Село Казачья Локня, храм Димитрия Солунского. У церкви выбиты окна и двери, белый фасад посечен осколками и в следах копоти, испачкан издевательскими граффити. Сквозь боковую дверь в южной стене видна раскиданная церковная утварь.
Слобода Гончаровка в километре от Суджи. Добротные кирпичные дома вдоль дороги разрушены: выбиты стекла, у многих нет крыш и полностью выгорело все внутреннее убранство. На улице Новой домов почти не осталось, на месте одного из них торчит лишь остов печи.
Деревня Русская Конопелька в девяти километрах от Суджи. Вдоль единственной улицы разрушены почти все дома. Брошенные у дороги гражданские автомобили изрешечены пулями.
В Судже люди. Обычно о том, что здесь кто-то проживает, можно понять именно по надписи на воротах белой краской: «Здесь живут люди». Иногда есть приписка: «Дети».
К концу февраля 2025 года российские военные подошли к трассе Суджа – Сумы, через которую шло снабжение группировки ВСУ. Операция по освобождению Курской области вошла в завершающую стадию. Уже в начале марта были освобождены Черкасское Поречное, Малая Локня, Лебедевка. Затем еще 12 населенных пунктов, включая Агроном, Богдановку, Мартыновку, Михайловку и другие. 13 марта было объявлено об освобождении Суджи. Началась эвакуация гражданского населения, которое с начала августа 2024 года находилось под украинской оккупацией.
Мы поговорили с военным, который помогал эвакуировать население из Суджи, с родственниками спасенных в Курске и с волонтерами Центра комплексной социальной помощи в Курске, которые помогают людям, приехавшим в город из освобожденных населенных пунктов.
«Не поеду я без Леньки никуда. Он у меня в клубнике лежит»
По данным на 18 марта 2025 года, из Суджанского района Курской области вывезено более 500 человек. В основном это пенсионеры, которые не захотели или по разным причинам не смогли эвакуироваться в момент наступления, но среди спасенных также есть дети.
Поскольку операция по освобождению Курской области еще продолжается, точное количество людей, которые находились на оккупированной территории, а также сведения о том, сколько из них погибли, а сколько найдено живыми, пока не обнародованы. Судить об этом можно лишь по косвенным данным.
Так, известно, что в августе 2024 года в Российский Красный Крест обратились более 4,5 тысяч человек с просьбами помочь найти своих близких. Выяснить местонахождение удалось лишь в 1212 случаев, то есть о более чем 3000 граждан было на тот момент ничего не известно. Позднее, в феврале 2025 года ВРИО губернатора Курской области Александр Хинштейн заявил, что составлен официальный реестр пропавших без вести. В нем 1900 имен.
В ноябре 2024 года благодаря взаимодействию на уровне омбудсменов двух государств состоялся обмен: тогда в Россию с территории Украины, куда они были вывезены из Курской области, удалось вернуть 46 граждан. Среди них было 12 детей. Еще как минимум 76 курян продолжают находиться в Сумах. Переговоры об их возвращении ведет уполномоченный по правам Человека Татьяна Москалькова.
При этом в марте с освобожденных от оккупации территориям было эвакуировано более 500 человек, в основном пожилых.
О точном числе погибших пока не известно, в СМИ обсуждаются лишь отдельные кейсы. Так, 18 марта было объявлено, что в освобожденном селе Гончаровка, в здании местной больницы, обнаружено тело 27-летней Нины Кузнецовой. Беременная женщина была ранена, когда вместе с мужем и сыном пыталась эвакуироваться в августе 2024 года. Супруг привез истекающую кровью Нину в ближайшую больницу, однако помочь ей медики не смогли, а наступление украинских военных продолжалось, так что муж Нины Артем с ребенком вынуждены были бежать. Останки Нины пролежали в разрушенном здании больницы Гончаровки вплоть до освобождения этой территории. Его обнаружили военные и по яркой примете – татуировке – опознали Кузнецову. 19 марта ее похоронили в Курске.
18 марта из Суджи военные вывезли Ольгу Михайловну. Бабушка рассказала, что ей 101 год и все время, начиная с августа, она оставалась в городе. Ухаживала за ней соседка Полина, а в Курске должны встретить знакомые, которые уже успели эвакуироваться. Выносили долгожительницу на руках, сама ходить она уже не может.
Но уезжать соглашаются далеко не все. «Не поеду я без Леньки никуда. Я день и ночь о нем думаю. Он у меня в клубнике лежит», – говорит членам эвакуационной бригады еще одна пожилая жительница Суджи. Ее историю рассказали журналисты «РИА Новости». Вместе с мужем Леонидом женщина прожила без малого 48 лет. Уехать в августе прошлого года они не смогли, и вскоре муж умер во дворе собственного дома, а жена с соседями были вынуждены похоронить его тут же, в огороде, на грядке с клубникой. В Курске есть взрослые дети и две внучки, Таня и Маша, но к ним бабушка не торопится. Просто не может себе представить, как оставит мужа.
Бабушки на тачках
45-летний Иоанн Семенов (позывной «Серафим») служит в Отряде имени святого благоверного князя Александра Невского Добровольческого корпуса ВС РФ. Такой позывной Иоанн выбрал потому, что его отец был священником и служил в Подмосковье. Сам Иоанн сначала воевал добровольцем в Донбассе, а сейчас служит по контракту. После освобождения Суджи он вместе с другими бойцами участвовал в эвакуации мирных жителей.
По его словам, в Судже их встретила полная разруха, под ногами валялись боеприпасы, в воздухе кружили дроны-камикадзе. Выживать там мирному населению было попросту невозможно, но и эвакуировать их в безопасное место оказалось непросто из-за постоянных обстрелов: для этого руководство специально сняло несколько военных с боевых задач, чтобы они помогли гражданским.
Семенов рассказывает, что обнаружить людей было нелегко: они боялись выходить на улицу, прятались. Но вскоре он с товарищами нашел в частном секторе шестерых: четырех бабушек и двоих мужчин, от 70 до 80 лет. «Встречали нас со слезами на глазах, обнимали. Мы их накормили – чем они сами питались все это время, я не знаю. Магазины там не работают, свет с перебоями дают, связи тоже почти нет. Не знаю, как они выжили. Рассказывали, что в холода собирались все вместе, в доме, который меньше всего пострадал, поддерживали друг друга».
Некоторые старушки были неходячими, а те, кто ходил, передвигались очень медленно. Военным пришлось перевозить людей вместе с вещами на садовых тачках на расстояние около трех километров, до разрушенного моста. Через наскоро сооруженную переправу людей переводили на другой берег, а там их уже ждала военная «буханка», готовая отвезти эвакуированных в Курск. Иоанн Семенов объясняет: для того, чтобы спасти людей, пришлось воспользоваться пасмурной погодой, которая тогда как раз стояла в регионе. «Нам повезло, удалось проскочить через рой БПЛА. По дороге что-то взрывалось, как начиналась атака, мы прятались в гаражах, которые встречались на пути». В ближайшее время он планирует вновь отправиться в Суджу и помогать мирным жителям.
Операция с ножницами в погребе
О том, как люди выживали на оккупированных территориях в течение семи месяцев, рассказывает Юрий, житель села Бондаревка Суджанского района Курской области. Он сам успел уехать еще в прошлом году, вскоре после того, как начались военные действия, но остались его родственники:
«Родители моей невестки жили в селе Николаево-Дарьино: сваха Надежда Глинникова и ее муж Анатолий. Их не выпустили ВСУ, и они вынуждены были остаться в оккупации. В первые дни нападения невестка еще поддерживала связь с родителями, затем все оборвалось, и судьба близких до недавних пор была неизвестна».
Юрий рассказывает, что лишь сейчас семья смогла узнать о том, что с их родственниками. Анатолий погиб 1 декабря 2024 года: пошел за водой к колодцу, и его расстреляли боевики ВСУ. Похоронили мужчину во дворе собственного дома: пройти на кладбище не разрешили украинские военные.
Уже после гибели мужа Надежда Глинникова с односельчанами пыталась выйти к своим, но ей не удавалось покинуть захваченную территорию. После 40 дней блужданий под обстрелами женщина все-таки вернулась обратно и решила дожидаться освобождения Курщины.
К тому моменту местные жители уже прятались, собираясь вместе с соседями, родственниками, знакомыми. Местные погреба имеют ограниченное пространство, поэтому люди объединялись небольшими группами.
«Потом Надежда рассказывала мне, что в результате ранения ей вырвало кусок мышцы на ноге. Еле доползла в подвал. Там ее лечили односельчане. Свисающую плоть отрезали ножницами, понимая, что грозит гангрена, и присыпали рану порошком, который используют при стерилизации домашних животных», – говорит Юрий.
Позже Надежду эвакуировали российские военные. Когда уже в Курске врач осмотрел рану и поинтересовался, как ее лечили, то пришел к выводу, что, если бы не оперативная помощь и импровизированная «операция», женщина бы погибла.
Люди все еще приходят в себя после пережитого
Эвакуированных привозят в Курск и уже там распределяют. Некоторых забирают родственники. Нуждающихся в лечении сразу отправляют в больницы, остальных ждут пункты временного размещения. Жить там людям придется до тех пор, пока власти не разрешат вернуться в родные места: в настоящий момент действует строгое ограничение на посещение даже освобожденных населенных пунктов. Везде сохраняется дроновая опасность, дороги и различные объекты инфраструктуры заминированы, так что даже просто навещать свои брошенные дома для курян огромный риск.
Наталья Стрелкова, координатор Центра комплексной социальной помощи, который открыла в Курске Русская Православная Церковь, говорит, что к ним уже приходят люди из последнего потока освобожденных. Пока что это несколько семей в день, часто вместе с «новичками» приходят родственники, которые эвакуировались ранее и уже успели обжиться в Курске.
«Видно, что люди еще приходят в себя от пережитого, на приеме они сидят с пустыми глазами. Сейчас им нужна не только материальная поддержка, но и духовная помощь. Некоторые уже освоились в мирной обстановке, другие еще адаптируются», – рассказывает Наталья.
Она добавляет, что Центр комплексной социальной поддержки старается работать с адресными просьбами и помогать там, где в этом действительно есть потребность. За духовную поддержку эвакуированных с освобожденных территорий отвечает отец Петр. Батюшка сам родом из Суджи, поэтому рад вновь увидеть своих знакомых и прихожан. Когда он заходит в помещения Центра при Свято-Троицком монастыре в Курске, суджанцы узнают его и сразу радостно встречают. Батюшка хлопочет о своих подопечных и всегда знает об их чаяниях.
«Мы планируем только домой»
Мечта многих переселенцев, независимо от того, как давно им пришлось эвакуироваться – как можно скорее вернуться в родные места. Многие готовы хоть сейчас сорваться из ПВР или квартир и вернуться в покинутые села и поселки. Некоторые уже выращивают рассаду в надежде высадить ее на своих огородах.
«На это очень больно смотреть, если честно. Сельские люди привыкли трудиться на земле, они не могут сидеть без дела в маленьких городских квартирках. Им это очень сложно, они плачут», – рассказывает о своих подопечных Наталья Стрелкова.
Ирина Марченко до начала военных действий в Курской области жила в Заолешинке, это пригород Суджи. Недавно ее родные места освободили венные, и женщина уже мечтает о том, чтобы вернуться домой.
«Связи с теми, кто остался в оккупации, не было. У меня там остались двоюродный брат Андрей Витальевич Ковалев с дядей и тетей, им за 80. На начало декабря брат был живой, мы по разным каналам получили видео. А сейчас не знаем, что с ними», – рассказывает женщина.
Ирина с дочерью Натальей и двумя внуками четыре месяца жили у знакомых, затем, когда получили пособия, смогли снять в Курске квартиру. Недавно в телеграм-каналах семья нашла видео, которое свидетельствует: их дом в Заолешинке уцелел. Появилась надежда.
«Мы планируем только домой. Десятилетняя внучка Ира, которая под бомбежками рыдала во время эвакуации, сказала так и говорит теперь. Внук Алексей, ему 14 лет, завел в Курске друзей, он уже в городе пообвыкся. А мы все горим желанием быстрее вернуться».
18 марта военные саперы в Курской области приступили к разминированию освобожденных территорий 36 населенных пунктах. В первую очередь обследуют дороги и объекты энергетики. Кроме того, инженерные войска займутся сооружением низководных деревянных мостов, поскольку каменные и металлические конструкции были разрушены в ходе боевых действий. Местные власти обещают, что по мере разминирования список городов и сел, закрытых для посещения, будет сокращаться.
Узнать информацию об эвакуированных жителях Суджанского района Курской области, работающих ПВР или же подать заявку на эвакуацию жителей из приграничья можно на горячей линии ГУ МЧС России по Курской области. Телефон: +7 (4712) 72-30-03. Звонить можно круглосуточно.
Получить гуманитарную помощь можно в Центре комплексной социальной помощи, который открыл в Курске Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви. Нуждающиеся могут обратиться по адресу улица Горького 13/2, Свято-Троицкий монастырь, или на горячую линию службы помощи «Милосердие» по телефону 8 800 70 70 222.
Фотографии предоставлены пресс-службой отряда имени святого благоверного князя Александра Невского Добровольческого корпуса ВС РФ
