Православную общину в Республиканской детской клинической больнице создал незадолго до своей гибели о.Александр Мень. А окончательно она сформировалась с приходом в больницу о.Георгия Чистякова. Сначала о. Георгий служил по пятницам вечерни в небольшой комнатке — ординаторской. Потом, когда народу стало приходить все больше и больше, службы перенесли в коридор, в холл отделения физиотерапии, где стояли цветы и керамические черепахи (прихожане говорили: «служим между черепашек»).
Во вторник Светлой седмицы 1994 года состоялась первая Литургия в больничном храме (под его обустройство начальством больницы был выделен конференц-зал), теперь вторничная Пасхальная служба стала традиционной. Все эти годы отец Георгий неутомимо служил Богу – и в храме и в палатах тяжело больных детей. Специфика больничного служения такова, что он пережил многих своих маленьких прихожан. И вот теперь Господь призвал его самого.
Публикуем статью и проповедь о.Георгия, обязанные своим появлением опыту его больничного служения:
Уважать личность ребенка
Человек со стороны, узнав о нашем больничном Покровском храме, возможно, будет задаваться сразу множеством вопросов.
Прежде всего, зачем вообще здесь храм? И почему, если это храм, то его жизнь связана с поисками денег на лекарства, с самой разнообразной работой среди детей, с помощью, которую им оказывают наши прихожане в решении самых разных проблем? Почему, если это храм, здесь есть компьютерный класс? Почему, если это храм, здесь есть изостудия, где дети пишут картины и делают мультфильмы? И почему, если это храм, здесь есть молодые люди, которые поют с детьми песни под гитару?.. И вообще, что это такое: это храм или это благотворительное общество? это храм или это комплекс детских кружков? И так далее.
Ответ на эти вопросы до предела прост. Все становится осмысленным в нашей жизни, когда в нее входит Бог. Вернее? – когда мы начинаем понимать, что Бог вошел в нашу жизнь. В больнице, где мы имеем дело с очень тяжело больными маленькими людьми, забывать о том, что в нашей жизни, такой тяжелой и трудной, присутствует Бог, – это по-настоящему страшно.
Потому что тогда все начинает рушиться! Тогда обнаруживается, что больны не только дети, но и их родители, тогда обнаруживается, что, в сущности, доктора – они тоже больны: все мы живем каждый со своим диагнозом, или диагнозами! И прочее, и прочее, и прочее. Тогда обнаруживается дикая усталость. Тогда обнаруживается наше полное бессилие…
Я думаю, что больница – это своего рода модель общества. Как Вселенная отражается в капле воды, так и в том, что происходит в детской больнице всего лишь на тысячу коек (да, с одной стороны, тысяча – это очень много, а с другой – ну что такое тысяча по сравнению с теми миллиардами людей, которые живут на Земле!) – в том, что здесь происходит, мы видим весь мир в миниатюре. И как в мире очень много боли и поэтому, как только мы начинаем забывать о Божьем присутствии во Вселенной, то все рушится, так и здесь: в этой больнице так много боли, что забывать о Боге здесь – значит, обрекать людей вокруг тебя на заведомую катастрофу.
Зачем здесь храм? Конечно, этот вопрос можно задавать, и можно пытаться отвечать на него на богословском уровне, можно пытаться на этот вопрос отвечать, подводя какую-то теоретическую базу…
На самом деле, мне все становится ясно, когда я причащаю детей. Когда мать подносит к Святой Чаше маленького ребенка, которому едва исполнился, а может быть, еще не исполнился год, и он, улыбаясь, открывает уста навстречу лжице со Святыми тайнами, – это уже все для меня объясняет. Других ответов на этот вопрос мне не нужно. Бывает так, что первый раз ребенка принесут в храм – он пугается, не хочет причащаться. Я всегда говорю: ничего, подождем. И если мать насильно не заставляет ребенка причащаться (мне кажется, это вообще что-то очень странное, когда причащают насильно), то через неделю, две или три он здесь появляется радостный и сияющий.
Сияние детской улыбки перед Чашей – это полный ответ на тот вопрос, с которого мы начали этот разговор.
Еще мне кажется очень важным, что в больнице, куда мы приходим, живут люди – не только дети, но люди. Когда мы говорим «дети», это подразумевает какое-то нежное к ним отношение, заботу о них и так далее, но я стараюсь напоминать и их родителям, и докторам, что мы имеем дело с маленькими людьми, к которым надо не только проявлять нежность, но которых надо уважать – уважать их личность, их внутреннюю независимость, – с которыми надо считаться, с которыми надо вести диалог, к которым надо приспосабливаться. Ведь на самом деле ребенок – это не какая-нибудь драгоценная японская или китайская чашка, которую можно поставить в буфет и любоваться на нее, помня, что ее место только в буфете, что она была сделана когда-то только для того, чтобы ты на нее смотрел и любовался. Ребенок это человек, которому надо предоставлять свободу насколько это возможно – и внутреннюю свободу, свободу психологическую. Ребенок это человек, к которому надо относиться на равных.
Очень трудно перестроиться – и из человека, который учит, который наставляет, превратиться в человека, который дружит, который прислушивается, который принимает мнение другого. У нас это со взрослыми не всегда получается, а с детьми – тем более. И, тем не менее, я абсолютно убежден, что это необходимо. Я думаю, в нашем храме что-то удается сделать именно потому, что мы всеми силами стараемся относиться к детям именно так.
Проповедь о больных и «здоровых»
Сегодняшнее Евангелие говорит нам о доме, построенном на скале, который удержался, несмотря на непогоду, дожди и ветры. А дом, построенный на песке, рухнул. Уподоблю, сравню мудрого человека, – говорит Иисус, – который не только слушает, что Я говорю, но и делает, творит, выполняет то, к чему Я призываю, – этого человека Я уподоблю построившему дом на скале. Того, кто слушает и не делает – уподоблю человеку, построившему дом на песке, в жизни которого все в какой-то момент начинает рушиться. И это разрушение не обозначает каких-то внешних трудностей, потому что внешние трудности бывают у всех. Болеют грешники, но болеют и святые, болеют великие праведники.
Если мы посмотрим историю Церкви, наверное, окажется, что половина праведников была здоровыми, вторая – больными, некоторые – очень рано умершие. Можно смотреть на разных святых и увидеть – одна святая живет до восьмидесяти с лишним лет и со здоровьем у нее до глубокой старости все в порядке, поэтому и можно сказать: «вот, она святая и Господь дает ей здоровье». Но вот другая, не менее замечательная и чистая, в ранней юности умирает от туберкулеза.
Дело не во внешних обстоятельствах жизни, а во внутреннем состоянии. Самое страшное, когда человек разрушается изнутри. Он может остаться здоровым, а мы вынуждены болеть еще долго, но это ничего не значит, потому что иногда жизнь здорового человека много страшнее, чем жизнь человека больного. Иногда едешь в электричке и видишь людей обычных, которые работают и спешат домой, у которых какие-то проблемы и дела, но их стало не так много, потому что эти обычные люди стали пользоваться «Автолайном». А в электричке остались какие-то странные люди, иногда страшно смотреть на этих людей – спившихся, обозленных, грязных, ужасно капризных и ужасно несчастных одновременно. А посмотреть – все они здоровы, у них нет каких-то явных физических проблем, потому что они могут напиваться неизвестно как, а если кто-то из нас столько выпьет, то мы бы лежали месяц в «отключке», им ничего, и с собой они что-то везут, потягивая из горлышка. За двадцать минут кто-то может закончить пить одну бутылку водки и начать вторую – и ничего.
То есть, со здоровьем у этих людей все в порядке. Но до какой степени они разрушены и несчастны. А если еще вслушиваешься в их разговор или заговоришь с ними, тут начинается самое страшное – они так говорят о своей жизни, рассказывая до какой степени им плохо, чудовищно плохо, они говорят, до какой степени их разрывает отчаяние, злоба и ненависть. Один начинает мне рассказывать, как он ненавидит мать, которой 86 лет, другой говорит, как он ненавидит шестнадцатилетнюю дочь, которая любит одеваться и ходить с подружками на какие-то вечера. Третий ненавидит внуков: «развели щенят у меня», – говорит. Я спрашиваю, каких щенят, а оказывается, речь идет о внуках. Я спрашиваю, почему вы ненавидите внуков? – А с какой стати мне их любить – ответ. И видишь, до какой степени разрушен внутренний мир этих людей. А со здоровьем все в порядке…
У нас с вами другое дело – нам не хватает здоровья. Но если мы наш дом строим на камне, стараемся не просто слушать, что нам говорит Христос, а хотя бы что-то делать из того, к чему Он нас зовет – как-то помогать друг другу, поддерживать, помнить не только о себе и о своих нуждах, но и о нуждах друзей, подруг, старших, бабушках и дедушках. Кому-то написать письмо, послать открытку, кому-то сделать маленький подарок. Если мы видим, что кто-то из нас расстраивается, огорчается, кому-то грустно и плохо – сделай ему маленький подарок, поддержи, приласкай, намекни на то, что этот человек тебе дорог. Когда мы начинаем так держаться друг за друга, оказывается, что отсутствие физических сил, болезни, все преодолимо, когда мы перестаем бояться нашей болезни, потому что понимаем, что есть что-то более важное.
Я знаю много детей, которые начали выздоравливать только по одной причине – им было больно, потому что мама с папой отчаиваются и огорчаются, что они мешают маме с папой как-то нормально работать. И маленький человек говорит: «Хочу лечиться и быть здоровым»: И выскакивает из труднейшей ситуации. А сколько людей, несмотря на тяжелые болезни, оканчивают школу, и высшую школу и потом прекрасно работают, создают что-то новое, пишут книги. Оказывается, что все наши физические проблемы преодолимы, если внутри все в порядке, если внутри есть огонь, который зажигается в ответ на призыв Христа, к нам обращенный – любить и беречь друг друга, если в нашем сердце есть ответ на то, к чему зовет Христос, тогда все наши физические проблемы и беды совсем не так страшны.
Нам надо держаться, стоять, не уставать. Людям из электрички, конечно, немного проще. Им достаточно напиться, свалиться в канаву, потом отоспаться, явиться к концу рабочего дня на работу, выслушать «замечания» начальника и снова купить бутылку, напиться и так далее. Им достаточно такого круговорота воды в природе. А у нас задача гораздо серьезнее. Нам плохо, мы устаем, болеем, кого-то прошибает пот, а кому-то наоборот, все время холодно, кто-то испытывает жажду, а кто-то не хочет ни пить, ни есть. Нам надо все время пересиливать себя. И это получается, когда с нами Христос. Когда у нас есть желание ответить на его призыв. Если мы идем по этой дороге, то мы выйдем победителями, я абсолютно в этом уверен.
Перед обедней у нас был разговор об одном старом священнике, у которого наши друзья были в гостях несколько лет назад. Очень старый и больной человек, перенесший тяжелейшее ранение, но, несмотря на это, он трудится, он ведет своих прихожан. Потому что есть эта внутренняя сила, которую дает Христос. Дает ее только потому, что мы хотим ответить на Его призыв – по доброму относиться друг ко другу и к тем, кто нас окружает.
Когда я хожу по палатам и вижу людей очень больных, но открытых друг ко другу, любящих – это одно. А когда сажусь в электричку и вижу людей здоровых и всех ненавидящих – это другое. Когда мы раздражаемся и ненавидим всех, кто вокруг нас – отсюда появляется уныние и отчаяние. И наоборот – любовь выводит из любого тупика.
Давайте помнить об этом и всегда стараться быть не просто крещенными, но учениками Христа. Бог вас всех благословит!
Упокой, Господи, раба Твоего иерея Георгия и сотвори ему вечную память!
Источник: сайт Группы милосердия при РДКБ им.о.Александра Меня
