Недавно в РОО помощи детям с РАС «Контакт» прошёл семинар педагога-психолога Анны Михеевой «Терапия острого горя». «Милосердие» предлагает читателям основные тезисы встречи.
Почему это важно
Горе – момент испытания для человеческой психики. К сожалению, переживать горе, минимально травмируя себя, мы почти разучились. Передача знаний о традиционных способах переживания горя от старших поколений почти утрачена. Собственные способы работы с горем есть у психологов – но и их помощь пока не слишком доступна и популярна у россиян.
Однако, если понимать процесс переживания горя: как в это время работает мозг, нервная система, физиология, что может стать триггером для запуска новой волны переживаний, а что, наоборот, утешает, – каждый человек может подобрать приемлемые для себя способы справиться с горем.
Горе = драматизм + неожиданность
Горем может стать любое негативное изменение в жизни человека, особенно внезапное. В случае, если кардинальность изменений сочетается с неожиданностью, степень воздействия увеличивается в разы. Например, неожиданная смерть нестарого человека семьей воспринимается как гораздо большее горе, чем кончина старенькой бабушки, которая перед этим долго болела.
Усиливает переживание горя и то, что подспудно человек понимает – теперь в его жизнь пришли перемены, он сам должен меняться.
Независимо от причины, горюем мы о себе. Оплакивая смерть любимого человека или развод, мы переживаем о тех переменах, которые произойдут в нашей жизни, в которой близкого человека больше не будет.
Тяжесть воздействия зависит от того, как долго и глубоко в нашей жизни присутствовал фактор, который изменился. Поэтому, например, смерть дедушки, которого ребёнок видел изредка, когда был маленьким, может пройти для него почти безболезненно. Но большим горем будет смерть собаки, кота, даже потеря любимой куклы.
Не хотите инфаркта – плачьте
Существуют правильные (щадящие для организма) и неправильные (оправданные в некоторых обстоятельствах, но чреватые отдалёнными последствиями) способы переживания горя.
Популярный в нашем обществе способ «сделать вид, будто ничего не случилось» или «просто взять себя в руки и жить дальше» оправдан в состоянии войны или в чрезвычайных ситуациях, когда человек не может позволить себе горевание.
В этом случае переживания архивируются в организме и откладываются «на потом» (скорее всего, нужным образом они не будут прожиты никогда).
К сожалению, именно этот способ закрепился в России за ряд кризисных поколений как самый действенный, так как именно он много десятилетий позволял нашим согражданам «выжить сейчас».
Вернуться к более продолжительным способам горевания необходимо, так как такие способы позволяют человеку полнее восстановить своё состояние и социальное окружение и прожить более длинную и качественную жизнь (а не умереть от инфаркта или других психосоматических заболеваний через год-полтора).
Особенно актуальны правила гигиеничного горевания для родителей особых детей – им в России нужно жить долго и сохранять максимальную активность.
Переживание горя – это привыкание к новой информации
Проживание горя (отрицание, злость, торг, депрессия, принятие, по Элизабет Кюблер-Росс) – это, по сути, привыкание человека к новым обстоятельствам жизни. Однако сложность состоит в том в том, что в жизни фазы могут перемежаться, возвращаться, а их протяжённость очень индивидуальна.
Каждая следующая стадия – это постепенное приспособление человека к существующему положению дел. Обучение новым правилам; поиск причин беды (а иногда – и виновников), с целью не допустить повторения; поиск возможности найти какой-то комфорт и покой; возможности продолжать быть эффективным и делать необходимое, хотя и горюешь.
Почему слова не доходят
Внезапное изменение жизненных планов затрагивает все слои психики человека (сознание и подсознание). Подсознание изменяется медленнее сознания. Вот почему самые разумные слова утешения часто «не доходят», – слова больше апеллируют к сознанию, а болит «глубоко внутри». И для того, чтобы горе прожилось всем человеком, нужно, чтобы каждый слой психики сделал свою работу.
Например, умом человек понимает, что его родственник умер, но до подсознания эта информация доходит медленнее, и родственник продолжает сниться как живой.
У человека работают и работают ассоциации («вот здесь лежал платок бабушки», «вкус у торта, как готовила бабушка»), которые также возвращают его к «живой бабушке».
Каждый раз, когда «непредупрежденный» участок психики сталкивается с фактом того, что «как раньше» исчезло, происходит удар боли. Человек может выбрать – принимать эти уколы или, наоборот, прогонять мысли и воспоминания – и от этого выбора очень сильно зависит дальнейший процесс примирения.
Важно понимать, что бессознательное активизируется каждый раз, когда мы действует в изменённом состоянии сознания, например, «на автомате», когда человек болен или устал: вечером после тяжёлого рабочего дня он «на автомате» ставит на стол не две, а три чашки (включая умершую бабушку). Всё это – нормальные проявления психологии горевания.
Чем занят человек горюющий
Проживание горя (постепенный пересмотр всех жизненных планов) – большая мысленная работа, которую человек должен выполнить в первые месяцы после случившегося. Она требует внимания, времени и сосредоточения. Внешне это выглядит как постоянный поток воспоминаний: «Мы с дедушкой ходили в музей, потом я ездил к нему на каникулы, потом мы обсуждали мою первую работу». В это время сознание как будто «перепаковывает» информацию и «ставит штампик»: «Это прошло, этого больше не будет».
Даже пересмотр основной информации занимает много времени. Потом начинается пересмотр менее важных связей с отдельными предметами и темами (от «теперь я готовлю ужин на меньшее количество человек» до «теперь мы по-другому поедем в отпуск»), в случае тяжелой потери – до нескольких лет.
По сути, в это время человек должен найти свою новую жизнь, в которой учтены изменившиеся обстоятельства, – например, как проводить выходные без «него», как выжить на одну зарплату.
Если горе очень резкое и «несправедливое», флешбэки (внезапный возврат старых воспоминаний) бывают сильными и яркими. Однако постепенно организм смиряется, прежние жизненные планы переходят в разряд воспоминаний.
Зелёные зоны
Важно, чтобы у человека, охваченного горем, оставались зоны стабильности. Такими зонами могут стать любимая книга, друзья, что-то незыблемое в жизни человека.
В «зелёной зоне» важно не то, что она весёлая или приятная, а то, что она стабильная (хоть что-то осталось надежным, когда все обрушилось).
Иногда «зелёной зоной» может стать работа – не потому, что человек на неё «отвлекается». Просто в период больших перемен (которые и составляют горе) работа может стать островком стабильности, где человек совершает привычные действия, общается с привычными людьми.
В периоды горя вообще следует избегать дополнительных перемен жизни – например, смены работы сразу после смерти родственника. Чем больше в жизни горюющего человека островков стабильности, тем благоприятнее пройдет период горевания.
В период острого горя важно, чтобы рядом был человек, с которым можно было бы поговорить о своем горе, не стесняясь. Важно вовремя есть и высыпаться, делать какую-то простую механическую работу, поддерживать привычки ухода за собой.
Контакты с детьми во время переживания горя становятся особенно сложными не только потому, что требуют постоянного нестандартного взаимодействия, но и потому, что ребёнок чувствует – «мама стала какая-то другая». Выход – на первые месяц-два после случившегося, если вы чувствуете себя нестабильно, по возможности делегируйте отношения с детьми друзьям, знакомым, няням.
Поскольку в горе сознание должно переработать большой объём информации, в этой работе нужны перерывы. В такие периоды вы сознательно говорите себе: «А теперь я пойду в магазин за платьем», «На три дня уеду на отдых, и не буду думать о случившемся».
Это совершенно здоровые действия, организм собирается с силами, чтобы снова приняться за работу.
Иногда организм устраивает такие перерывы сам – «вдруг перестало болеть». В этом случае надо знать, что за просветом, возможно, будет новый «нырок». Но в «светлые» периоды нужно вдохнуть глубже, набраться сил и не пугаться нового круга переживаний, которые будут дальше. Каждая следующая волна будет ниже.
Почему помогают обряды
Во всех традиционных культурах сформировался целый комплекс традиций по переживанию горя. Такие традиции (погребальные церемонии, поминки, сороковины, траур) вносят в жизнь переживающего определённый распорядок. Ему понятно, что нужно делать – заказать отпевание, пригласить людей и приготовить стол на поминки, заказать памятник.
Ценно, что традиция позволяет человеку участвовать в этих действиях в разной степени, часть действий совершать почти на автомате и в то же время выходить из горя, взаимодействовать с людьми.
Настоящая народная традиция переживания горя подразумевает особенности горевания человека, поэтому она очень терапевтична. Она также:
а) дает варианты что-то сделать по силам каждому,
б) способствует общению с другими людьми,
в) переключает внимание с внутренних переживаний на внешние обстоятельства – организация похорон, поминок, приглашение друзей, разговоры с ними.
Чем опасен срыв капсулы
Непрожитое горе создается при невозможности принять печальные переживания. На такое сдерживание уходит масса сил, причём тратятся они «в фоновом режиме». Всякие состояния вроде «у меня нет сил совсем», «я не хочу жить» нередко имеют причиной горе или воспоминания, которые человек запретил себе подробно рассмотреть и передумать.
Со временем работать с печальными воспоминаниями становится сложнее, потому что сознание вытесняет травмирующее воспоминание (человек забывает о каких-то ситуациях), а силы на блокировку при этом продолжают тратиться.
И самому здесь уже не справиться.
Поэтому, если случился флешбэк, не откладывайте его надолго, а просто найдите тихое место, где можно посидеть и внимательно продумать, прожить пришедшее воспоминание – может, поплакать, и только после этого возвращайтесь к обычным делам. Достаточно, если вы уделите воспоминанию несколько минут в течение дня или следующего дня. В таком случае острота и неожиданность (самое неприятное свойство флэшбэков) станут заметно слабей.
Капсулированное (постоянно сдерживаемое) горе – очень опасный вид существования. Оно приводит к неверному восприятию человеком отдельных тем, в тяжёлых случаях – к частичной амнезии, психосоматическим болезням.
Самый опасный момент – срыв капсулы, когда с внезапно освободившейся болью человек может не справиться (нервный срыв, инфаркт, психический диагноз).
Если вы встречаете человека и понимаете, что у него есть запретные темы, связанные с капсулированным горем, – не трогайте его. Не специалист с терапией не справится, зато впечатлениями и эмоциями может задеть и «горе-терапевта».
«Ты-то что горюешь, это не твоя мать умерла!»
В современном обществе нет готовых шаблонов, как проживать горе в семье, особенно если речь идёт о «неправильных» видах горя – рождение больного ребёнка, смерть молодых.
В семье человек рассчитывает на поддержку близких. Когда горюют одновременно члены одной семьи, удар оказывается двойным: люди не только тратят силы на переживания, но и не ощущают поддержки.
Итог – взаимные обиды. («Почему ты меня не поддержала?» «Ты-то что горюешь, это не твоя мать умерла»).
Выход: если возможно, договориться с родственниками и переживать «по очереди» – тот, у кого есть силы, выполняет какую-то домашнюю работу, другой лежит, потом наоборот.
Если есть возможность – то принять любую помощь, пригласить няню. Помните, что традиционные в любой культуре действия соседей и друзей – увести детей переночевать к себе, принести еды, помыть пол – оправданы столетиями! Не вы слабаки, а ваши близкие стали вам опорой.
Важно: семейное горе, так же как и личное, имеет волны подъема и спада (когда вы выглядите обычными и даже веселыми).
Родственников, знакомых, которые рассуждают о том, что «вы горюете недостаточно красиво» и особенно «вы должны горевать именно так, как мы считаем правильным», нужно остановить и попросить «не помогать» советом.
Лучше пусть сварят суп.
Ребёнок в горюющей семье
Для ребёнка горе родителей опасно не столько само по себе, сколько тем, что он остаётся без внимания.
Нередко в горюющей семье ребёнок берёт на себя функцию старшего. Получается «сознательный ребёнок, прилежный ученик и мамин помощник». Однако для психики рано повзрослевшего ребёнка такая роль вредна.
Такой ребёнок может впоследствии:
а) не отделиться от родителей,
б) до старости не выйти из роли прилежного ученика в роль самостоятельного действующего человека.
Маленький ребёнок в горюющей семье может научиться манипулировать родителями – ведь правильно выстроенных границ и обычных способов получить родительское внимание у него нет.
Могут «включиться» аллергии, другие психосоматические болезни.
Выход: подключить к детско-родительским отношениям стабильного взрослого – мамину подругу, соседку, няню (с которой при найме стоит оговорить, что она не уволится внезапно). Иногда для психики ребёнка достаточно «зелёной зоны», в которой соседка кормит его обедом, или дед играет с ним в шахматы. Важно, чтобы эти действия происходили постоянно, ребёнок мог их предугадать и опираться на них, пока родители нестабильны.
Родителям детей, у которых горе длительное, стоит заранее позаботиться о расширении круга стабильных взрослых для ребёнка – наладьте отношения с учительницей начальных классов, воспитательницей в детском саду, соседкой.
При этом очень важны доверительные отношения с ребёнком – чтобы он мог рассказать, что его самого в сложившейся ситуации взволновало больше всего. Если ребёнок – подросток, в качестве переговорщика может пригодиться человек от 18 до 25 – двоюродный брат, тётя, молодой учитель. Подростки доверяют и ориентированы на людей этой возрастной группы. К тому же люди этого возраста хорошо помнят подростковые проблемы – разборки в классе, трения с учителями, специфику которых взрослые могут не понять.
«Что будет со мной, если мама умрет»?
Оставлять у детей непроработанное горе – опасно, а ведь для удобства взрослых дети быстро усвоили тезис о том, что «плакать стыдно». Чтобы не расстраивать маму и чтобы сверстники не дразнили «плачешь, как девчонка», ребёнок готов запихнуть своё горе глубоко внутрь. О том, что его надо прожить и проработать, сам он не догадывается.
До ребёнка нужно донести, что боль нужно признать, назвать, очертить мысленно, определить для себя, как живётся с болью (меняется восприятие, вкус еды), боль нужно носить некоторое время с собой, пока она проживётся.
Нужно ответить на все вопросы ребёнка, связанные с источником боли («да, мы все умрём, но в своё время и, скорее всего, нескоро»).
Чаще всего при смерти кого-то из близких ребёнка интересует алгоритм действий, который касается его самого («Бабушка умерла, а если ты тоже умрёшь, что будет со мной?»)
Если ребёнок достаточно взрослый, имеет смысл рассказать ему некий алгоритм действий на случай, если с родителями что-то случится, заранее. («Если мне станет плохо, звони соседке. Потом меня заберут в больницу, а ты будешь жить у тёти Тани»). Самое главное в этом алгоритме – назвать ребёнку знакомых, которые будут о нём заботиться и принимать решения. Само наличие алгоритма понятных действий ребёнка успокаивает. Самое главное, что нужно сообщить ребёнку – жизнь после смерти родителей не остановится.«Но мы предпримем все возможное, чтобы эти грустные вещи не произошли. Например, вот видишь, я пью лекарства, чтобы не болеть».
Обычно вопросы «Что со мной будет, если ты умрёшь?» – ребёнок начинает задавать лет в пять, когда обнаруживает для себя существование смерти. Если родители на вопрос реагируют без паники, получив работающий алгоритм действий, ребёнок теряет интерес к теме и больше к ней не возвращается.
Особых детей с темой смерти родителей нужно знакомить, ориентируясь на психологический возраст. Если ребёнок психологически развит на три года, тему горя и смерти можно даже не поднимать, но заранее готовить его к вероятным переменам жизни.
Надо ли вести особого ребенка на похороны?
С особыми детьми существуют три основные проблемы.
Такой ребёнок более замкнут на семью. Его кругозор уже, шансов познакомиться с горем в формате «это случилось у кого-то из одноклассников» у него почти нет. Эмоционально особый ребёнок очень зависит от обстановки в семье, он чутко улавливает настрой родителей. Кроме того, иногда причины горя у особого ребёнка очень сложно понять.
Знакомить особого ребёнка с горем так же, как обычного, нельзя. Например, не стоит вести его на похороны: смысл происходящего он может и не понять, а вот состояние окружающих почувствует и воспримет остро.
Истерика кого-то из присутствующих может оказаться для него слишком сильным впечатлением, а вывести из комнаты физически взрослого человека может быть сложно. Кроме того, впечатления, которые вынесет особый ребёнок из ситуации, предугадать до и понять после очень сложно.
Однако управляемые негативные эмоции при ребёнке показывать можно. Во-первых, ребёнок должен понять, что слёзы – это нормальная эмоциональная реакция; особому ребёнку социально приемлемые реакции нужно иногда не только показывать, но и проговаривать («Мама расстроена и поэтому плачет»). Во-вторых, лучше, если родительская боль выльется в контролируемые слёзы, чем в нечто неконтролируемое (нервный срыв).
Особые дети способны испытывать большое горе по незначительным поводам – на прогулке потерялась варежка, растаял снежок, который ребёнок принёс с улицы и который был ему очень интересен, закончился любимый сериал, исчезла из продажи серия игрушек.
Предсказать степень детского горя, особенно в случае с особыми детьми, не всегда возможно. Иногда родителям требуется недюжинная эмпатия, чтобы понять, из-за чего горюет ребёнок (например, аутичный или безречевой).
Так же творчески приходится искать способы, с помощью которых ребёнок сможет преодолеть горе (игрушки, которые закончились в магазине, заказывали на «Авито», продолжение закончившегося сериала рисовали сами).
Но независимо от причин, детское горе требует уважения, а также правильных способов выхода из него. Обучить особого ребенка гореванию сложнее, чем нейротипичного, но, иногда это удается через примеры. «мне грустно – я горюю. Папа видит, что мне грустно – и жалеет меня. И ты меня пожалей. Когда тебе грустно, тебя надо пожалеть?»
Горе может затормозить развитие ребёнка
Раннее переживание сильного горя особенно опасно для детской психики.
В норме в первые годы жизни ребёнок должен усвоить, что в мире в целом жить хорошо. А одно из важных качеств, которое должен развить в себе ребёнок – любознательность. На первых порах оно поощряется именно родительской реакцией, то есть, ребёнок-почемучка знает: «Если построить фразу в форме вопроса, родитель обратит на тебя внимание».
Если с детства ребёнок слышит от родителей: «Отстань!» или горюющие родители не готовы контактировать с ребёнком, он усваивает, что проявлять любопытство незачем или даже небезопасно, и его развитие и социализация останавливаются.
Если родители не готовы обсуждать с ребёнком горе, он делает вывод «угрозу невозможно предугадать, а те, которые должны меня защищать, – сами в панике».
В итоге ребёнок перестаёт активно развиваться и живёт в постоянном ощущении опасности (формула «лишь бы не было войны»).
Поэтому горе в обсуждениях с ребёнком нужно называть прямо: «случилось очень-очень плохое, и нам всем теперь очень тяжело», обсуждать, как это смогло случиться – «у бабушки была болезнь диабет. Я могу рассказать тебе о ней. У тебя ее точно нет, и всегда можно в этом убедиться, помнишь, мы сдавали анализ крови?»
Полезно превращать причины горя в «отдельную недоработку» – «Бабушка могла бы ещё пожить, если бы лекарства были лучше. Конечно, за последние сто лет врачи придумали много новых лекарств. Но сам видишь, работы еще много». Переводя неуправляемую угрозу во фронт работ, мы снижаем ребенку основания тревожиться, и тем самым делаем его мир стабильнее.
Пережитое горе создает внутреннюю тишину, не мешая жить дальше
Правильно пережитое горе превращается в печаль. Когда процесс проживания окончен, возникает ощущение того, что всё произошедшее было печально, но «такова жизнь».
Печаль от прежнего горя не мешает человеку радоваться по новым поводам, общаться с новыми людьми, заводить новые связи, но создаёт внутреннюю тишину. Гнев пережитого горя становится управляемым и используется при выборе деятельности. (Человек, переживший в детстве смерть близких, становится врачом).
Для того, чтобы горе стало силой, его надо полностью принять и выстроить свой новый мир вокруг него. Хорошо проработанное горе становятся ресурсом. Месседж: «Я там был и не сломался» – очень мощно действует на окружающих.
Вообще взрослая позиция «горе бывает, мы подумаем о нём заранее и спросим опытных» продуктивнее, чем детская позиция «давайте не будем думать о плохом, может быть, ничего ещё не случится».
Человек, благополучно переработавший горе, понимает ценность человеческой близости, у него нет страха («я не хотел бы пережить это ещё раз, но, если надо, то готов»). В новой ситуации горя он готов к здоровым действиям.
Иллюстрации: Ольга Сутемьева
