Не остаться в деревне дояркой
Родилась Алефтина в деревне в Воронежской области. Школу окончила с единственной четвёркой, но медаль не получила. Школа была деревенская и такими сложностями, чтобы возить в город на перепроверку выпускные работы учеников, никто не занимался. «У нас даже кто со всеми пятёрками оканчивал, всё равно не давали медаль. Вообще, это нечестно, – говорит Алефтина. – С медалью я бы могла сдавать только два вступительных экзамена. Сдала бы на девять баллов – и поступила. А так два первых на девять я сдала, но всё равно пришлось проходить все четыре». Ещё в школе у девочки хорошо шла математика, и потому дома решили, что учиться она будет на экономиста, факультет «Планирование народного хозяйства». Через несколько лет после тех событий специальность станет страшно престижной, а пока шёл 1984 год, и вопрос был исключительно в том, чтобы дочь не осталась на всю жизнь в деревне дояркой. Алефтина сдала экзамены, заселилась в общежитие, и каждые две недели приезжала домой – благо, до дома было всего сто километров. Ничего трагического ситуация не предвещала.Роковое Прощеное воскресение
«Ходить ты не будешь»
Скорая подъехала быстро, но загружали туда девушку очень неаккуратно. Фактически подняли за руки за ноги и втащили в машину, голова при этом болталась. Отвезли в одну больницу, сделали рентген, сказали: «Нужно везти в другую». И опять перекладывали с носилок и на носилки, так, что искры сыпались из глаз. Подвело Алефтину и то, что было воскресение, так что её рентгеновские снимки врач увидел только на следующий день утром. И сразу вынес вердикт: «Перелом пятого шейного позвонка. Срочно операция!» Родители, которым после происшествия дали телеграмму, смогли добраться до города, когда нейрохирурги уже закончили работу. После первой операции в Воронежской областной больнице Алефтина могла немного поднять руки. Кисти не работали, зато была небольшая чувствительность в правой ноге. Семья тогда подумала: «А вот если дочку прооперируют в Москве, она, наверное, и совсем встанет». Брат Алефтины объехал московские больницы, её согласились взять в 67-ой. Но вызов туда пришёл только через два месяца. «Честно говоря, зря мы, наверное, тогда в Москву поехали, – говорит Алефтина. – Приехали, и врач сходу мне сказал: «Ну, с такой травмой ходить ты не сможешь», – сказал – как крылья обрубил. А потом я ещё четыре месяца после операции там пролежала. Лето, жара, с потолка штукатурка сыплется, в палате 12 человек, вокруг каждого ещё – пара ухаживающих. И было ощущение, что больные никому особо не нужны. После второй операции чувствительность в ноге совсем пропала, а сама девушка начала слабеть. Тогда, чтобы хоть как-то поддержать организм, ей начали колоть анаболики. В итоге получили сбой в обмене веществ, лишний вес и массу проблем. «Книжки Дикуля мне приносили и тогда, и позже, – рассказывает Алефтина. – Но заниматься так, как он, сутками, я бы не смогла. Да и потом, мы же не знаем, какая именно у него была травма. МРТ тогда не было. А человек и от ушиба спинного мозга может быть парализован и восстанавливаться годами». У самой Алефтины МРТ три года назад показало, что в районе четвёртого-шестого шейных позвонков спинной мозг почти прерван. Ожидать улучшений в этой ситуации – всё равно, что перерезать провод, положить концы в метре друг от друга и ждать, что по ним пойдёт ток. Так у Алефтины началась новая жизнь – неподвижная. С массажами, которые делала мама, и с обязательным переворачиванием каждые три часа, даже ночью, – чтобы не было пролежней.«Господи, расскажи, куда же мне идти»
«Сначала, когда врачи говорили про «травму, несовместимую с движением», я думала, что, может быть, они ошибаются, – говорит Алефтина. – А года через три стало совсем невмоготу. И всё-таки здорово, что в моей жизни появились тогда баптисты. Сейчас у меня с ними идейные разногласия, но тогда они мне хоть дали Библию. Я почитала и поняла, что наша жизнь – это не просто так, и надо принимать её такой, какая есть». Вообще религиозный подъём 90-х на жизни Алефтины отразился причудливо. Перебывали у них дома и баптисты, и Свидетели Иеговы, и пятидесятники. «Приедут, бывало, и пять, и девять человек, привезут с собой синтезатор и песни поют. А мне и хорошо – всё не одна», – говорит Алефтина. Брат к тому времени женился и жил в нескольких сотнях километров от родителей, институтские подруги окончили учёбу и разлетелись кто куда, одноклассники разлетелись ещё раньше, а дальние родственники заглядывали в семью несколько раз в год: приедут, повздыхают и уедут. С подачи новых гостей Алефтина начала писать духовные стихи. И тот из них, что услышал её будущий муж, прозвучало на «Радио России», но в протестантской передаче; вот такие тогда были годы. А потом Алефтина задумалась. Гостей в доме было много и разных, все книжки, которые они давали почитать, были вроде бы правильные, логичные, и каждый из них тянул креститься именно у них. Алефтина тогда даже окончила дистанционно пару разных духовных школ и… замерла на распутье. Сама она смутно помнила, как в далёком детстве, лет в пять, бабушка водила её причащаться в православный храм. А вот родители ничего из духовной жизни подсказать не могли – были хоть и крещёные, но невоцерковлённые. И тогда она взмолилась: «Господи, ну, расскажи мне, куда же мне податься!» Окончилось всё неожиданно: в какое-то воскресение мама Алефтины сходила в храм и пригласила домой священника. Батюшка оставил телефон, и стал иногда причащать болящую на дому. Вскоре после этого семья переехала в Калужскую область, и все прежние знакомства мирно отпали сами собой.Про переезды и людей
Тридцать лет и три года
За прошедшие годы Алефтина научилась сама писать письма. Когда-то ручку на ремешке пристёгивали к запястью, и так, водя рукой, она писала – кисти не работают, но руки у неё немного двигаются. Позже, когда появился Интернет, стало удобнее – даже неработающей кистью можно нажимать клавиши. Программку, которой можно диктовать голосом, поставить предлагали – Алефтина не хочет. «Когда нажимаю правой рукой на клавиши, кажется, что весь организм напрягается. А если голосом диктовать, так и будешь лежать, как овощ». С появлением Интернета нашлись прежние однокурсницы – теперь они иногда переписываются. И вообще жизнь стала разнообразней – например, в Интернете Алефтина слушает проповеди, иногда находит передачи канала «Спас». «Но такое, чтобы с утра до ночи Интернет или телевизор – это я не практикую, не люблю». Летом, где-то с мая по август, если нет дождя, Алефтина гуляет – к счастью, в доме есть лифт, а у подъезда – пандус, так что коляску, хоть и с усилием, можно спустить во двор. Дом новый, но особого внимания на женщину в коляске соседи не обращают. Иногда подойдут, спросят, что случилось, удовольствуются ответом «травма позвоночника». Иногда подойдут дети, положат цветочек. «Здесь город, людей много, и никому ты, по большому счёту, не нужен. Не то, что в деревне, где мы когда-то жили. Там люди то ли сочувствуют, то ли любопытствуют, но как подойдут к тебе, как начнут расспрашивать, и всё им расскажи. А здесь хорошо, спокойно». Но прогулки случаются в расписании Алефтины только летом, в остальное время – сидит немного у окна. И всё же основной вопрос на ближайшие годы – с кем останется беспомощная женщина. Родители не вечны, брат тоже уже не молод, теперь даже сиделки требуются ей без выходных. Второго такого надёжного и преданного человека, как Николай, в её жизни, наверное, уже не случится. Фото: Павел СмертинМы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.