Россия является одной из стран, в которых количество заключенных особенно велико. При этом тюрьма у нас чаще не исправляет человека, а является лишь местом временного пристанища. Выйдя из нее человек, не может приспособиться к обычной жизни, готов винить в своем положении кого угодно. Тюрьма лишает стержня, окончательно ломает многих. Нравственные ценности теряют в глазах таких людей всякий смысл, так как они, более чем кто-либо, сталкиваются с несправедливостью мира. И Православие может стать для них той самой спасительной соломинкой. Тем лекарством, которое по капле врачует души, смягчает сердца, дает надежду.
Работа Русской Православной Церкви с заключенными имеет особое значение для всего общества, ведь люди вышедшие с «зоны» – его будущие члены. И мы уже в полной мере испытываем влияние их культуры на обычную жизнь. Оставаться равнодушным к этой проблеме – значит согласиться с ценностями преступного мира, принять их, значит – жить по законам этих людей. Хочется верить, что мы еще не привыкли, не вошли во вкус этой жизни. Но не стоит осуждать преступников, махать на них рукой. Собирая последние душевные силы в попытке исправиться, они более чем кто-либо нуждаются в нашей поддержке.
Игумен Феофан (Евтихеев) является руководителем отдела по пастырскому окормлению заключенных. Глубокое видение проблемы приводит его к мнению о том, что наша посильная помощь тюрьмам должна быть направлена, прежде всего, на создание условий для духовного развития, для постоянной работы заключенных над собой.
– Отец Феофан, скажите, какова цель окормления Русской Православной Церковью заключенных в России и в Иркутской области в частности?
– Человек, совершивший преступление остается православным христианином. Но он не имеет возможности посещать богослужения в связи с тем, что он находится в местах лишения свободы. Поэтому Церковь создает там свои приходы и храмы для таких людей, которые продолжали бы свое духовное совершенствование, и сделали вывод из преступления, поняли его смысл. Зачем? Почему это произошло? Через этот вывод человек покается, признает свою вину и, соответственно, станет на путь исправления. Потому что православный человек, независимо от того, где бы он ни находился, обязан жить именно религиозной жизнью. И один из принципов религиозности – это посещение храма, это исповедь, причастие. Поэтому у нас, во-первых, практически во всех приходах в колониях, обязательно утром и вечером читаются утренние и вечерние молитвы, для которых заключенные собираются в молельных комнатах. Второе, и это основное – в субботу вечером читают акафисты, если нет священников, а в воскресенье – посещение священниками, и практически во всех колониях служатся литургии. То есть совершается все то, что происходит в православных приходах в обычной жизни.
И все-таки самый главный смысл в том, что Христос ко всем обращается, и Слово Божие должно обязательно поселиться в сердцах этих людей с надломленной душой, которые потеряны для Царствия Божия. И это основное направление, цель Церкви и священнослужителя. Потому что сейчас такое время, что человек практически не считает себя виновным, совершив преступление. Он оправдывает себя увеличением зла, тем, что зло не наказывается местами лишения свободы. То есть безнаказанность многих других преступлений притупляет у человека чувство вины.
Окормление мест лишения свободы является одним из приоритетных для Русской Православной Церкви потому, что эти люди выйдут на свободу. Самое страшное, что мы становимся тоже преступниками, соучастниками их преступлений. Вы же прекрасно знаете, что в школах уже дети используют уголовную лексику. И об этом надо говорить, а никто не говорит и не думает говорить! Оказывается, ценности уголовного мира влияют на нас, а молодежь рассуждает понятиями преступного мира.
– То есть, главное, чтобы человек стал на путь исправлений не формально, а своей душой?
– Да. Ведь сейчас страха ни у кого нет. А человек, обратившийся к Богу, ставший православным христианином, он же понимает слова Спасителя, что за каждые дела, за каждые поступки мы будем отвечать ценой своей жизни, отвечать ценой Царствия Божиего, что способно остановить перед совершением преступления.
– Отец Феофан скажите, а в каких колониях сейчас существуют православные приходы?
– Практически во всех колониях города и области. У нас 26 мест лишения свободы. Храмы стоят не везде: в колониях Иркутска, Ангарска, Зимы, Усть-Кута, Вихоревки. В остальных случаях существуют, так называемые, «домовые церкви», то есть выделяется помещение, которое оборудуется по типу храма. А в западной части России практически кругом есть храмы в местах лишения свободы, но Сибирь очень сильно отличается в религиозном развитии. Мы сильно отстаем, просто страшно, полное невежество и нежелание исправлять положение.
– Часто сталкиваешься с такой ситуацией, что у тех, кто в зоне побывал, какое-то представление о Боге есть… У воров в законе какой-то страх… а у молодежи, наркоманов и т.п. ничего этого нет…
– Я по своему опыту могу сказать, почему это происходит. Бывает так, что человек воровал, убивал, безнаказанным был, и вдруг попался. Ведь за деяния, за которые надо сидеть, он не отвечает, а осужден, как правило, за менее тяжкое преступление. Вот в такой ситуации возникает знание о Боге. Когда он приходит в следственный изолятор, то остается один на один со своей совестью, которая начинает его обличать. Пересматривается вся жизнь. Я с этими людьми встречался, их исповедывал. Это не просто перерождение, – это подсчет «плюсов» и «минусов». Он начинает прекрасно понимать, что ни какая другая сила, не люди, а Бог его остановил.
Вообще сейчас присутствие церкви в колониях и следственных изоляторах – уникальная возможность возобновить сотрудничество с государством, ведь мы возвращаемся к Православию. Раньше это было естественно, ни одна тюрьма или каторга не могла обойтись без священника, который входил в штат. Необходимо возрождение старых русских традиций общения с заключенными. Но главное даже не социальная помощь, потому что она формирует потребительское отношение, которое и привело этих людей к преступной жизни. Понятно, что если не работать, то ничего не будет, и там уже бесполезно жаловаться хоть адвокату, хоть следователю… Сейчас они привыкли жить за счет налогов, их содержат… Раньше же были более четкие понятия справедливости: вот тебе рудники – иди и паши там, искупай свою вину. Никто не спрашивал… Достоевский работал на рудниках, Трубецких никто не спрашивал кто они такие. Современный подход разлагает людей. Нет чувства того, что придется отвечать за свои поступки уже здесь, на земле.
– Цель – перевоспитать?
– Не совсем так. Это у государства, когда оно привлекает нас в тюрьмы, такая цель.
– Какие дальнейшие перспективы сотрудничества Русской Православной Церкви и ГУИН?
– Построить храм в каждой колонии и усилить окормление, чаще посещать заключенных и в перспективе прикрепить к каждой колонии священника. Уже все идет к этому. Люди, находящиеся в местах лишения свободы, ощущают некий вакуум. А такое стихийное посещение мало что дает.
Надо отметить, что есть и определенное неприятие такого окормления заключенными. Так, например, в одной из колоний из 900 заключенных православную общину составляет только 60 человек.Таким образом, возникает острая необходимость расширять, усиливать работу с людьми. Стараемся обязательно в каждом отряде сделать молельные уголки, – поставить иконы, подобрать книги (об исповеди, молитвословы и т.п.). В центре колонии делаем стенды, на которые старосты общин ко всем праздникам готовят материалы. Но печально то, что читают только прихожане.
– Почему? Из-за сложившегося за годы Советской власти представления о том, что верующий человек не совсем нормальный?
– Да, наверное. Хотя чем плох верующий человек? Обществу он приносит только пользу. И уж тем более не должен сравниваться с неполноценными людьми. Конечно, влияет культура, воспитание, мнение большинства. Поэтому необходимо вести постоянную работу в этом направлении. А для этого необходимы средства. Прежде всего, эти средства пойдут не создание библиотек, оборудование уголков для просмотра фильмов, для работы с электронными архивами. Ведь материалов по православию сейчас предостаточно, и необходима хоть какая-то база, дающая возможность пользоваться ими.
– Люди неохотно жертвуют деньги, тем более для заключенных. С чем это может быть связано?
– Наверное, все с той же культурой потребления. Зачастую бытует такое мнение, что поставил свечку, – значит, уже выполнил свой долг. Можно попробовать убедить людей словами из Священного Писания, но это скорее подействует на верующих. Сейчас человек далек от этого, современному обществу необходимо видеть пользу от таких пожертвований… Но создавать шумиху вокруг каких-то случаев исправлений, улучшения людей и, соответственно их в жизни в целом, которые, несомненно, имеют место в практике окормления заключенных – не цель Православной церкви, это даже не по-христиански, это реклама, менеджмент, так работают протестанты.
***
Христианство, тем более Православие, – не товар в лавке, не лотерейный билет, это только в сектантской проповеди можно услышать: «я отдал свой Мерседес и через месяц у меня их стало три». Такой подход дает временный эффект, рано или поздно, человек разочаруется. Вера – ни в коем случае, не предмет спекуляции. Дивиденды (если это слово вообще здесь уместно) могут быть только в плане морального совершенствования людей. Будем надеяться, что это еще имеет хоть какую-то ценность и не спугнет жертвователей. Отдавая средства на окормление заключенных, мы жертвуем на распространение Слова Божиего. И лучше будет всему обществу и в духовном и в материальном (если хотите) смысле оттого, что хоть на одного человека, способного покаяться и начать анализировать свои поступки, станет больше. Возможно, это менее заметное, но верное средство врачевания пороков, когда, осознавший свою вину человек начнет нести в мир совсем другие принципы, совсем другие способы существования. Возможно кто-то, уже не в зоне, а за ее пределами научится от него новым моральным нормам. Давайте попробуем поддержать это благое дело, один путь – жаловаться на несовершенство мира, другой – сделать посильный вклад в его исправление. На воле каждый сам решает, куда пойти: в ночной клуб или храм, что купить: Гарри Поттера или Евангелие, а люди в «местах не столь отдаленных» выбирать не могут. И лучше предоставить им такую возможность, чем осуждать, – на это мы вообще не имеем никакого права.
Желающие помочь могут перечислить денежные средства на счет Фонда духовного возрождения Прибайкалья:
ИРКУТСКАЯ ЕПАРХИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ /МОСКОВСКИЙ ПАТРИАРХАТ/
р/с: 40703810401020000018, ИНН 3809017606, КПП 380801001
ИРКУТСКИЙ Ф-Л АКБ «СОЮЗ» (ОАО),
к/с 30101810300000000728, БИК 042520728.
Назначение платежа: Благотворительное пожертвование для нужд заключенных
