Страшные, но очень светлые рассказы сестры патронажной службы Свято-Димитриевского сестричества музыканты Большого театра слушали на одном дыхании. Разговор состоялся за чашкой чая после вечера камерной музыки, который прошел в Голицинском кабинете Свято-Димитриевского храма 13 мая. Обычно добровольцы и сестры милосердия задают вопросы музыкантам и слушают их истории. В этот раз было наоборот.
Собака старика
– Вы знаете, а я хочу рассказать вам про Катю, – указывая на свою соседку в белом плате, начала говорить после очередной музыкальной байки сестра милосердия Татьяна Алексеевна. – Однажды нам позвонили и сказали, что произошел пожар в квартире, в которой живет одинокий старик. Он вроде бы жив, но в квартиру не пускает собака. Просили что-нибудь сделать. А я жуть как боюсь собак! Поэтому я попросила Катю пойти со мной.
Приходим. Видим выбитые окна, за ними черная выгоревшая квартира. Пожарные пошли простым путем – вырубили электричество и газ, выбили стекла, залили все водой и уехали. А на улице 28 градусов мороза. Поднимаемся. Дверь открыта, но на цепочке. Из щели на нас щерится лайка. Но Катя знала, куда идет. Она взяла банку с котлетами для собаки и банку с щами для старика. Мы кидали собаке котлеты и пытались пробраться в эту щель. Пришлось, правда, и щи ей отдать, чтобы достигнуть цели. Зашли. Посреди комнаты лежит гора тряпок, белья, одеял. И вдруг на человеческий голос из нее начинает появляться что-то белое. Перед нами предстал старик в белой старинной рубахе, в таких же штанах и с серебристо-белой бородой.
Вообще, соседи в этом случае оказались молодцы. Они вызвали пожарных. Потом, увидев, что старик остался в сгоревшей, залитой водой и с выбитыми окнами квартире, накидали ему в щель теплых вещей, начали звонить в различные службы с просьбой заделать окна и помочь дедушке. Но кроме нас никто не откликнулся.
Надо было срочно что-то делать с окнами. Поскольку коммунальные службы не реагировали, мы пригласили съемочную группу телевидения. После этого окна были заколочены фанерой. Но жить в такой квартире с забитыми окнами, без электричества и газа – мягко говоря, неуютно. У дедушки было уже старческое слабоумие, жена, которая ухаживала за ним, недавно умерла, он остался один с собакой, преданно охранявшей его. Поэтому Наталья Николаевна Кузнецова из службы помощи бездомным начала настойчиво искать, куда его можно устроить и добилась того, что его поместили в пансионат для ветеранов. Мы его потом там навещали.
Когда старика забрали в пансионат, мы с Катей, как ни странно, очень переживали за собаку – что же с ней, не усыпили ли ее. Все-таки она охраняла этого старика и, может быть, благодаря ей он и выжил. Потом узнали, что ее просто выпустили во двор.
Выслушав эту историю Кирилл, один из музыкантов, обещал узнать у своей знакомой, которая участвует в работе приюта для животных, можно ли к ним в таких случаях отправлять собак. Внимание и соучастие слушателей вдохновили Татьяну Алексеевну на еще два рассказа.
Самый страшный случай
– Я видела уже всякое, но совсем недавно был такой ужасный случай, какой я видела впервые. Я обычно на вызов беру с собой и белый халат, и плат, и тапочки, и термометр, и тонометр. Но тут мне так надоело таскать эти баулы с вещами, что я решила поехать налегке. Тем более, что исходная информация не предвещала никаких трудностей. Молодой человек сообщил, что его мама полтора месяца назад упала и сломала шейку бедра, просил консультацию по уходу.
Когда он открыл дверь, по раздавшемуся запаху гниения я поняла, что ошиблась в своей оценке. Оказалось, что женщина, где упала, там и пролежала все это время – полтора месяца. Под нее только подкладывали тряпки.
Такого ощущения отчаяния и безысходности и не желания что-либо с этой ситуацией делать, как в этой семье, я еще нигде не встречала. Мать лежит среди комнаты. Отец пьет и, видимо, пропил многие вещи из дома. Есть следы былого достатка, но сейчас не хватает и самого необходимого. Сын вероятно психически болен: он все время орал, махал руками, я боялась, что он может меня прибить. Правда, проявил себя вполне деятельным и смог по моим советам оборудовать подходящую для матери постель. Еще за время моего пребывания, в квартире появлялась дочка, вроде непьющая.
Спрашиваю: вызывали ли врача после падения. Вызывали, врач внешне осмотрел и поставил предположительный диагноз: перелом шейки бедра. Больше ничего не делали. Но сейчас есть возможность вызвать на дом травматолога, даже рентген могут сделать – это 3-4 тысячи стоит. Почему не сделали этого? Неужели для матери невозможно было найти такие деньги? Почему участковый врач, видя, что женщина лежит просто посреди комнаты, ничего не предпринял?
Начинаю осмотр больной. Меня поразило то, что на лице у нее была светлая кожа, а от шеи до пяток, темная, как у негра. Наверное, какие-то проблемы с печенью, подумала я, и начала ее мыть. Тру, и появляются розовые пятна. Поцарапала? Оказалось, нет. На ней был какой-то невероятный слой грязи, потом ее куски стали просто отваливаться.
Дальше надо переворачивать. Отец и сын отказываются. Еле их уговорила. Начали переворачивать и я пришла в ужас от того, что увидела. У женщины абсолютно вся спина сгнила – один сплошной пролежень. Я ее начала обрабатывать и вызвала скорую помощь. В таких «бесперспективных» случаях надо лично ждать приезда скорой. И очень важно никого не осуждать, я в этом убедилась в другой ситуации, о которой расскажу позже.
Приехали врачи, посмотрели и сказали, что госпитализировать не будут. Проверенный способ: в таких случаях надо просить их написать на официальном бланке причину отказа. Госпитализировали в отделение гнойной хирургии.
Не спешите осуждать
– Никогда не надо спешить с осуждением, – перешла Татьяна Александровна к следующему случаю. – Под Новый год 31 декабря в патронажную службу позвонила женщина и попросила консультацию по уходу за пролежнями. А потом добавила: «У меня рак молочной железы, меня родители выгоняют из дома».
По указанному адресу я ехала в боевом настроении. Сейчас приеду, одену белый халат, плат с красным крестом и скажу в праведном гневе: «Как вы смеете выгонять свою дочь, свою кровиночку, из дома?!»
Дверь открыли 70-летние старики. Закосневшие коммуняки, сразу навесила я на них ярлык. Но пока ничего не говорю, осматриваюсь. Однокомнатная квартира в старом доме постройки конца 1950-х годов. Комната, из нее проход на кухню. Какая-то неудачная планировка. В комнате на кровати лежит моя подопечная Наташа, и на лице у нее я вижу святость. Кроткая, смиренная, ни на что не ропщет. Начинаю ее осматривать и понимаю, что рак так не выглядит. Это скорее какая-то разросшаяся язва, источающая отвратительный смрад.
Тут появляется Наташин муж. Вид – суперправославный: окладистая борода, все делает с молитвой, осеняя себя широким крестом. Оказалось, что раньше у супругов была отдельная квартира в Москве, но потом Наташин муж решил, что надо спасаться, уговорил жену продать недвижимость и семья: родители и двое детей – уехали в Оптину Пустынь. Там они купили дом, отстроились, в Москве не появлялись, ИНН и новых паспортов не брали. Так и жили.
А старики тосковали: сын в Бельгии, дочь, на которую возлагались все надежды, вон что учудила. Так было, пока Наташа не занемогла. Поехали обратно в Москву. Но не для того, чтобы посетить лучших медицинских профессоров. Муж запретил Наташе идти в больницу, а лечил жену узнанными народными средствами. Она ему безоговорочно доверяет и слушается: надо пить водку с маслом – пила ее, узнан более эффективный метод лечения перекисью водорода – лечилась ею. Вот только состояние ее ухудшалось и ухудшалось.
Но все это я узнала потом. А тогда я вызвала скорую и пошла на кухню проводить воспитательную беседу со стариками, накричала на них. Но ведь они прожили свою жизнь с каким-то своим укладом, своими взглядами, и они в это не виноваты – эпоха была такая. У дочери и ее семьи другие взгляды, другая жизнь. Потом, когда я узнала все подробности и то, что старики тоже страдали во всей это ситуации, я просила у них прощения.
Наташу положили в больницу. У нее действительно, оказался, не рак. Сейчас она живет вместе с мужем в их доме рядом с Оптиной Пустынью.
Послеконцертная беседа в это вечер быстро ушла от беззаботной музыкальной темы. Но все ее участник были благодарны Татьяне Алексеевне за ее невыдуманные истории. А музыканты сказали сестре милосердия: «Мы слушали вас, как концерт. Это было не менее ценно. Мы пришли к вам, именно для того, чтобы узнать, как вы работаете».
Следующий концерт 22 мая, в 18.00. «Виртуозы Москвы» будут играть произведения Шуберта, Шумана и других композиторов. Адрес: Ленинский просп., д. 8, корп. 12 (храм царевича Димитрия, Голицинский кабинет)
Ирина РЕДЬКО
Патронажная служба является одним из проектов Православной службы «Милосердие».
Поддержите благотворительный проект, став другом милосердия.
