Законопроект, согласно которому предлагается отправлять недееспособных на принудительные аборты, комментирует старший юрист Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви.
Нужно понимать, что не этот законопроект позволяет принудительные аборты, а Федеральный закон от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». А обсуждаемый законопроект – устанавливает процедуру, вводит в Гражданский процессуальный кодекс нормы, определяющие порядок рассмотрения заявлений.
Еще с 2011 года у нас есть в ст. 56 Федерального закона №323-ФЗ пункт 7, в котором сказано: «Искусственное прерывание беременности у совершеннолетней, признанной в установленном законом порядке недееспособной, если она по своему состоянию не способна выразить свою волю, возможно по решению суда, принимаемому по заявлению ее законного представителя и с участием совершеннолетней, признанной в установленном законом порядке недееспособной».
В 57-ой статье этого же закона устанавливается возможность медицинской стерилизации по тем же правилам. Вероятно, что при включении этих норм в закон №323-ФЗ законодатель руководствовался намерением усложнить необоснованное принуждение женщины к аборту, ввести судебный контроль.
Сейчас принудительные аборты делаются в основном под психологическим давлением со стороны опекунов (чаще всего это происходит в интернатах, где единственным опекуном является само учреждение, но иногда и физические лица опекуны принуждают недееспособную женщину к аборту).
Изменения в ГПК сами по себе – могут усложнить практику принудительных абортов под психологическим давлением. Если соблюдать эту процедуру – скрытно заставить жительницу интерната (или подопечную физического лица) пойти на аборт не получится, вопрос будет рассматриваться в суде, с привлечением прокурора и представителей органов опеки и попечительства.
С другой стороны, принятие подобного законопроекта может означать, что дискуссия по вопросу принудительных абортов закончена, и достигнуто общественное и политическое согласие, что женщин, признанных недееспособными, можно и нужно по решению суда отправлять на принудительный аборт.
Однако легитимизировать принудительное прерывание беременности нельзя, и нужно в перспективе исключить дискриминационные, унижающие человеческое достоинство нормы, закрепляющие возможность принудительного аборта, а не устанавливать правила их реализации.
Недееспособность – вопрос сугубо юридический, и не означает ничего относительно самой женщины, ее будущего, перспектив – социальных или медицинских.
Недееспособность как таковая не означает, что женщина не может или не вправе самостоятельно решить вопрос о материнстве, без участия опекуна, суда, прокурора и органов опеки и попечительства. В законе №323-ФЗ и в законопроекте не указано, что женщина может оставить ребенка несмотря на мнения всех названных лиц и органов.
Нужно также принимать во внимание, что недееспособность часто бывает временным явлением, и в случае отпадения обстоятельств, в силу которых женщина была признана недееспособной, суд признает ее дееспособной. Но ребенка уже не вернуть, и здоровью женщины может быть нанесен непоправимый вред, а кроме того, унизительный принудительный аборт может сильно ухудшить ее состояние.
Что касается жительниц интернатов – то лучше развивать социальную реабилитацию, расширять возможности самостоятельной жизни женщины и сопровождаемого проживания, чем принуждать женщину к аборту, только потому, что заботиться о ребенке в условиях интерната ей будет сложно.
Любопытно, что отец ребенка в законопроекте вообще не фигурирует. Его просто нет в списке лиц, привлекаемых к рассмотрению заявления о прерывании беременности. Также странно, что решение может быть обращено к немедленному исполнению, и непонятно, как предполагается соблюдение требований закона о т.н. «неделе тишины».
Другие статьи на эту тему:
В Госдуме предлагают отправлять недееспособных на принудительные аборты
В законопроекте о принудительных абортах для недееспособных нет ничего нового, – эксперт
