Возможно ли всех российских сирот, в том числе и с тяжелыми диагнозами устроить в семьи? В какой срок органы опеки можно переориентировать на семейное устройство детей?
Что нужно изменить в системе, чтобы отношение к детям стало человеческим?
Эти вопросы мы задали специалистам.
Если детдомов не будет, работы все равно хватит всем
Юлия Юдина, директор благотворительного фонда «Измени одну жизнь»
– Мне кажется, что причина случаев, когда органы опеки становятся препятствием для усыновителя, подобных тому, который описала Людмила Петрановская – человеческий фактор. Наша организация работает с 41 регионом, нам постоянно звонят родители, которые находятся в процессе усыновления, мы получаем довольно много отзывов на работу сотрудников опеки. «Все решили оперативно, подошли без формализма, помогли, как могли», – это все про опеку. Сложности бывают там, где сотрудники опеки перестраховываются: боятся, что усыновители не справятся, как-то навредят ребенку, опасаются возврата. Именно это и тормозит устройство детей в семьи.
Сейчас перед органами опеки не стоит задачи устроить в семью ребенка, который находится в сиротском учреждении, нет сроков пребывания ребенка в учреждении, нет ответственности за то, что он там задержался. Об этом многие уже говорили, но пока ситуация не меняется.
Целью и смыслом работы органов опеки должно стать содействие семейному устройству детей-сирот, именно по этим показателям их работу нужно оценивать, при этом обязательно нужно учитывать количество возвратов. Должны появиться стандарты и требования, регламентирующие работу сотрудников органов опеки.
Необходимо помогать сотрудникам опеки повышать квалификацию, поддерживать у них уровень правовых знаний, который помогал бы им принимать решения в спорных ситуациях. Если сотрудники опек будут обладать актуальной правовой информацией, ситуации, вроде описанной Людмилой Петрановской, просто не возникнут. Я говорю об этом по опыту нашей работы, юристы нашей организации дают советы не только приемным родителям, но и сотрудникам органов опеки. Странные решения опеки – перестраховка, в случае, когда сотрудники не знают, как правильно поступить и боятся, как бы чего не вышло. Правильное решение опеки – в интересах ребенка и усыновителя, у нас же опека сейчас зачастую защищает «честь мундира».
Почему в России приемные родители не готовы брать особых детей? Боятся, что не справятся, не потянут. Наши усыновители очень ответственно к этому подходят, а поддержка от государства – минимальна, или ее вообще нет, государство, отдав ребенка, умывает руки.
Некоторым кажется – если сирот раздадут в семьи, детдома закроются, сотрудники останутся не у дел. Да не останутся! Давно уже сказано, что детские дома должны стать на путь перепрофилирования, на их базе могут появиться обучающие центры, центры дневного пребывания для детей с различными нарушениями. Сотрудники сиротской системы должны переквалифицироваться на семейное устройство, на поддержку приемных семей, обучение приемных родителей, такие специалисты без работы не останутся их знания и опыт пригодятся в новых условиях.
Сейчас часто говорят о необходимости поддержки приемных родителей. Мы в своей работе видим, что растет поддержка снизу, взаимопомощь, одни приемные родители вдохновляют других, помогают советом, делом. Так происходит во всех странах, где есть приемные родители, просто у нас традиции объединения были утрачены, но я надеюсь, что привычка поддерживать друг друга постепенно возродится.
Как приемные семьи устроены в других странах? Во-первых, там работает принцип «родителей подбирать под ребенка», у нас пока наоборот. Во-вторых, там ребенка из кризисной семьи передают не в учреждение, а в другую семью. Существует институт временных приемных семей, так называемые фостерные семьи, своеобразная временная передержка для критических ситуаций. Приемные родители в таких семьях являются профессионалами. Их специально обучают работе с детьми, у которых есть определенные нарушения, например, синдром Дауна, аутизм, с детьми, изъятыми из кризисных семей.
Их обучают алгоритму действия в каждом конкретном случае, кроме того, приемные родители постоянно повышают уровень своей квалификации. Эти семьи детей не выбирают, от детей не отказываются, если у ребенка папа убил маму топором, то такого ребенка заберут не в приют, а во временную семью, где его отогреют и найдут к нему подход.
Есть десятки методик работы со сложными детьми, которыми эти приемные родители владеют, они понимают, что с ними делать. За рубежом такое родительство является работой, тяжелой и хорошо оплачиваемой, круглосуточной. Зато органы опеки, отдавая, в семьи ребенка с диагнозом знают, что он попадет в руки специалистов. У нас в школах приемных родителей пока дают только самые общие знания, а нужна обязательная специализация по конкретному дефекту.
В России не обозначены цели работы с детьми- сиротами
Мария Терновская, руководитель центра комплексного сопровождения семьи «Про-мама»:
– События, о которых рассказывает Людмила Петрановская, стали возможными, потому что у нас не зафиксированы цели работы органов опеки. Я бы сказала, что по поводу работы с сиротами и ее целей согласия у нас сейчас нет на национальном уровне.
В обществе нет понятия о целях этой работы, в законе эти цели тоже не зафиксированы.
Что является целью в работе с детьми-сиротами и детьми, оставшимися без попечения родителей? Можно поставить целью сокращение количества детских домов, можно стремиться к увеличению количества детей, устроенных в семью, можно поставить цель «подстелить соломку» и выбрать лучший вариант жизни ребенка, с точки зрения того, кто выбирает, можно поставить целью максимально обезопасить себя от ответственности в процессе работы, можно постараться свести к минимуму участие сторонних специалистов в процессе устройства детей в семью. По моим личным наблюдениям в рамках нынешнего законодательства цель работы именно таким образом и читается. Все, что я перечислила, – варианты трактовки нынешнего «сиротского» законодательства, которое каждый из участников процесса интерпретирует сам. Именно поэтому и происходят истории, подобные той, которую описывает Петрановская.
Но пока у нас не будет четко обозначено, что является приоритетом для ребенка, какой именно судьбы мы хотим для ребенка-сироты, в какой степени мы вмешиваемся в жизнь кризисной семьи и каких изменений мы от этой семьи добиваемся, какие требования мы предъявляем к усыновителям и приемным семьям, как мы помогаем семьям, попавшим в трудную ситуацию, мы ничего не сможем изменить в ситуации. Пока все это не будет принято и закреплено законодательно, будут в ходу толкования закона, и будут возникать различные неприятные ситуации, от которых страдают и дети и усыновители.
Нужно сесть и хорошенько подумать: чего мы вообще хотим, ради чего мы это все делаем. Ради благополучия сотрудников опеки и детского дома? Если будет понятно, что именно мы организуем, способы организации тоже найдутся.
Безусловно, кровная семья предпочтительнее, но что делать, если сохранить ее не удалось, до каких пор бороться за кровную семью для ребенка и когда передать его в приемную? Все эти вопросы нуждаются в регулировании, пока не обозначены и не зафиксированы правила, четкости работы не будет.
Если бы все, кто работает в этой сфере, выбрали бы безусловным приоритетом эмоциональное благополучие ребенка и наличие семьи как гарантию этого благополучия, дело сдвинулось бы с мертвой точки. Почему ребенок должен жить в семье? Потому что только там он может себя нормально ощущать как человек. В семье он кому-то нужен. В детдомах и интернатах многие дети даже не растут и не развиваются, потому что они никому не нужны. Посмотрите на фотографии детей, которых взяли из детдома в семью, ребенок меняется буквально на глазах.
Читайте также:
Ребенок в интернате считается устроенным?
