Скажи дважды
Нестор Максимович Амбодик-Максимович (он же Амбодик, и он же Максимович-Амбодик) родился в 1744 году в селе Веприк Киевской губернии.
Сразу же проясним непонятное. Амбодик – это псевдоним, который доктор взял, поскольку обладал приличным чувством юмора. Ambo dic по-латыни – «скажи дважды». Так Нестор Максимович иронизировал над совпадением собственных отчества и фамилии.
Отец Нестора Максимовича был церковным настоятелем. И сам он поначалу пошел по духовной линии. Окончил церковно-приходскую школу, а затем и Киево-Могилянскую духовную академию. Получил распределение в столицу – в Комиссию о сочинении проекта нового Уложения, она же Уложенная комиссия.
Речь шла о Соборном уложении – судебнике 1649 года, который время от времени пополнялся новыми законами. И богословы, каковым на тот момент являлся Максимович, в этом деле тоже требовались.
Погрузившись в законотворчество и, соответственно, гораздо лучше узнав жизнь страны, он решает сменить богословие на медицину. Цель благородная – «уменьшить заболеваемость и смертность среди простого народа».
Именно Уложенная комиссия направила Амбодика на медицинский факультет Московского университета. Там молодой человек был на хорошем счету – порядочный, способный, знает языки. Впрочем, уже в следующем, 1769 году Амбодик переводится в Санкт-Петербургскую хирургическую школу при адмиралтейском и сухопутном военных госпиталях. А еще через год получает стипендию и направление в Страсбургский университет. Обучаться повивальному или же, как в то время говорили, бабичьему делу.
Женщинам в то время запрещалось иметь высшее образование, поэтому и было принято такое решение – делегировать мужчину.
Бабичье дело
В 1775 году Нестор Максимович защитил диссертацию «О печени человека». Вряд ли он стеснялся своей настоящей специализации, а потому выбрал вторую, для прикрытия. Видимо, ему просто было интересно.
Так или иначе, в 1776 году он снова в Петербурге. Нестор Максимович успешно подтверждает свой заграничный диплом и приступает к обязанностям младшего доктора Петербургского военного госпиталя. Кроме того, он преподает бабичье дело в другом госпитале и фармакологию в третьем.
Снова едет за границу, а по возвращении вновь поступает младшим доктором, только уже в Кронштадт, в Адмиралтейский госпиталь. Там же он читает лекции по акушерству, фармакологии, физиологии и медико-хирургической практике.
Это не доктор. Это целая больница в одном лице.
А в 1781 году Амбодик переводится в Санкт-Петербург и приступает, наконец, к главному делу своей жизни – обучению повивальных бабок.
Тем «бабкам» запросто могло быть двадцать лет и даже меньше. Но поскольку само дело называли бабичьим, то исполнителей этого дела величали бабками. Ну, примерно, как человека, работающего на подъемном кране, называют крановщиком.
Столичная бабичья школа к этому моменту существовала уже 24 года. Но практических занятий в ней не вели – только теория. Нестор Максимович открыл вторую школу. Там имелось десять коек для малоимущих рожениц. На них и обучались будущие бабки.
На первый взгляд все это выглядит цинично. Но на самом деле, если вспомнить, как в то время принимали роды даже у столичных жителей, действия обученных повитух под наблюдением мудрого наставника и к тому же в стерильных условиях, покажутся услугой класса люкс.
Сам Нестор Максимович жаловался на «крайнее в повивальном деле незнание многих неученых русских бабок, кои повсюду в России, а особливо между простым народом свободно исправляют повивальное дело к собственному их стыду, общей гибели и явному вреду всего государства».
Профессор повивального искусства
Амбодик, между тем, наращивает обороты. Вот уже открывается «бабичья школа» при столичном Воспитательном доме. Там же появляется «родильный госпиталь».
Первый в стране профессор повивального искусства занимается исследованиями, пропагандой. Результаты появляются незамедлительно. В частности, родильная горячка – главная беда российских рожениц – появляется теперь всего в пяти процентах родов. О таком и не мечталось.
Амбодик выдает лицензии заграничным специалистам. Перед этим сам устраивает им экзамены. Фактически, в его руках все, связанное с родами. Можно сказать, что он – министр бабичьего дела.
Нестор Максимович занимается и вопросами воспитания. Здесь он – настоящий революционер. Амбодик выступает против самого распространенного и самого, как было принято считать, эффективного воспитательного инструмента: «Телесное наказание вселяет в детей подлость, робость, неоткровенность, ложь и прочие пороки. Побои без сомнения обращаются во вред здоровью».
Он вообще уделяет здоровью детей очень много внимания. Можно сказать, Нестор Максимович – один из первых русских педиатров. И здесь его рекомендации опять идут вразрез с традицией: «Неумеренная теплота, духота расслабляют весь телесный состав. Надлежит заблаговременно приучать детей к холоду и ко всем воздушным переменам. Холодный воздух укрепляет тело. Кроватка ребенка не должна стоять возле печки и на сквозняке».
Издает научные труды. Их названия, по моде того времени, подробны и пространны.
«Анатомико-физиологический словарь: В коем все наименования частей человеческого тела, до анатомии и физиологии принадлежащие, из разных врачебных сочинений собранные, на российском, латинском и французском языках ясно и кратко предлагаются».
«Врачебное веществословие, или Описание целительных растений во врачевстве употребляемых: С изъяснением пользы и употребления оных и присоединением рисунков, природному виду каждого растения соответствующих».
Неожиданно короткие: «Искусство запелинывания» и «Энциклопедия питания и врачевания».
И, разумеется, главная книга его жизни: «Искусство повивания, или Наука о бабичьем деле. На пять частей разделенная и многими рисунками снабденная. В коей кратко, но ясно толкуется: какое детородные женские части имеют строение; коим образом надлежит пособлять беременным при родах, роженицам после родов, и новорожденным их младенцам во время младолетства; и какие именно болезни, как беременным чрез все время их беременности, и при родах: так и роженицам после родов, и новорожденным их младенцам обыкновенно приключаются: Для пользы повивальных российских бабок и лекарей».
Немало переводил. В том числе нашумевшую книгу австрийского доктора Йозефа Пленка «Врачебные наставления о любострастных болезнях, кои приключаются в разных частях человеческого тела». При этом много добавил от себя.
Можно сказать, что именно Нестор Максимович открыл для россиян мир венерических заболеваний.
А заодно Амбодик – личный врач Екатерины Великой. Именно для нее была составлена уже упоминавшаяся «Энциклопедия питания и врачевания».
Там, например, были советы по здоровому питанию. Здоровыми – именно для императрицы – Нестор Максимович считал анис, чеснок, хрен, лебеду, овес, имбирь. Спаржу, укроп и артишоки. Сельдерей.
Он находил полезными хвойные ванны – «Младые верхушки еловых отраслей похваляются для делания парной бани или ванны‚ коими кругом обкладывают страждущие члены».
А еще императрице посвящалась книга: «Слово о цветущем благоустроенного государства состоянии: Сказыванное в двадесятътипятилетнее торжество благоденственнаго царствования ее императорского величества: Богоизбранной, благочестивейшей, августейшей монархини всепресветлейшей, державнейшей, великой государыни Екатерины Алексеевны: Императрицы и самодержицы всероссийския всемилостивейшей отечества матери, и прочая, и прочая, и прочая: Празднованное в публичном собрании Императорскаго Медико-хирургического училища: Во граде Святого Петра, июня 28 дня 1787 года».
Врач Секретной больницы
Как доктор Амбодик ни старался, в 1796 году императрица испустила свой последний вздох. Императором стал ее сын, Павел I. Обид на мать родную у него скопилось выше всякой меры. Месть покойнице приняла своеобразную форму. Павел энергично отменял все ею заведенные порядки и вместо них устраивал свои.
Одним из таких отмененных порядков стал Нестор Максимович. Ему запретили преподавать. Амбодика поставили руководить родильным отделением в Калинкинской больнице.
В этом была глубокая ирония, насмешка, даже издевательство. Калинкинская, она же Секретная больница, была учреждением хотя и медицинским, но довольно специфическим. Еще императрица Елизавета Петровна издала указ о «поимке и доставлении в Калинкин дом всех непотребных жен и девок».
А поэт Василий Майков писал в «Герои-комической поэме „Елисей, или Раздраженный Вакх«»:
По лесу оному и дом именовался,
А именно сей дом Калинкин назывался;
В него-то были все распутные жены
За сластолюбие свое посажены…
Новый царь не учел одного – бескрайнего человеколюбия Нестора Максимовича. Он возился с пациентками Калинкинской больницы так же, как и с другими роженицами. Так же заботился о них.
Больше того, именно здесь Нестор Максимович разработал уникальную кровать для приема родов. Один из коллег, Франц Залесский так описывал ее: «Замечательно здесь устройство родильной кровати. Эта железная кровать имеет, вместе с лежащею на ней постелью, вышину с лишком полтора аршина, так что акушер не имеет нужды нагибаться к родильнице. Верхний, обитый юфью, тюфяк составлен из нескольких кусков, могущих укладываться различно; в среднем куске сделана овальная выемка и в нее вставляется продолговатый довольно глубокий медный таз, края которого однакож стоят ниже уровня тюфяка… Новорожденному можно здесь немедленно сделать теплое купание… и тут же может ему удобно быть подана всякая помощь, в случае мнимой смерти».
И тем не менее Амбодик считал, что главное – не оборудование, а мастерство: «Искусная и проворная бабка и благоразумный врач… больше могут сделать при родах одними своими руками, чем всеми прочими искусственными фудиями».
Что, впрочем, не мешает Нестору Максимовичу разрабатывать и конструировать новые «фудии», то есть инструменты. Например, стальные клещи и серебряный катетер. Да, Амбодик был сторонником естественного протекания родов. Но, разумеется, не доводя этот здоровый принцип до абсурда.
Нестор Максимович говорил: «Солнце не должно дважды вставать над роженицей».
* * *
Павел правил недолго. Его сменил сын Александр. «При мне все будет как при бабушке», торжественно пообещал он, имея в виду Екатерину Великую.
И действительно, Нестор Максимович получил повышение. С коллежского советника до статского советника, то есть с шестого класса до пятого. Опала формально закончилась, но на преподавательскую кафедру его так и не вернули.
Амбодик практически полностью отходит от медицины. Он отдает должное своему другому увлечению – геральдике.
Одна из книг, им изданная, называется: «Избранные эмблемы и символы на российском, латинском, французском, немецком и английском языках объясненные, прежде в Амстердаме, а потом во граде Св. Петра 1788 года, с приумножением изданные Статским Советником Н. А. Максимовичем-Амбодиком».
Этот труд упоминается в тургеневском «Дворянском гнезде»: «Лаврецкий нашел также несколько старых календарей и сонников и таинственное сочинение г. Амбодика; много воспоминаний возбудили в нем давно забытые, но знакомые „Символы и эмблемы«».
А в 1812 году доктор скончался. На его смерть газеты не отреагировали – все были заняты войной с Наполеоном.
