Последние несколько лет 12-летняя Вероника С. и ее семилетняя сестра Диана жили с родителями в Одессе: их отец родом из этих мест, и семья отправилась на заработки из Нижнего Новгорода, а после февраля 2022 года не смогла вернуться – супругам объяснили, что первая же попытка пересечь границу с российским паспортом может оказаться фатальной. Старшая Вероника вспоминает, что в какой-то момент они и вовсе перестали выходить из квартиры, знающие люди говорили семье: «Даже не думайте, до соседней улицы не дойдете», имея в виду, что можно попасть под проверку документов.
В декабре прошлого года родителей Вероники и Дианы арестовали у них на глазах сотрудники СБУ «за пособничество России». Девочки остались одни, с котом Семой, их на время приютили друзья семьи. Все близкие живут в России – в Нижегородской области у сестер две бабушки, тетя. Возвращение Вероники и Дианы стало настоящей спецоперацией.
«Детский вопрос» остается самым чувствительным и сложным в отношениях России и Украины. Какие факты на самом деле стоят за конфликтом двух государств в этой области?
Украинская сторона называет процесс перемещения детей из ДНР, ЛНР, Херсонской, Запорожской и Харьковской областей незаконной депортацией и незаконным перемещением – именно такой термин употребляется в заявлении Международного уголовного суда, выдавшего ордер на арест президента РФ Владимира Путина и уполномоченной по правам детей Марии Львовой-Беловой.
Российская сторона говорит об эвакуации. Перемещение украинских детей в Россию было связано с желанием уберечь их от опасности, возникшей из-за боевых действий, заявил, в частности, постоянный представитель России в ООН Василий Небензя.
Различные источники приводят разные данные о числе детей, которые по тем или иным причинам были вынуждены покинуть зону проведения СВО. Разночтения возникают в том числе и потому, что рассматриваются разные категории малолетних граждан – сироты и «семейные» дети, те, кто перемещался с родителями или был лишен такой возможности.
Так, французская правозащитная организация «За Украину, за их и нашу свободу», которая подала иск в МУС, говорит о 300 000 детей: такие данные фигурируют в петиции, которая призывает глав европейских государств вернуть домой украинских детей. Затем эта цифра неоднократно повторялась в разных источниках, в том числе на уровне ООН.
Одновременно с этим в июне 2022 года начальник Национального центра управления обороной РФ Михаил Мизинцев говорил о том, что с февраля того же года с территории Украины, ДНР и ЛНР было эвакуировано 307 423 ребенка. Данные, таким образом, соотносятся друг с другом, но легко понять, что речь идет по большей части о тех детях, которые по соображениям безопасности выезжали вместе с родителями.
Украина же заявляет о примерно 16 000 детей, которые по той или иной причине были разлучены со своими родственниками. Сообщается, что точные данные содержатся в базе «Дети войны». Украинские власти заявляют, что каждый из собранных в ней случаев верифицирован и по нему заведено уголовное дело, однако о принципах верификации ничего достоверно не известно. Общего списка детей в базе нет, можно лишь искать их по фамилии. При этом записи в базе содержат крайне скудную информацию – ФИО, дата рождения, место пропажи, фото есть не всегда, обстоятельства пропажи часто не указываются.
Россия говорит о том, что на ее территории с февраля 2022 года находится всего около 2000 детей, которые являются воспитанниками интернатов ЛДНР, и детей, по тем или иным причинам оставшихся без попечения родителей. Такие цифры, в частности, содержатся в первом выпуске бюллетеня о деятельности уполномоченной по правам ребенка при президенте РФ Марии Львовой-Беловой, опубликованном в начале апреля 2023 года. Аналогичные данные озвучивала годом ранее депутат Госдумы и экс-детский омбудсмен Анна Кузнецова.
Детей, оставшихся по тем или иным причинам без попечения родителей, можно условно разделить на две большие группы.
Во-первых, это сироты, подопечные приютов и детских домов ДНР, ЛНР, Херсонской, Запорожской и Харьковской областей. Дети могут совсем не иметь родственников, в том числе погибших в ходе боевых действий, но чаще речь идет о так называемом социальном сиротстве, когда родители лишены родительских прав, а другие родственники по тем или иным причинам не готовы к оформлению опеки или усыновлению.
Во-вторых, это семейные дети, которые по тем или иным обстоятельствам были разлучены с родителями или родственниками, но существует возможность воссоединения. Так, некоторых несовершеннолетних разлучали с матерями и отцами в ходе проверок, которые проводили военные обеих сторон. Другие семьи оказывались по разные стороны фронта, либо, эвакуируясь, бежали в разные стороны – кто-то в Россию, а кто-то в Европу. Довольно большие группы детей, в основном из Херсонской, Запорожской и Харьковской областей, летом 2022 года были отправлены в лагеря отдыха Крыма и Краснодарского края, но, когда затем линия фронта изменилась и взятые РФ территории вновь отошли под контроль Украины, не смогли сразу вернуться домой.
Те, кто обвиняет Россию в незаконном перемещении детей, ссылаются прежде всего на Женевскую конвенцию – документ 1949 года, который был принят по итогам Второй мировой войны и устанавливает гуманитарные правила ведения военных конфликтов. Так, в части III Женевской конвенции, которая касается прав населения на оккупированных территориях, говорится: «Воспрещаются по каким бы то ни было мотивам угон, а также депортация покровительствуемых лиц с оккупированной территории на территорию оккупирующей державы или на территорию любого другого государства независимо от того, оккупированы они или нет» (статья 49).
Однако тут же содержится оговорка: «Оккупирующая держава сможет произвести полную или частичную эвакуацию какого-либо определенного оккупированного района, если этого требует безопасность населения или особо веские соображения военного характера. При таких эвакуациях покровительствуемые лица могут быть перемещены только в глубь оккупированной территории, за исключением случаев, когда это практически невозможно. Эвакуированное в таком порядке население будет возвращено обратно в свои дома немедленно после того, как боевые операции в этом районе будут закончены».
В статье 50 Женевской конвенции содержатся уточнения о том, что оккупирующая держава должна с помощью национальных и местных властей оказывать содействие учреждениям, которым поручено попечение и воспитание детей. Кроме того, оккупирующая держава должна принять все необходимые меры, чтобы способствовать установлению личности детей и регистрации их родственных связей. Она ни в коем случае не должна изменять их гражданского состояния, ни зачислять их в зависящие от нее формирования или организации.
Но и здесь есть уточнение: «Если местные учреждения не будут в состоянии выполнять эти функции, оккупирующая держава должна будет принимать меры по содержанию и обучению детей-сирот или детей, разлученных вследствие войны со своими родителями, если они только не могут быть обеспечены заботой близких родственников или друзей; обучение должно производиться, по возможности, лицами их национальности, языка и религии».
Примечательно, что обвинения в адрес России о незаконном перемещении украинских детей с территории Крыма, Донецкой и Луганской народных республик звучали еще в 2014 году. Так, критике украинских властей подвергалась социальная программа «Поезд надежды», которая уже осенью 2014 года помогала организовывать встречи воспитанников детских домов Крыма с потенциальным усыновителями из других регионов России.
В «краже» украинских детей из ДНР и ЛНР обвиняли российского врача и общественного деятеля Елизавету Глинку, которая в 2014–2016 годах вывозила детей для лечения и реабилитации в Россию. В своих интервью Глинка заявляла, что делала это строго с согласия родителей, при этом сирот, пострадавших от боевых действий, передавала украинской стороне через Харьков. При этом известно, что из 36 эвакуированных лично Елизаветой Глинкой детей 20 впоследствии вернулись домой.
Детей передают родителям, бабушкам и даже старшим сестрам
«Россия никогда не препятствовала и не будет препятствовать возвращению детей к родственникам. Если родители или законные представители могут и хотят забрать их к себе, мы делаем все от нас зависящее, чтобы им помочь», – говорит уполномоченный по правам детей России Мария Львова-Белова. По тем кейсам, которые попадают в СМИ, можно судить, что такой процесс действительно идет, причем детей передают не только родителям, но и бабушкам, дедушкам, тетям, а в некоторых случаях и опекунам, если опека была оформлена еще до февраля 2022 года.
Так, жительница Угледара Ольга Лопаткина смогла вернуть шестерых приемных и одного родного ребенка, которые накануне начала СВО отправились на каникулы в Мариуполь. Когда сама женщина уже успела эвакуироваться во Францию, а детей перевезли в Донецк, к решению вопроса подключилась украинская благотворительная организация «Детские деревни SOS».
Вопрос с возвращением жителей Мариуполя, 12-летней Киры Обеденской и девятилетнего Ильи Матвиенко решался на уровне уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Татьяны Москальковой и уполномоченного по правам человека в ДНР Дарьи Морозовой. Кира и Илья потеряли родителей весной 2022 года, были ранены и эвакуированы в Донецк. После лечения их передали бабушкам и дедушкам на Украину.
Детский омбудсмен Мария Львова-Белова, не называя имен, рассказывает такую историю: 31 января 2023 года жительница Украины воссоединилась с двумя ее младшими сестрами-подростками, проживавшими в социально-реабилитационном центре в Рязанской области. Ранее девочки вместе с мамой были эвакуированы в Россию с территории, где шли активные боевые действия. Семья проживала в ПВР, вскоре мать тяжело заболела и умерла. Старшая сестра, проживающая в Волынской области Украины, захотела забрать девочек и оформить над ними опеку. Содействие в этом ей было оказано, сотрудники аппарата уполномоченного по правам ребенка при президенте РФ проконсультировали женщину относительно необходимых документов, помогли связаться с младшими сестрами, а затем сопровождали семью по территории России, помогая воссоединиться. Затем при поддержке волонтеров они отбыли на территорию Украины.
Нет алгоритма, судьба каждого ребенка решается в ручном режиме
Показательно, что «детский вопрос» чаще всего решается на уровне «взрослых» омбудсменов. Об этом, в частности, говорит заместитель руководителя аппарата уполномоченного по правам человека в РФ Татьяны Москальковой, Сергей Футо: «Занимаемся этим вопросом как по информации о детях с украинской стороны, так и наоборот. На паритетных началах – и мы, и украинская сторона осуществляем шаги по перемещению детей. Конечно, у нас есть специализированный орган – уполномоченный по правам детей при президенте. Но тем не менее мы параллельно осуществляем такую деятельность во взаимодействии с ней и другими органами».
Единого алгоритма пока что не существует: каждый раз речь идет о ручном управлении, причем переговоры идут на самом высоком уровне, с участием чиновников и дипломатов. Помогают волонтеры и сотрудники благотворительных организаций не только России и Украины, но и третьих стран. «Обмен гражданскими лицами – самая больная точка. Наверное, мы стоим у истоков формирования этой процедуры – будем надеяться, она будет отлажена не хуже, чем обмен военнопленными», – говорит Виктория Сердюкова, уполномоченный по правам человека в ЛНР.
По словам чиновницы, несмотря на отсутствие специальных механизмов, соответствующих структур и органов, у обеих сторон есть сильное желание воссоединять семьи. Сердюкова рассказывает, что украинские власти предпочитают обращаться не напрямую в ЛДНР, а действуют через российского омбудсмена Татьяну Москалькову и МИД РФ.
При передаче детей родственникам есть несколько сложностей. Первая – проблема с документами, подтверждающими родство. Часто они бывают утеряны, стороны могут долго утрясать юридические формальности, порой на это уходит несколько месяцев. Вторая сложность – логистическая: детей приходится передавать через третьи страны, в маршруте ребенка и его сопровождающих может быть от трех до пяти пересадок и границ. Виктория Сердюкова отмечает, что, независимо от того, откуда и куда передают ребенка, транспортные расходы всегда несет российская сторона.
«Было очень страшно, хотя нам гарантировали безопасность». Как Украина передает детей
Один из успешных кейсов передачи детей с территории Украины в Россию завершился совсем недавно – 24 марта 2023 года. О том, как проходили переговоры и возвращение из Одессы сестер Вероники и Дианы С., чьих родителей обвинили в «пособничестве России», порталу «Милосердие.ru» рассказали уполномоченный по правам человека Нижегородской области Оксана Кислицына и Татьяна Баталина – ближайшая родственница девочек.
Забирать детей с Украины отправилась их тетя, Татьяна Баталина. Других вариантов у семьи не было: девочки – ее крестницы, дочери младшей сестры, и именно Татьяна, узнав через социальные сети о том, что дети остались без родителей, забила тревогу. «Мы сразу же пошли в МИД, в ФСБ, написали обращения президенту, в Минобороны, уполномоченному по правам человека РФ и уполномоченному по правам человека Нижегородской области», – рассказывает Баталина в интервью «Милосердию.ru». Первой откликнулась именно региональный омбудсмен Оксана Кислицына. Она передала информацию в аппарат уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Татьяны Москальковой, начались переговоры.
Украинская сторона настаивала, что для передачи детей тетя должна лично приехать в Одессу. Баталина не соглашалась, против был и ее супруг, который постоянно напоминал, что в Нижнем Новгороде остается семья, пятилетний сын, и просил не рисковать. «Было очень страшно, хотя они (украинская сторона. – Ред.) гарантировали полную безопасность, но верить им я не могла. Приехать в Одессу и оказаться тоже за решеткой в соседней камере с сестрой – могло быть и так», – делится женщина.
В конце концов, видя страхи Татьяны и сочувствуя ее переживаниям, нижегородский омбудсмен Оксана Кислицына приняла решение разделить с Баталиной эту сложную миссию и вместе отправиться за детьми. Удалось договориться о том, что передача сестер состоится на границе Украины и Молдовы. Добираться туда пришлось по сложному маршруту: сначала в Москву, затем в Ереван, оттуда в Молдову и, наконец, к таможенному пункту Паланка на границе с Украиной, где была назначена встреча. Всюду Татьяну Баталину и Оксану Кислицыну сопровождали и опекали российские дипломаты.
Уполномоченный по правам человека Нижегородской области Оксана Кислицына рассказывает, что первоначально встреча была назначена на начало марта, однако украинская сторона перенесла даты на конец месяца, требуя собрать большой пакет документов, перевести их на украинский язык и нотариально заверить перевод. Параллельно шла работа с родителями девочек. «Для того чтобы перевозить детей по территории третьих стран, необходимо иметь согласие или нотариально заверенную доверенность от родителей. Поскольку ни один нотариус не захотел ехать в одесское СИЗО, где сейчас находятся мама и папа девочек, было принято решение, что согласие будет оформлено и заверено начальником этого учреждения», – рассказывает Оксана Анатольевна «Милосердию.ru».
Оксана Кислицына вспоминает, что, когда они уже прилетели в Ереван, поступило требование перевести российский паспорт тети девочек на украинский язык и также заверить его. «Некоторые вещи, на мой взгляд, были излишни, при том, что все документы, которые запрашивались ранее, мы незамедлительно предоставляли». Отдельно собирали ветеринарные справки на кота Сему: Вероника и Диана во что бы то ни стало хотели забрать с собой домашнего питомца. О животном, кстати, Оксана Анатольевна и Татьяна Баталина узнали буквально накануне решающего дня от украинской стороны, но даже в стесненных временных рамках нашли возможность вывези кота в Россию.
Но самым волнительным моментом была встреча с девочками. В какой-то момент их тетю Татьяну Баталину по требованию украинской стороны отделили от сопровождавших и увели на нейтральную территорию между границами Украины и Молдовы. Сказали, что хотят «посмотреть на нее», обещали, что процедура займет 15 минут, на деле же женщина отсутствовала 4 часа. Никакой информации о том, что с ней происходит и передадут ли детей, омбудсмен Оксана Кислицына поначалу не получила и очень нервничала: «У меня не было возможности с ней поговорить, мы не понимали, какие документы ей дают для подписи. Документы, которые не переведены на русский язык, а она, не зная украинский, подписывала – это вызывало напряжение и страх». Позднее выяснилось: украинские чиновники при Баталиной от руки заполняли акты передачи детей, опись всех имевшихся у девочек документов, и все это – в нескольких экземплярах. Татьяна нервничала, несколько раз уточняла, на какой территории она находится – еще на молдавской или уже на украинской, и немного успокоилась лишь когда ей издали показали племянниц, ожидавших тетю в машине. «Когда наконец подписали все документы, произошло чудо – девочек мне привели, мы встретились, обнялись, забрала их, бегом на нашу, на молдавскую границу перевела их», – вспоминает она.
Россия просит, чтобы забирать детей приезжали родители. Это не всегда возможно
О том, как для того, чтобы забрать ребенка, весной 2023 года пришлось пересечь несколько границ, рассказывает изданию «Верстка» (объявлено в РФ иноагентом) и жительница Херсона Ольга Мазур. Ее сын Саша, находившийся в интернате для детей с ограничениями здоровья в Алешках (Херсонская область), был эвакуирован в Крым осенью 2022 года, когда в районе Херсона шли бои. Семья при этом уехала в западную часть Украины.
Мазур предполагает, что решить ее вопрос отчасти помогла личная встреча с вице-премьером Украины Ириной Верещук, которая принимает активное участие в вопросе воссоединения семей. Российская сторона поставила Мазур условие, что она должна будет сама приехать с Украины в Крым: организовать поездку женщине помогли украинские волонтеры, они же дали отдельного, хорошо подготовленного сопровождающего для Саши – мальчик невербальный, у него тяжелая форма аутизма.
Ольга Мазур путешествовала через Киев, Брест, Минск, Москву, Анапу и Ростов. Беседуя по возвращении на Украину с местными журналистами, условия содержания детей в Белогорском интернате под Симферополем женщина назвала идеальными. По словам женщины, на то, чтобы предъявить необходимые документы и получить медицинские справки, ушло полчаса. С собой в дорогу Саше дали лекарства, которые он принимал по назначению врача. Несмотря на долгую разлуку, мальчик маму узнал. «Как мама, я думаю о том, что, если бы Сашу не вывезли (в Крым. – Ред.), его бы, возможно, уже не было в живых», – заявила «Верстке» (объявлено в РФ иноагентом) Ольга Мазур, оговорившись при этом, что идеальным решением в данной ситуации она все же считает не эвакуацию, а заблаговременное создание «зеленого коридора» для эвакуации детского интерната из Алешек на территорию Украины.
Кейс Саши – один из многих, о которых говорила недавно российский уполномоченный по правам ребенка Мария Львова-Белова, комментируя случаи разлучения семей, проживавших в Херсонской, Запорожской и Харьковской областях. Чаще всего речь шла о детях, которые были отправлены на летний отдых в оздоровительные лагеря Крыма и Краснодарского края. Когда осенью 2022 года линия фронта сменилась, и города, взятые российскими войсками, вновь отошли Украине, встал вопрос о возвращении этих детей.
Сложность состояла в том, что забрать их могли лишь родители, в то время как отцам был запрещен выезд с территории Украины, а матери не всегда могли оставить других детей. К настоящему моменту большинство из них уже вернулись к родителям. «Из числа детей, которые прибыли на отдых в Краснодарский край, по состоянию на 3 апреля 2023 года ждут возвращения домой 2 ребенка. В Республике Крым по состоянию на 3 апреля 2023 года остаются 38 детей, тогда как в октябре 2022 года там отдыхало 2360 несовершеннолетних», – такие данные приводит детский омбудсмен Мария Львова-Белова в своем отчете. При этом в уже упомянутом Белогородском интернате под Симферополем еще остаются дети из Алешек, большинство из них – с тяжелыми интеллектуальными нарушениями. По словам Львовой-Беловой, всего из Алешек было эвакуировано 52 человека. В настоящее время большинство из них находится на новом месте, в городе Скадовск Херсонской области (территория подконтрольна России). 8 человек проходят реабилитацию в Крыму, и вскоре также будут переведены в Скадовск. Все это сироты, у которых нет родных, и их вряд ли кто-то готов брать под опеку как на территории Украины, так и России.
Семейное устройство детей, оставшихся без попечения родителей и попавших в зону СВО, вызывает споры. Россию обвиняют в том, что она способствует усыновлению таких детей, но по сути возникает разночтение: западные журналисты, политики и правозащитники говорят об усыновлении («adoption»), не делая уточнения, что в России существует опека, и не разъясняют разницу между этими понятиями.
Противники семейного устройства сирот из ЛНР и ДНР ссылаются в том числе на статью 7 Конвенции ООН о правах ребенка. Она гласит, что у ребенка есть право на имя и гражданство, право знать своих родителей. При этом оппоненты России утверждают, что при усыновлении у ребенка могут сменить имя, фамилию, отчество, дату рождения, и таким образом полностью изменить его идентичность, и в будущем лишить возможности родственникам найти ребенка, а ему самому – установить свое происхождение.
Однако фактического усыновления сирот Донбасса не происходит, поскольку в России гораздо популярнее такая форма семейного устройства, как опека: она дает больше льгот, в частности, сохраняет за ребенком право на получение жилья по достижению совершеннолетия, но не дает опекунам права изменить личные данные ребенка.
Споры также вызывает тот факт, что дети, взятые под опеку российскими семьями, получают российское гражданство. Процедура ускоренного получения гражданства при оформлении опеки действительно существует. Она реализуется в первую очередь для того, чтобы дети имели право на бесплатную медицинскую помощь (а мы помним, что среди них много инвалидов) и образование. При этом у детей, рожденных в ЛНР и ДНР после 2014 года, часто не бывает украинских документов, а лишь гражданство этих республик.
Воспитанников детских домов Донецкой и Луганской республик эвакуировали в первых рядах, еще 18 февраля 2022 года. К моменту начала СВО депутат Госдумы Анна Кузнецова заявляла о тысяче сирот, которых вывезли с территорий ЛДНР. К лету того же года цифра увеличилась до 2000 человек. При этом оговаривалось, что часть детских учреждений (в основном из Луганской народной республики) затем вернули обратно, поскольку опасность обстрелов миновала.
В апреле 2022 года в российские семьи были устроены 27 сирот из ЛДНР и Мариуполя. В их числе был и мальчик Филипп, которого приняла в качестве опекуна уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Мария Львова-Белова.
По словам главы СПЧ Валерия Фадеева, на данный момент 380 сирот находятся в семьях в 19 регионах России. При этом вернуть их родственникам на Украину готовы по первому запросу: Фадеев сообщил, что 15 человек уже передали таким образом восьми родственным семьям.
Из интервью россиян, принявших детей Донбасса, явно следует, что речь идет именно о так называемых профессиональных семьях, которые уже имеют опыт с приемными детьми и прошли соответствующую подготовку в ШПР. Так, Ольга из подмосковных Люберец воспитывает сразу четырех сирот из Донецка: трех сестер и брата в возрасте от 3 до 17 лет. Женщина не впервые берет под опеку подростков – так получилось со старшей девочкой Дианой, которая сама попросила разыскать в других детских учреждениях ее младших сестер и брата.
В Новосибирской области многодетная семья пастора евангелической церкви Романа и его супруги Екатерины приняла пятерых сирот из ЛНР, и теперь у них 16 детей: четверо кровных, а остальные приемные.
В большинстве случаев речь идет о случаях, которые органы опеки признают сложными: дети либо имеют большое количество братьев и сестер и могут быть устроены в семью только все вместе (а к этому готовы далеко не все усыновители), либо имеют проблемы со здоровьем, а чаще – и то, и другое. Уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Мария Львова-Белова неоднократно заявляла, что семейное устройство таких детей было приоритетной задачей, и в большинстве случаев судьбы детей решались в ручном режиме: им подыскивали подходящих опекунов.
Иностранные СМИ называют процесс семейного устройства «усыновлением», в то время как речь идет лишь об опеке. В этом случае не происходит того, чего так опасается украинская сторона: детям нельзя изменить имя, фамилию и дату рождения, и в случае, если найдутся родственники, готовые забрать их, вопрос может быть решен положительно. Однако на практике оказывается, что родственники вряд ли будут добиваться воссоединения семьи. Так, жительница Новосибирска Елена, принявшая в семью двух сирот из ЛНР, говорит, что даже установить достоверно семейную историю брата и сестры, взятых ею под опеку, удалось с трудом. «Они из Луганска, правда, еще какой-то город есть в документах, но в свидетельствах написано, что рождены в Луганске. Было вроде как сказано, что бабушка сдала в детский дом, как на самом деле – непонятно. Мама лишена родительских прав, в последние два года о ней вообще никто ничего не знает».
Детям необходима работа с психологом, омбудсменам – анализ удачного опыта
После того как Вероника и Диана С. встретились со своей тетей на границе Украины и Молдовы, они так же кружным путем отправились обратно в Нижний Новгород. «Было тяжело, но выдержали, ведь это дорога домой», – вспоминает Татьяна Баталина и добавляет, что в аэропортах, ожидая своих рейсов, девочки выгуливали на поводке кота, читали книги и плели браслет из бисера в подарок уполномоченному по правам человека Татьяне Москальковой, которая принимала активное участие в их возвращении к родственникам.
Нижегородский омбудсмен Оксана Кислицына пообещала не оставлять семью и оказать возможную поддержку и помощь. «Думаю, должна быть работа психологов, потому что арест произошел, когда девочки были дома, и это стало для девочек травмой, особенно для маленькой Дианы, которая очень привязана к маме», – рассказала Оксана Анатольевна «Милосердию.ru». Она также пообещала помочь сестрам с адаптацией в школьном коллективе и российской учебной программе: последний год Вероника была на Украине на дистанционном обучении, а Диане только предстоит пойти в первый класс.
Опыт участия в передаче детей, говорит нижегородский омбудсмен, был для нее первым. Уже после того, как обмен состоялся (по косвенным данным можно судить о том, что параллельно с Вероникой и Дианой Россия также передавала на Украину двоих детей) Оксана Кислицына подробно обсуждала этот кейс с уполномоченным по правам человека Татьяной Москальковой. «Для себя я поняла, что документы в таких делах должны быть такие, чтобы обоюдно устраивали всех, подготовленные заранее и представленные уже в момент передачи детей просто из рук в руки. То, чего мы не увидели в этот раз, к сожалению. Девочки все время, что их тетя подписывала документы, сидели на украинской стороне и ждали в машине четыре часа: это к вопросу о том, насколько, наверное, немилосердно отнеслись к ним. Здесь же главное – добрая воля: мы понимаем, что есть родители в одной стране, есть дети, и они должны быть соединены с родственниками. Поэтому говорить о каких-то формальностях в передаче детей, с какими игрушками, в каком виде они переданы, мне кажется немного излишним, либо все это необходимо делать заранее».
Сейчас девочки под временной опекой тети, но постоянную опеку над ними оформляет бабушка по материнской линии, которая живет в Нижегородской области. В семье надеются, что вскоре на родину удастся вернуть и родителей девочек, но для этого необходим совсем иной переговорный процесс. Для чиновников, дипломатов, общественных деятелей и волонтеров по обе стороны границы это новый и очень сложный вызов. Но если есть желание договариваться и оставаться на гуманитарных позициях, надежда на благополучный исход остается. Во всяком случае Вероника, Диана и их близкие в это верят.
Правильная стратегия – писать обращения в различные государственные органы. Для этого достаточно заготовить стандартный текст, указав в шапке одновременно всех адресатов, и разослать документ. В нем нужно сообщить все факты, которые могут помочь в розыске и возврате ребенка на родину: его имя и фамилию, последнее местонахождение, семейную ситуацию. Хорошо, если есть близкий родственник, который не только готов оформить над ребенком опеку (если нет отца или матери), но и имеет возможность самостоятельно приехать за несовершеннолетним и забрать его.
В России вопросом передачи детей, оставшихся без попечения родителей и попавших в зону СВО, занимаются уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова, детский омбудсмен Мария Львова-Белова, региональные омбудсмены. На Украине стоит обращаться к вице-премьеру Ирине Верещук, уполномоченному по правам человека Дмитрию Лубенцу и детскому омбудсмену Дарье Герасимчук. Со стороны Украины в процесс также вовлечены волонтеры местного фонда «Детские деревни SOS».
Если речь идет о взрослом гражданине России, который по тем или иным причинам был задержан на Украине, необходимо обращаться в телеграм-канал депутата Государственной Думы Дмитрия Кузнецова. По словам народного избранника, к нему уже поступили обращения и свидетельства о десятках таких задержанных, проблема требует срочных решений. Речь идет не только о гражданах РФ, но и о людях с украинским гражданством.
Будет создана рабочая группа по вопросам улучшения условий содержания и обмена. Также решено предложить украинской стороне обменяться списками удерживаемых гражданских лиц; организовать для них передачу писем родственников и посылок; предложить участвующим в конфликте государствам в одностороннем порядке присвоить таким лицам статус, аналогичный статусу военнопленных. Будет усилено взаимодействие с Международным и Российским Красным Крестом по вопросу посещения удерживаемых гражданских лиц, а также с международным правозащитным и журналистским сообществом.
Коллажи Дмитрия Петрова
