Я вынуждена вместе жить и заботиться о старой бабушке. Ей 83 года, она хорошо передвигается по квартире. В детстве я ее очень любила. Когда она стала старой, немощной и полностью зависящей от меня (приготовь, накорми, дай таблетки, вымой), я стала ужасно раздражаться на все, что связано с ней: как она ест, пьет, сто раз переспрашивает, ничего не делает, сидит и только целый день смотрит телевизор. Я понимаю, что злиться на родную бабушку – это грех, что это моя ноша, что мы все станем стариками, что, раздражаясь, делаю хуже только себе. Часто говорю себе, что больше не буду злиться, но не получается. Подскажите, как научиться стать лучше, милосерднее, добрее? Как принять старость? И все же, я ее люблю.
Наверное, многим знакомы чувства читательницы, приславшей этот вопрос, но мало кто имеет мужество в них признаться даже самому себе.
Отвечает священник Александр ЛАВРИН, клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыно.
— Сразу хочу с вами согласиться – конечно, любите. Без этого ни сами себя не пытались бы уговорить, ни письма бы в редакцию не послали.
Однако не надо при этом удивляться, что у Вас не получается приказать себе не злиться и не раздражаться. К своим родным у нас часто естественная, сама собой разумеющаяся, вполне искренняя любовь. Но вместе с тем мы, к сожалению, живем не ими и, шире, вообще не другим человеком, а собою. Поэтому, когда наши близкие (также друзья, знакомые) говорят или делают что-то, что нам не нравится, мы начинаем любить не их, а как бы себя в них.
На все, что происходит, мы реагируем поверхностными чувствами. Так называемыми эмоциями. Они очень переменчивы, но зато остро переживаются. Любовь – более глубокое чувство и поэтому более устойчива, хотя и переживается не так интенсивно. Увы, мы живем всегда очень поверхностно.
Но главное, народная мудрость права – «сердцу не прикажешь». Это касается любого нашего сердечного чувства. Мы никогда не знаем, откуда, когда и какое реактивное чувство придет нам в тот или иной момент? Когда и куда оно уйдет? Поэтому мы часто входим в противоречие сами с собой. Нас может обличать совесть в недостойных чувствах, но из каких мест души мы другие-то достанем? Церковь поэтому и утверждает, что чувства наши – падшие. Если, например, человек обиделся, он может сколько угодно себя уговаривать, что все, с чем он столкнулся – пустяк и не стоит обращать внимания. И, тем не менее, реально все равно будет переживать обиду.
Что же делать?
Вспомним: приходят к Богу не потому, что, наконец, поняли, что – добрые, а, наоборот, когда пришло осознание своей негодности. Да, у нас есть ряд безусловных талантов, которыми мы можем воспользоваться. Совесть, которая, если мы честно спросим, скажет нам правду. Воля и разум, с помощью которых мы можем сдержаться и поступить не так, как диктуют нам чувства, а по трезвому рассуждению. Но это может дать нам возможность только внешнего изменения ситуации. Что же делать с «пожаром», который внутри?
Кроме этих талантов, данных каждому при рождении, мы, христиане, обладаем еще верой. Мы можем поставить акцент не на том, с чем столкнулись (и «как все это надоело!»), а на своей реакции. Евангельский ли в нашей душе ответ? И тогда обратиться к Богу с честными и покаянными словами: «Господи, нет у меня в душе сейчас ни любви, чтобы простить, ни мужества, чтобы потерпеть, ни веры, чтобы встать на нее, как на камень и не пасть духом, и на Тебя опереться. Я знаю, что моя душа совершенно не готова к евангельской жизни, но я сам переживаю, что я такой. Ведь для того-то я христианином и стал, чтобы Ты меня изменил. Прости, это – злоба моей души, моя болезнь. Ты – Врач. Прими меня такого и Сам исцели».
Так давление чувств будет постепенно ослабевать, и душа приобретать иной строй. Но формировать его будете уже не вы, а Господь. Он – Работник, мы же (со-работники) только должны войти в Его работу (теми самыми волей, разумом, совестью). Ведь для того-то мы и приходим к Богу, в Церковь, чтобы приобрести то, чего ни вокруг нас, ни внутри нас нет – благодатную жизнь. Христос – Источник любви, добра, терпения. И мы можем реально стать причастниками этого сокровища. Другими словами, мы можем Богу сказать: дай! Но в ту меру, в какую говорим: прости!
И еще, просто в качестве доброго совета: не называйте свои уход и заботу о бабушке ношей. Поверьте, Вы для нее такая же ноша! Так как мы все друг перед другом всегда виноваты. И чем ближе, короче отношения, тем больнее обиды, тем больше раздражения, тем тоньше нюансы, от которых эти отношения зависят. Но как только мы назвали человека или обстоятельства ношей, так сразу они становятся для нас неподъемными и невыносимыми. А за этим неизбежно последуют раздражительность, претензии, жаление себя и, как результат, уныние. «Спасение же ваше – в неунынии вашем!», – говорил преподобный Макарий Оптинский.
От души желаю, чтобы бабушка стала для вас – Ненаглядной!
Cм. другие ответы о.Александра посетителям нашего сайта:
Что приятного в посте?
Как преодолеть страх потери близких людей?
Как научиться прощать?
Грех ли любить заключенного?
