречаться с тем, когда человек очень ругает себя: «ой, у меня возникла обида; о, ужас, у меня возникло раздражение!». Увы, эти чувства в нас возникают. Но мы можем отслеживать их возникновение, и стараться преодолеть. Важно не столько то, что в нашей душе возникает гнев, злость и пр., сколько то, что мы дальше с этим делаем. Поэтому точнее было бы поставить вопрос не: как научиться не обижаться? А: как осознать свою обиду и не застрять в ней?
Обида – эмоция не врожденная
Теперь несколько слов о том, как развивается обида. Обида появляется в детстве. Но эта эмоция не врожденная. У младенцев нет эмоции обиды, хотя есть эмоции гнева, отвращения, когда им даешь не то, что они хотят. Маленькие дети тоже не умеют обижаться. Обижаться – в каком-то смысле привычка, свойство характера, и потому его можно корректировать. Обижаться ребенок учится с возрастом и, прежде всего, у своих родителей.
Приведем пример: Ваню ударил мальчик во дворе. Что чувствует Ваня? По факту он чувствует боль и злость на того, кто его ударил. Он бежит домой, рассказывает маме и слышит в ответ: «Бедный Ванечка, как же тебя Петя обидел, ай-ай-ай, он поступил несправедливо. Надо за тебя заступиться». Или любой другой текст от любящей мамы, смысл которого для Вани ясен: обижаться выгодно. Потому что благодаря обиде можно добиваться своих целей, если показать другому, как тебе плохо и что в этом виноват кто-то другой.
Особенно выгодно в семье обижаться на брата или сестру и получать таким образом больше родительского внимания, поддержки, любви, ласки… ну, потому что это же он плохой, он меня обидел, а я – жертва, и меня надо пожалеть, я – хороший.
Поэтому один из советов родителям заключается в том, что важно занимать нейтральную позицию по отношению к ситуациям детских обид – не вступать в коалицию с одним из детей. Такой соблазн часто есть, и даже не зависит порой от возраста детей. Часто в семьях из-за манипуляций с обидами возникают самые разные коалиции – мама с дочкой против папы, мама с сыном против папы с дочкой и т.д. И это подпитывает для ребенка выгоду обижаться, формирует привычку обижаться.
Обида как форма поведения закрепляется в возрасте от двух до пяти лет. Это возраст особой чувствительности психики к эмоции обиды. Традиционная форма детской обиды, с которой наверняка многие из вас встречались: «если ты этого не сделаешь, я на тебя обижусь». И такой текст не только от детей можно услышать, но и от родителей, от мамочек. Ребенок учится этому у мамы. Учится и во дворе, детсаде, школе, где дети, научившиеся от родителей «нужным словам», повторяют их друг другу.
Постепенно обида становится регулятором отношений, когда нужно добиться чего-то не прямо, а исподволь. Мы еще вернемся к теме: обида как манипуляция, когда детская формула обиды уже не проговаривается, но возникает, например, некая молчаливая поза – я обижаюсь, и тогда ты должен догадаться, чего я хочу, и это сделать.
Обижусь и уйду от ответственности
В подростковом возрасте обида как способ поведения закрепляется. Подростки часто используют свое страдание напоказ, и от этого также получают выгоду, часто – для того, чтобы обвинить другого человека и уйти от личной ответственности. Очень удобно показать – посмотрите, какой я бедный-несчастный, как мне плохо, а поэтому делайте то, что я хочу.
Такими инфантильными формулами нередко общаются и взрослые, например, супруги, когда жена говорит: «Это он меня не любит, поэтому я так несчастна в браке». Вспомним пару: обида-вина, с которой мы начали нашу беседу. Как правило, всегда, когда один обижается, другой рядом чувствует себя виноватым, даже если он на самом деле не виноват. И это очень выгодно для того человека, который обижается. Почему?
Тут также множество выгод. Если я так говорю – «он меня не любит, и поэтому я несчастна», то это означает, что я безвинная жертва, не могу ничего изменить. Здесь очень важный момент: от меня ничего не зависит, я ничего не могу сделать, я несчастен, а другой – виновник, агрессор, причина всех зол. И тогда можно продолжать страдать, не пытаясь разобраться, не заглядывая в себя, не трудясь над отношениями. Раз другой виноват – его вина оправдывает мое бездействие. Я же не могу его изменить!
Как попробовать разрубить этот узел: обида-вина? Вместо того, чтобы оправдывать свое бездействие, можно начать с того, чтобы прямо и спокойно рассказать человеку о своих чувствах и о том, что конкретно не устраивает. В том числе – о своей злости. Вторым шагом будет ваша просьба-предложение: искренне, прямо сказать человеку, какое его действие или слово в этой ситуации вас не обидит, а погасит конфликт? Чего вы от него ждете?
Например: «ты знаешь, меня злит, когда… мы уже несколько лет живем, но ты каждый раз забываешь выключить свет в ванной. И я каждый раз молчу, стиснув зубы – но вообще-то это меня очень раздражает. Я просила бы тебя, пожалуйста, если ты можешь… давай ты будешь все-таки свет выключать?»
Я привожу сейчас простой пример просто как формулу. Мы не обвиняем другого человека, не осуждаем его и вообще говорим не про него, какой он там, а – про себя: это я злюсь, когда он поступает так-то и буду радоваться, если он будет поступать так-то.
Но такой просто разговор – очень трудная задача для нашей культуры. Здесь нужна и смелость, и смирение, даже умаление себя, чтобы пойти на прямой разговор, без манипуляций, честно.
Как обида становится манипуляцией?
Вместо этого что обычно происходит? Я обижаюсь и жду, чтобы другой почувствовал себя виноватым, а, значит, я себя – правым. Это опять-таки очень выгодно – потому что тогда он сам должен догадаться, что нужно сделать. А я – буду ждать.
Такая инфантильная позиция – частый сюжет в романтических отношениях, когда девушка мечтает, чтобы юноша принес цветы определенного рода в определенный день, или звонил с определенной частотой, или купил билеты в определенный театр – но она об этом молчит, убежденная, что если ее молодой человек любит – сам догадается.
Даже в семьях с немалым стажем этот сюжет застревает надолго: если любит – должен догадаться, что же я ему буду говорить? И я не иду на прямое прояснение, на прямую коммуникацию, а манипулятивно обижаюсь. И бедный мужчина должен гадать: он и на вторую работу устроился, деньги зарабатывает – а она все недовольна. А она недовольна, оказывается, что он мало дома бывает. Но вместо того, чтобы сказать, дуется и делает виноватым своего мужа.
Здесь есть еще такой момент: обижающемуся человеку невозможно принять, что другой человек делает не то, что он хочет. Вот я же хочу, чтобы он вот таким особым образом проявлял ко мне внимание – а он этого не делает. Мне трудно с этим смириться. Прямо я попросить его не могу. Лучше обижусь и пусть думает.
Если вы когда-нибудь чувствовали себя виноватыми рядом с человеком, который бесконечно обижается, вы знаете, как это мучительно. И порой бывает, ты уже готов сделать все, что угодно, только чтобы эту вину не чувствовать. Делаешь, как он хочет, не потому, чтобы ему помочь, а потому, что так проще его успокоить. Но такой способ действия не сдерживает обиды, наоборот, механизм манипуляции обидой лишь оттачивается со временем.
Примеры манипуляций
Как мы поддаемся манипуляциям? Когда на нас обижаются, важно спросить себя: я действительно в этом виноват? Я на самом деле сделал что-то плохое, или ты эту вину мне вменяешь, а я ее почему-то на себя беру? Разобраться непросто. Особенно когда речь идет об авторитетных для нас людях – родителях, близких. Особенно среди верующих много людей, которые все время готовы чувствовать себя виноватыми. Начинаются истории про крест, про то, что «не по силам не посылается», надо терпеть. Только часто под любовью к ближнему понимается кормление его обиды, поддерживание его способности манипулировать.
Человек обижается, и я в это встраиваюсь и отвечаю ему так, как он хочет, тем самым закрепляю его обидчивость и провоцирую способность к манипуляции. И делаю так не потому, что хочу ему добра, а чтобы освободиться от чувства вины. То есть поступаю корыстно. Христианская любовь тут не причем. Налицо даже потакание греху.
Пример: Мама говорит сыну: «Вот никто мне не помогает, никто не делает мне ремонт, я такая бедная, краны старые, текут, и я не могу их закрыть, вы все заняты, но – нет-нет, мне не надо помогать, я ради вас только живу, лишь бы вам было хорошо».
Что вы чувствуете, когда слышите такой текст? Подозреваю, что вы чувствуете вину, при этом слышите отказ о помощи. Есть ощущение, что вас запутали в какие-то сети, и непонятно, как тут реагировать. Это – пример манипуляции виной.
Альтернативный вариант той же реплики, только в форме прямой коммуникации: «Ты знаешь – у меня кран сломался. Мог бы ты в какой-то день, когда тебе удобно, прийти, его поменять, потому что я сама не могу, помоги мне, пожалуйста».
Почувствуйте разницу… Как правило, когда нас просят прямо, мы, если можем, готовы помочь, у нас не возникает сопротивления. Когда нас пытаются окутать в сети, дают двойной посыл: помоги, но не помогай, ведь тебе нет до меня дела, то мы всем существом начинаем сопротивляться, при этом чувствуем бессилие, потому что мы не знаем, как ответить на это – хочется либо сбежать, либо что-то сделать, лишь бы только отстали.
Конечно, за такой манипуляцией часто стоит боль, дефицит внимания, об этом мы будем говорить во второй части, когда речь пойдет о прощении. Есть и не ценностное отношение к себе – такой тонкий аспект, об этом я ниже скажу.
Еще пример: «ты специально подогрела молоко так сильно, потому что ты меня не любишь, тебе на меня наплевать, ты же знаешь, что я не пью горячее молоко». На это сложно что-то ответить. Потому что здесь склеиваются два факта: реальный и приписываемый, и в этом секрет действия механизма манипуляции. Мы слышим двусоставную речь. Есть первая часть, в которой ставится очевидный факт – температура молока.
Молоко и правда горячее, и с этим не поспоришь. И сознание соглашается, да, она права. А дальше подклеивается вторая часть: ты меня не любишь. И за счет того, что в одной фразе содержится реальный факт – температура молока – то сознанию трудно распознать вторую часть фразы как неправду, как эгоцентрическое требование. И потому свою вину признать легче: молоко и правда горячее.
Всем известен факт манипулирования угрозой болезни – это очень распространенная тема, очень тяжелая и почти беспроигрышная. Потому что никто не осмелится провоцировать болезнь у своего близкого человека. Нет, наверное, легче и удобнее способа заставить человека делать то, что я хочу, как сказать ему: «Видишь, ты вот это делаешь – а я от этого болею, у меня поднимается давление». Или «вот видишь – я же такая тяжелобольная, поэтому, пожалуйста, уже, делай…» – мир должен вокруг меня вертеться.
Как знать, может быть, и мы порой бываем так же невыносимы для наших близких, когда мы обижаемся? Если мы склонны часто обижаться, стоит подумать о том, каково другим рядом с нами, когда мы, может быть, порой неосознанно манипулируем?
Как не провоцировать развитие обидчивости у детей?
Несколько советов родителям, как правильно вести себя с ребенком, чтобы самому не застревать в обиде на ребенка, и его научить не застревать в своих обидах.
В обоих случаях важно проговаривать по возможности с ребенком каждый случай как его обиды на вас, так и вашей – на него. Учитесь вести прямой разговор, используя прямую коммуникацию, а не манипуляцию. Учитесь видеть, когда вы сами манипулируете.
Очень частый вариант тихой родительской манипуляции: игра в молчанку – «я с тобой не разговариваю», очень женский способ, часто встречающийся среди мам. Это особенно удобно для управления ребенком, потому что для ребенка его эмоциональное отвержение мамой – конец света. Есть такой, условно, эксперимент, когда группа младенцев была изъята от родителей, они находились в отдельном помещении, их кормили, мыли, давали все, что нужно, но не брали на руки и не разговаривали с ними. И эти дети умирать стали.
Потребность в эмоциональном контакте с мамой у ребенка – витальная. И если мама обижается и отстраняется, просто становится холодной на какой-то момент: ты плохо себя вел – я с тобой не разговариваю, для ребенка мир переворачивается. Если бы на него накричали, побили, это вызвало бы, может быть, менее тяжкие эмоциональные последствия. Отголоски такого поведения мамы во взрослом возрасте повлияют на то, как человек будет строить в будущем отношения в своей семье, найдет ли он друзей, вступит ли в брак.
Поэтому со стороны родителя очень важно вступать с ребенком в прямые коммуникации. Есть формула классика гуманистической психотерапии Карла Роджерса: «Я тебя люблю, но то, что ты делаешь, меня расстраивает». Она применима не только по отношению к детям, но и по отношению к любому человеку. Мы здесь говорим: «Ты знаешь, я тебя люблю, ты мне важен, дорог, но когда ты вот так делаешь – меня это злит, возмущает, я прямо… ты знаешь, я сама не знаю, что со мной, но мне это очень трудно выдерживать. Мог бы я тебя попросить, чтобы ты все-таки так не делал?»
Что делать, если ребенок пытается манипулировать мамой? Крайний случай такой манипуляции всем известен: детские истерики.
Мы можем это просто игнорировать. Если ребенок чувствует, что мама не реагирует, он, как правило, успокаивается и оставляет такой способ воздействия. Важно помогать ребенку учиться общаться прямо. Например, можно спросить: «Вася, ты сейчас на меня злишься? Тебе неприятно, что я тебя прошу сначала делать уроки, а потом пойти гулять?» Важно дождаться его ответа о чувствах: «да, я злюсь».
Есть немало примеров, когда детская истерика заканчивается в секунду, если названо то, про что ребенок плачет. Я вспоминаю, как мой руководитель, у которого я училась психотерапии, Федор Ефимович Василюк рассказывал о своем трехлетнем внуке, как внук ревел, к нему подходила бабушка, говорила: «Ванечка! Ну, что же такое, слушай, так тебе обидно, да? Так тебе как-то больно? Вот как-то плохо с тобой поступили?» А он говорит: «ДА-А-А-А-А!!!» И тут же успокаивался. Понимаете? Потому что названо слово, ты услышан, другой человек, твой близкий понял, что с тобой. Истерить больше нет необходимости – все. Переживание нашло свой адресат.
Но с более старшими детьми мы тоже можем так поговорить, расспросить, что с ними, в чем причина слез, переживаний? Или можно предложить свою позицию: «Давай я тебе расскажу, почему я так делаю, почему я тебе это запрещаю». Не просто запретил – и точка, а можно предложить партнерские отношения, объяснить, почему я прошу тебя сейчас сделать то или другое, а не просто действую, как диктатор, приказами.
Мы рассказали о том, как возникает и развивается обида, что такое манипуляция обидой, как ее распознать и не провоцировать у своих детей.
Во второй части лекции мы расскажем о том, как преодолеть собственную обиду, что сильнее всего нам мешает? Как перейти от обиды к прощению? И что понимается под прощением? Когда я забыл все плохое? Снова подружился с прежним обидчиком? Или что-то еще? Читайте на сайте Милосердие.ру в четверг, 13 ноября.
Читайте также:
Обида: не могу простить, что делать. Часть 2
