Старость. Стариком быть сегодня не модно, и в каком-то смысле, наше время можно было бы назвать «эпохой вечной молодости». В поисках панацеи от старости глянец mass-media готов пересаживать стволовые клетки, выводить «гормон молодости»… Со школьной скамьи мы научены, что только в «здоровом теле – здоровый дух», но как быть, если «дух здоровый» в теле немощном? Есть ли жизнь после молодости? Жизнь достойная и полноценная? Легко ли быть стариком?
Наверное, единственным институтом в нашем обществе, сохранившим уважение к старости, сейчас является Церковь. Церковь, ежедневно в молитвах просящая «христианския кончины живота… безболезненной, непостыдной, мирной…», а стало быть, не только помнящая о старости (и это в мире, который прилагает титанические усилия чтобы навсегда о старости забыть), но и хранящая в своем предании представление о старости как о норме, предлагает критерии «образцовой старости», если можно так выразиться. В Церкви опыт и мудрость – становятся весомыми категориями, и духовный отец, наставник – это в первую очередь всегда «геронда» – что в переводе с греческого значит «старец».
При старейшем храме провинциальной Тулы откроется дом для престарелых, но дом в принципе своем отличный от большинства подобных ему «заведений». «Во первых, наш Старческий дом, будет при храме, это главная его особенность» – комментирует строитель и главный идеолог дома, настоятель храма во имя Благовещения Пресвятой Богородицы протоиерей Лев Махно. – «Мы думаем, что в работе будут активно задействованы прихожане храма, каждый, кто может чем-то помочь, сможет прийти и внести свою лепту».
Резюмируя своими словами концепцию, мы скажем, что не просто «выжить», а помочь человеку сохранить достоинство – то есть ту самую «непостыдность» – вот главная идея Благовещенского старческого дома.
– В самой идее открыть этот дом престарелых, нет ничего нового. Так всегда было на Руси, мы например, знаем, что в 1625 году при нашем храме был такой дом. Во время реставрации храма – продолжает о. Лев – когда снимали культурный слой (а он составлял более трех метров) нами были найдены захоронения, и, скорее всего, это были захоронения людей живших в старческом доме, когда-то существовавшем при храме.
– Попасть, в общем, в наш Дом будет не сложно, правда пока планируется там не более тридцати мест, и хотелось бы, чтобы по мировоззрению люди подобрались одного уровня. Мы считаем, что это очень важно в подобном деле. В первую очередь: одинокие престарелые врачи, педагоги, духовенство – то есть самые незащищенные, уязвимые люди. Всю жизнь они работали с людьми, а оказавшись на пенсии, сталкиваются с одиночеством. Я видел примеры. Но мы пока не планируем какой-то специальный отбор, сначала нужно построить.
– Во многом это желание вернуться в русло русской истории, старческие дома при храмах существовали всегда, теперь хотелось бы возродить традицию. Но как бы на новом техническом уровне! Толчком же стал личный опыт. Когда я работал в Париже, у меня был «Русский дом» – место, где доживали свой век престарелые эмигранты, и я видел, как они живут. Почему же не сделать что-то подобное у нас? То как доживали свой век жители «Русского дома» там, в Париже, это очень много говорит о человеке в нормальном человеческом быту. Достойно, в первую очередь.
– К сожалению, пока со стороны общественности ничего не сделано для строительства Дома. Большинство улыбаются, кивают – но не больше. Да и социальные службы пока не хотят лишней работы. В первую очередь есть частные контакты, с людьми которые могут помочь, и помогают в строительстве, но все это реализуется пока в области личных отношений… Еще есть благословение правящего архиерея, владыки Алексия, который проявил участие к нашему начинанию. Я думаю, что взаимодействие с официальными органами будет, когда мы все-таки закончим строительство. Тогда согласуем и устав, что тоже является важным шагом. Тогда помощь этих органов будет нам необходима. Наша цель сейчас построить и оснастить. Трудно говорить и о том, кого мы сможем принять. Понятно, что для того чтобы принять лежачего больного, нужен соответствующий уровень. Многое зависит от уровня медицинского коллектива.
о. Лев: Cтроительство неспешно продвигается. Часть помещений уже построены, часть – нет, но среди неравнодушных к делам милосердия людей, уже находятся многие, кто хотел бы принять посильное участие
– Отец Лев, а каким образом будет подбираться персонал?
– Это самое сложное. Персонал ведь должен быть как семья: дружный, единый по мировоззрению. И главное, чтобы это были хорошие люди! А то ведь можно такого набрать… Здесь мы будем просить и советы у отдела здравоохранения, рекомендации.
– Как вы думаете, существует ли в современной культуре, среди молодежи некий культ молодости, какую роль он играет?
– Я думаю это проблема личного воспитания. Если человек воспитан так, что единственной целью его жизни является карьера, деньги и т.п., то у таких людей нет внутреннего переживания старости. Дети должны знать, что старость не уход от жизни, а мудрость. Я сейчас не могу сказать, как дело обстоит у всей молодежи, но как священник скажу, что в семьях чаще всего, старость переживается очень сложно. Старость и молодость если не враждуют, то часто живут не в согласии.
– А существуют ли примеры подобных домов в России?
– Да, есть примеры в России, есть примеры за рубежом. Какие-то хуже, какие-то лучше. Мы будем учитывать весь имеющийся опыт. На Западе давно принято «вкладывать деньги в старость». Если сегодня ты строишь старческий дом, то в преклонных летах ты сам можешь переехать в этот же дом престарелых, где достойно проведешь старость. Там, например, существуют корпоративные старческие дома. В течение жизни группа людей совместно обустраивают свою старость. Может быть, разумно было бы применить и этот опыт.
Пока же, строительство неспешно продвигается. Часть помещений уже построены, часть – нет, но среди неравнодушных к делам милосердия людей, уже находятся многие, кто хотел бы принять посильное участие в работе Благовещенского дома. И желающих помогать при Доме достаточно – говорят прихожане Храма.
Храм Благовещения Пресвятой Богородицы: 300600, г.Тула, 27-56-53 Благовещенский пер., 1
Дмитрий Ребров
