Публикации нашего сайта на тему ювенальной юстиции вызывают стойкий интерес читателей, провоцируют их на полемику. Недавно о своей позиции в этом вопросе нам рассказал настоятель храма Всемилостивого Спаса в бывшем Скорбященском монастыре, руководитель сектора отдела по взаимодействию с МВД Отдела Московского Патриархата по взаимодействию с вооруженными и правоохранительными силами, духовник сайта Православие и мир прот.Александр Ильяшенко.
Неправосудное правосудие
– Прежде всего, мне хотелось бы обратиться к базовым понятиям. Юстиция в переводе с латыни означает ПРАВОсудие. Много ли найдется людей, твердо уверенных в правоте любого современного суда? Значит, слово «правосудие» может быть отнесено к современной системе правосудия с известной натяжкой!
В декабре 1948 года была принята Всеобщая декларация прав человека. В преамбуле указывается, что права присущи всем членам человеческой семьи, нет деления по расовым, социальным, возрастным и иным признакам. И выделять кого-то в отдельную группу можно, но – очень осторожно, чтобы не нарушить этот принцип.
Обратимся к статье 10 Декларации. «Каждый человек, для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения – подчеркну, уголовного, – имеет право, на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно (а вы об этом ничего не сказали) и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом». Не просто судом, а гласным. А что такое гласный суд? Наверное, вы помните библейскую историю о том, как к царю Соломону пришли две женщины. Одна «заспала» своего ребенка и украла ребенка другой, а та, естественно, не хотела отдавать. И царь с ними разговаривает, при стечении народа, и мудро разрешает этот спор. Если бы это случилось за закрытыми дверями, можно было бы сказать, что Соломон держит народ за быдло. А так весь народ понял, что царь Соломон – премудрый правитель и справедливый судья и не боится творить суд перед всем народом. Его пример – образец мудрости и справедливости на все времена.
Заметьте, кстати, что его задачей было – вернуть ребенка законной матери. По современному законодательству, он должен был его изъять и поместить в детский дом, так как обе женщины были, как сейчас говорят, из группы риска, это были блудницы.
Далее – независимый суд. Что значит: независимый? Вы можете показать мне суд, независимый ни от власти, ни от кого? Нет? Декларация была принята в 48-м году – и как быстро все уплыло! Фактически, мы отказались от основных принципов правосудия, не знаем базовых документов, а, следовательно, в стране может быть правовой беспредел.
Так вот я настаиваю на том, что мы должны очень хорошо понять, что такое базовые положения правосудия и смотреть – нарушаем мы их, или нет.
– Это о проблемах судебной системы в целом, а как все это относится конкретно к ювенальным судам?
– Ювенальный суд должен быть элементом правосудной системы; если он является элементом неправосудной системы, он только напортит. Это, во-первых. Во-вторых, ювенальная юстиция путает, смешивает в одну кучу преступления, которые могут совершать подростки, и различные методики воспитания, возможно неудачные варианты – а бывает, что и удачные! Уверен, это потому, что ювенальные законы принимаю люди, у которых либо детей нет, либо один ребенок; и сами они единственные дети в своих семьях. И они ничего не понимают в воспитании детей, и в правосудии мало что понимают.
– А что вы понимаете под ювенальными законами?
– Например, что к ребенку нельзя относиться недолжным образом. Чего стоит одна только формулировка «недолжным образом»! Как можно так формулировать в правовом документе? Это понятие не юридическое, а если законодательство в свои основы вводит юридически неопределимые термины, это – поле для произвола. Вот и Святейший Патриарх в своих замечательных Предложениях по совершенствованию национальной политики в сфере заботы о семье и детстве предлагает «Исключить появление в законах и подзаконных актах неконкретных оснований для вмешательства в жизнь семьи, таких как «ненадлежащее воспитание», «низкий материальный уровень», «психическое насилие», либо конкретизировать соответствующие положения».
Родительские права должны быть неотчуждаемы!
– В Декларации прав человека указывается, что материнство и детство нуждаются в особой помощи. Конвенции о правах ребенка была принята позднее Декларации. А в Конвенции, на которую опираются сторонники ювенальной юстиции, уже говорится, что только дети имеют право на особые заботу и помощь. Но это дискриминация родителей, да и ребенка от семьи отрывать нельзя. Право родительства дает Господь Бог, и кесарь, государство, на него покушаться не имеет права. В законодательстве Российской Империи прямо говорилось, что родительские права неотъемлемы, хотя и ограничиваются на время заключения родителя (если он переступил закон). Я уверен, эту норму необходимо возродить. Сейчас Россия по числу самоубийств находится на третьем или четвертом месте в мире, а при царе наша страна была одной из самых последних в этом отношении. Заметьте, тогда семьи были крепкие, детей у родителей не забирали, а если они оставались круглыми сиротами, то попадали в воспитательные, а не в детские дома как сейчас; воспитание, подготовка к самостоятельной жизни были там приоритетом. Выпускники наших детских домов пополняют или криминальную среду, или кончают с собой. Погибают люди, которые могли бы дать потомство, а у нас сейчас и так отрицательный баланс прироста населения. Нарушение базовых принципов приводят к самым трагическим последствиям. Может быть, надо обратиться к опыту наших отцов?
Кстати, часто говорят, что, якобы, ювенальная юстиция была введена в России сто лет назад, вспоминают мученика Юрия Новицкого. Но он действовал в рамках лучшего в мире законодательства, где родительские права были неотчуждаемы! Сейчас этого нет, поэтому сравнения тут неуместны.
– Однако, по словам Астахова, Святейший Патриарх ему сказал, что детей из семей алкоголиков, хулиганов и преступников изымать надо…
– Это заявление пусть остается на совести Астахова. Почему надо из семьи изымать ребенка, а не алкоголиков, хулиганов и преступников? Если родитель поступает противоправно – надо судить его, изымать из семьи его – на сутки, или на годы, в зависимости от характера правонарушения. Никто не говорит, что преступление должно оставаться безнаказанным!
От чего страдают дети в семьях? Больше всего – от алкоголизма родителей. А принудительное лечение у нас отменили. Но женский алкоголизм, женская преступность раз в десять ниже мужской. И, если из семьи с пьющим, допустим, отцом, по приговору суда изымают ребенка – разве от этого не страдает и непьющая мать? О каком правосудии можно говорить, если от него страдают невиновные?
– Обычно суд, лишая прав одного из родителей, предлагает им развестись…
– Но это и есть грубое вмешательство в жизнь семьи, к тому же идущее вразрез с Евангелием, Господь воспрещал разводы! Семьям, попавшим в трудные условия, необходимо помогать, а не разрушать их.
– А разве «изъятие мужа» – не вмешательство в жизнь семьи?
– Конечно, семья страдает и в этом случае. Существует духовная закономерность: дети страдают за грехи родителей, слабые – за грехи сильных. Но, чтобы торжествовала правда, а не ложь, чтобы сильные не угнетали слабых, должны быть определены правила, которые направляют, где-то ограничивают, но не тормозят и не искажают жизнь. Человек должен понимать, что, если он пьет, бьет детей и жену – он может сесть в тюрьму. И лучше не доводить до уголовного суда, а определять пьяницу на лечение. То же и в отношении других преступлений – наркомании, например и т.п.: закон есть закон: если папаша делает то-то и то-то – он садится в тюрьму. Если преступление особо тяжкое – сидит там особо долго, а за это время ребенок вырастет. Люди не зря придумали тюремное заключение – но должен быть суд, где человек сможет оправдаться, если он невиновен, а любой сторонний человек может прийти и увидеть: этот суд судит по правде и справедливости.
Не надо думать, что, нужно обязательно что-то новое, что наши предки были глупее нас. Пьяницы были и в древней Греции, и на Святой Руси – и проблема как-то решалась. А у нас сейчас – детские дома, где около миллиона детей. Дети оттуда бегут, становятся беспризорниками не от хорошей жизни, им там плохо, потому что казенное учреждение не может заменить семью. Я бывал в детском доме – и приходил туда пешком, а многие родители приезжают на машинах. Значит, они не бедные, но они почему-то предали, отказались от своих детей. Круглых сирот-то там 1-2 %. Вот если бы все средства, отпускаемые на детские дома, направить на воспитание этих 1-2 %, а также и на детей, которые живут и воспитываются в семьях!
На фоне такой безнравственности, и такого насилия, существующих в обществе, детдомах и некоторых семьях, предлагаются ювенальные технологии, которые не разрешат, а только усугубят проблему.
– Но каким образом ювенальный суд может усугубить ситуацию с безнравственностью в детских домах и семьях?
– Какая цель ювенальных судов, кому хотят помочь эти суды?
Мы должны исходить из того, что Господь создал семью, наделил родителей родительскими правами. Значит, мы должны приложить все усилия, чтобы помочь семье преодолеть те трудности, в которых она оказалась. Отчего эти трудности? От безработицы? Давайте создавать рабочие места. От нехватки денег? Давайте развивать экономику – пусть богатеют все. Разрушается система образования? Давайте ее созидать. Нельзя экономить на здоровье, и так далее. Если проблема комплексная, ее и решать надо комплексно. А, взяв какую-то одну сторону проблемы, решать ее недолжными средствами – это только хуже делать.
– А не находите ли вы, что изъятие ребенка, преступившего закон из семьи и помещение его в «воспитательную» колонию ничем не лучше изъятия ребенка в детский дом?
– Я считаю, что изъятие из семьи безвинного ребенка в детский дом гораздо хуже, чем помещение малолетнего преступника в колонию, но судьба малолетнего преступника должна решаться по здравому рассуждению милостивым и справедливым судом. Если ребенок случайно оступился – ему надо помочь. Об этом есть масса литературы, например, Оливер Твист. Слава Богу, для него его криминальный опыт не закончился плачевно. А что с ним бы стало, если бы его в какой-то момент поймали и надолго отправили за решетку? Значит, в отношении детей закон должен быть очень продуманным. Но это должен быть закон, а не «система административных мер», зависящая от чиновника и его настроения.
Нарост на законодательстве
– То есть, вы знакомились с опытом ювенальных площадок, которые действуют в России уже более 10 лет, анализировали его и нашли негодным?
– Я читал отчеты о деятельности ювенальной судьи по фамилии Воронова. Например, обвиняется опекун, плохо заботившийся о ребенке. Он оставлял его голодным, а сам пил, и так далее. На суде выяснилось, что он вовсе не хотел брать этого ребенка в опеку, что его фактически принудил глава районной управы. А что, глава не знал, что он – пьяница? Но его, пьяницу, осудили. А кого надо было судить? Не главу ли управы, ведь на нем больше ответственности?
– А когда в рамках ювенальной юстиции предлагают ввести в уголовный процесс над малолетним преступником социального работника, который как раз разбирает частную ситуацию конкретного ребенка, причины его преступления и рекомендует конкретные меры воспитательного характера – это плохо?
– Это имеет смысл, если мы считаем, что судья либо необразованный, либо бездушный, либо нечестный… Если мы так к судье относимся – тогда о какой системе правосудия мы говорим? А если судья разбирается в своем деле – зачем ему этот соцработник-советчик? Это дело защитника – разобраться и представить аргументы, оправдывающие его подопечного.
– Вы сказали – судья должен быть образован. Не следует ли судью, специализирующегося на делах несовершеннолетних, учить каким-то азам «детоведения» – детской психологии, например?
– Может быть, юристам и нужно изучать детскую психологию. Но, как известно, «психе» – это душа – а материалистическая наука отрицает существование души. Тогда что такое психология? Законы, против которых мы выступаем, принимаются не без участия современных психологов. То есть, встает вопрос: кто будет учить судей психологии, кто составит для них учебные программы?
Все эти идеи проистекают из представления, что государство превыше всего. А это – путь в тоталитаризм. Суд должен судить по закону, и эта ювенальная юстиция, все эти соцработники, которых подсаживают к судье – это нарост на законодательстве. Все это исходит из примата государства над личностью, над ее духовной жизнью даже. Но высшая власть может принадлежать только Богу, и государство не смеет узурпировать Его права.
– Иногда, говоря о ювенальных технологиях, высказываются опасения, что смягчение наказаний будет развращать подростков-правонарушителей, внушать им чувство безнаказанности. Это мнение имеет под собой почву?
– Думаю, что нет. Жесткие, суровые меры подчас приводят к озлоблению и ожесточению, а милосердие может подвигнуть к покаянию и исправлению. Но вы опять переводите разговор с общих вещей на частности. Частности мне не очень интересны, в частностях я могу ошибаться, частности могут быть правильными. Но если исходить из противоестественных базовых положений, то все, чего бы ты ни делал, приведет к негативному результату, даже если ты искренний, честный, хороший человек. Система правосудия должна строиться на строгих, тысячелетиями проверенных принципах. Если эти принципы не выполняются (а они не выполняются) – значит, это не правосудие вовсе. В 37-ом году тоже говорилось, что пролетарский суд осуществляют самое гуманное в мире правосудие. Это принципы: гласности, состязательности обвинения и защиты, презумпции невиновности, доброжелательности к человеку, оказавшемуся на скамье подсудимых, принцип, что божественное выше кесарева и др. – если они соблюдаются – то не будут страдать невинные, а виновные будут наказаны. Но люди, которые проталкивают ювенальную юстицию, ставят кесарево выше Богова – значит, они приведут страну к краху. Многодетные, православные семьи, читая эти законы, приходят в ужас, потому что они все подпадают под категории неблагополучия.
И если для наших современников, включая и некоторых верующих людей, недостаточно ссылки на Священное Писание, на тысячелетнюю историю правосудия, на отечественное правосудие – мне кажется это очень тревожным симптомом.
«Тлетворное влияние Запада»
– С чем же тогда связано, что ни одна страна, где многие годы существует ювенальная юстиция, не сталкивается и не сталкивалась с протестами традиционных конфессий, в т.ч. – православных Церквей, как это наблюдается у нас?
– Вы знаете, в известном документе, плане Даллеса, бывший глава ЦРУ предлагает меры, которые помогут разрушить Россию и покорить «этот самый непокорный в мире народ». Но, несмотря ни на что, русский народ не покоряется злу. Как и Пушкин писал в стихотворении «Клеветникам России»:
И ненавидите вы нас…
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, пред кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир,
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?
Европа покорилась Наполеону, покорилась Гитлеру; русский народ, «этот самый непокорный в мире народ», не покоряется.
Я не судья. Возможно, христиане на Западе имеют какие-то свои тонкие соображения, возможно, они такие мудрые люди, что поняли, как направлять эту ювенальную юстицию в нормальное русло. С другой стороны, помните, в песне Галича – «И в моральном моем облике есть тлетворное влияние Запада» – тлетворное влияние Запада действительно существует. Мы – не такие, как они, «умом Россию не понять» (что вовсе не значит, что они – глупые). Наш народ еще борется со злом – и, слава Богу, по некоторым параметрам мы еще отстаем от Запада.
– Но и Святейший Патриарх ни разу не упомянул в своих предложениях ювенальную юстицию…
– Он сознательно не употребил этих слов! Святейший Патриарх – очень тонкий человек!
Беседовал Михаил АГАФОНОВ
