В Подмосковье готовится суд над бандой 14-16 летних подростков, совершивших в 2010-2011 гг., по мнению следователей, 27 убийств.
Жестокость, с которой совершались преступления, шокирует. Откуда такая жестокость у детей? Связано ли как-то это явление с подростковыми самоубийствами, череда которых потрясла всех в последние две-три недели? Отвечает Юлиана НИКИТИНА, исполнительный директор Благотворительного фонда «Центр социальной адаптации святителя Василия Великого»:
Большинство современных детей живет в виртуальном мире, у них клиповое сознание, не сформированы элементарные представления о жизни (я даже не говорю о каких-то моральных и базовых ценностях). Меня потрясла история, когда молодой человек выбросился из окна, а приехавший на место трагедии милиционер посмотрел последние принятые вызовы в его мобильном телефоне и позвонил по одному из них. «Ушибся? Не так высоко лететь было?» – ответил ему ехидный девичий голос. Милиционер сказал ей, что юноша погиб и спросил, не приедет ли она на место происшествия. «Еще чего! Он и так меня доставал», – ответила она. Такая реакция на смерть знакомого парня!
Или был суд над 15-летним мальчиком, изнасиловавшим девятилетнего ребенка. Мы с ним беседовали во время суда. Знаете, о чем он переживал? Что неудачно совпало – скоро у него день рождения, и теперь из-за суда дядя меньше денег подарит. Ни ужаса от содеянного, ни раскаяния. Сознание вытесняет все, что заставляет задуматься о себе. Механизм вытеснения у современных подростков работает, как часы.
Например, у нас в центре мальчик попался на употреблении гашиша. Мы вызывали милицию, они проводили расследование, экспертизу, наши сотрудники много беседовали с ним, пытаясь объяснить, как ужасно он поступил прежде всего по отношению к самому себе. И потом наша руководительница социальной службы рассказала, что утром она с ним долго беседовала, а днем они встретились в коридоре, и он с ней поздоровался. «Мы ж с утра виделись!», – сказала она. «Да? – удивился он. – Не помню». И не только он, большинство из них самую серьезную информацию переживают от силы 15-20 минут, а потом она у них вытесняется. Жизнь для них, как компьютерная игра.
А возьмем череду самоубийств. Конечно, нельзя ставить знак равенства между этими несчастными подростками и теми, кто совершает жесточайшие преступления. Но причина этих трагедий, мне кажется, в одном – живя в виртуальном мире, где нет ни прошлого, ни будущего, подростки не только не чувствуют ответственности перед другими людьми, но вообще не понимают, что это такое. И при всей жалости к совершившим самоубийства я не могу не ужасаться: как же они даже не задумались, что нанесут страшную боль своим близким? Увы, погружение в виртуальный мир и самоубийство окружает ореолом таинственности, им становится любопытно, что же там, за порогом. Понятия греха, естественно, для них вообще не существует.
Переходный возраст почти всегда сопряжен с какими-то трудностями, часто – с не совсем адекватным поведением, но все же раньше не было ни такого количества подростковых самоубийств, ни таких массовых жестоких преступлений, совершаемых несовершеннолетними. Я считаю, что время играет свою роль. С одной стороны, информационный поток, в котором тоже много насилия, с другой стороны, ложь, в которой запутались мы все – врем в семье, врут политики. Раньше если ребенка уличали во лжи, для него это было травмой, сейчас чаще всего слышишь в ответ: да кто ж правду говорит? Когда мы ребятам в центре рассказываем об элементарных правилах поведения, иногда спрашиваем их: «Как вы думаете, мы сами эти правила выполняем?». «Конечно, нет, – отвечают они. – Может быть, еще на работе стараетесь». Не верят они взрослым, нет для них авторитетов, которые могли бы объяснить им, что хорошо, что плохо. Ушел институт бабушек и дедушек. Я сама вынянчена бабушками, как и многие мои ровесники. Раньше это было естественно – бабушки с дедушками даже на пенсию уходили специально для того, чтобы заниматься внуками. И отдавали им себя полностью: учили печь пироги, гуляли с ними, водили в музеи, театры, на все лето забирали к себе на дачу. Теперь это редкость. Дети недополучают любви, растут во внутреннем одиночестве, большую часть времени проводят за компьютером, играя в игры, в которых много убийств – жизнь человеческая в их глазах не имеет никакой цены. В таком мире трудно ожидать улучшения ситуации. Увы, я думаю, что наоборот – пройдет немного времени, минуем мы демографическую яму (когда станут совершеннолетними подростки, рожденные в конце девяностых), и уровень детской преступности вырастет, и помолодеет она, и преступления станут еще более жестокими.
