Сербская Голгофа
Вук Вукашин был сербом, родился в конце XIX века. Когда в начале 1941 года в Сараево начался геноцид против сербов и жители стали оставлять город, ушел и Вук – хорватские фашисты (усташи) на его глазах вырезали всю его семью.
Но далеко уйти не удалось, Вука поймали и поместили в один из лагерей смерти, Ясеновац. Людей там не просто уничтожали в газовых камерах или расстреливали. Способы убийств здесь принимали столь патологические формы, что поражались бывалые немецкие нацисты. Всего в лагере Ясеновац было убито более 700 тысяч человек. Тысячи православных сербов погибли здесь за верность Православной Церкви. 29 мая и 13 сентября – день их памяти. Здесь в 1943 году был замучен и Вукашин.
Палач Жила Фригапович
В обстоятельствах гибели мученика Вука главный свидетель – палач. Он сам рассказал о казни доктору Неделько Недо Зецу – после войны делился воспоминаниями, не дававшими жить.
Жила Фригапович получал наслаждение от смерти. Он убил тысячи сербов разными способами, и способы все время менялись, чтобы работа не приедалась. По собственному свидетельству доктору Зецу, Жила испытывал «блаженство», когда мучил, убивал или наблюдал за тем, как люди истекают кровью и стонут от боли. Очевидно, что он был садистом – человеком с больной душой, но людям рядом с ним от этого медицинского факта не было легче.
В день убийства Вукашина палачи поспорили на деньги – кто убьет больше заключенных. Жила значительно опережал других усташей: если они успели к тому времени убить по 300-400 узников, то Жила убил больше 1000 (отрезая уши, носы и выкалывая глаза).
Спокойный старик
В момент «высшего упоения» Жила Фриганович заметил одиноко сидящего старика, наблюдавшего за истязаниями без признаков ужаса или страха. Это спокойствие посреди ада вокруг поразило Жилу. «Его взгляд словно парализовал меня, я будто окаменел и несколько секунд не мог шевельнуться. Потом взял себя в руки, подошел к нему, чтобы узнать, кто он.
Он рассказал, что зовут его Вукашин, родом из села Клепац, что все его родные погибли от усташей, а его самого послали в Ясеновац. Он говорил об этом со спокойствием, которое потрясало меня намного сильнее, чем крики и стоны умирающих вокруг нас людей.
Когда я слушал старика, глядя в его глаза, во мне вдруг вспыхнуло неукротимое желание самыми жестокими, адскими пытками разрушить этот непостижимый покой, чтобы его страданием, стонами, мукой вернуть свое прежнее упоение кровью и болью.
Я вывел его из строя и приказал ему крикнуть: „Да здравствует Павелич!« (лидер хорватских фашистов – прим. ред.), пригрозив отрезать ему ухо в случае неповиновения. Я отрезал ему ухо. Он не проронил ни слова.
Я снова приказал ему кричать: „Да здравствует Павелич!«, пригрозив отрезать второе ухо. Он молчал. Я отсек ему другое ухо. „Кричи: «Да здравствует Павелич!» или лишишься носа!«. Старик молчал.
В четвертый раз я приказал ему кричать те же слова под угрозой вырезать из его груди живое сердце. Он взглянул, как бы глядя сквозь меня, в какую-то бесконечность, и тихо, но отчетливо проговорил: „Дитя, делай свое дело!«
От этих слов я обезумел окончательно, бросился на него, выколол глаза, вырезал сердце, перерезал горло и ногами спихнул в яму. И тогда во мне будто что-то оборвалось. Я больше не мог убивать.
С тех пор нет мне покоя. Я стал пить все больше и больше, но даже в опьянении я слышу этот голос: „Дитя, делай свое дело!«. И тогда я, наталкиваясь на стены домов, бегу по улицам, с криками сокрушаю и бью все, что попадается на пути, кидаюсь на кого попало. Ночью нет сна, лишь только наступит забытье, я снова вижу ясный взгляд старика и слышу это невыносимое: „Дитя, делай свое дело!«
Я превратился в комок ужаса и боли, я бессилен перед этим кошмаром. День и ночь преследует меня светлый безмятежный лик Вукашина из Клепца».
О любви к врагам
А мученик Вукашин до последней минуты сохранил мир – в себе и к своему врагу – не проклинал, не грозил, даже не проповедовал – ничем не нарушил воли «свободного» человека. Каждый делал то, что считал нужным. Последним действием Вукашина было крестное знамение, за которое убийца отрубил ему руку.
Единственным оружием Вука была заповедь Христа в действии – «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» – заповедь, о которой столько споров и разночтений. Заповедь об остановке зла на себе, ответе на зло добром, как это сделал Христос, любивший и добрых, и злых.
Сербская Церковь прославила мученика Вукашина в 1998 году, Русская Церковь внесла в Святцы в 2000-м.
