На улицах много бездомных собак, но и в приютах их море, приносить собак в приюты – это ложная помощь, говорит Ольга Орлова, психолог, кинолог, специалист по поведению собак, основатель и директор РЦ «Своя стая»: «Пытаться помочь – это значит, забрав собаку с улицы, проверить ее здоровье, привить, вылечить, стерилизовать, чипировать и пристраивать или забрать домой. Но не притаскивать в приюты».
А обилие собак на улицах оборачивается трагедиями. «Причина в том, что нет системы. Мы пытаемся эту систему сделать. К нам присоединилась РАН, в рамках соглашения мы будем вместе работать в изучении поведения приютских собак, а это собаки особые – диким собакам не нужен человек, а агрессивные собаки – это жертвы людской жестокости, люди научили быть такими, никто не агрессивный изначально. И мы создали методику, с помощью которой хотим изменить ситуацию. Вход в приюты широкий, а выход – бутылочное горлышко. Все потому, что этих собак в приютах не могут изменить, а значит, не могут ни выпустить, ни пристроить в семью. А мы учим собаку жить с людьми. Учим, чтобы она была ориентирована на человека».
Реабилитационный центр для бездомных собак «Своя стая», расположенный в деревне Кононово Клинского района Подмосковья, адаптирует особых животных – это собаки с поломанной людьми психикой, после жестокого обращения, отказники, дикие собаки. Специалисты восстанавливают доверие этих животных, корректируют их поведение, социализируют, и собаки находят себе любящих хозяев. Идет и важная работа с волонтерами, которых обучают правильной работе с животными. В центре разработали и успешно внедрили программу «Адаптация бездомных собак для жизни с людьми».
Бергер
В одном из вольеров уже старый пес, он радостно подлаивает, увидев нас. Это Бергер. Помесь овчарки с доберманом. Собака с непростой судьбой, но в «Своей стае» с ним работали, и Бергер пришел к стадии, когда можно отправиться жить в семье.
Но случилась осечка – это одна из трех собак из тех, которые вернулись в центр в 2022 году (а остальные 297 были пристроены и успешно живут в семьях).
Хозяин, казалось бы, нашелся опытный – девушка-кинолог, которая была уверена в своих силах и знаниях. И Бергер поехал в новый дом, в Белоруссию. Но через три дня раздался звонок: пес бросился на человека. Оказалось, новоиспеченная хозяйка совершила сразу ряд ошибок.
«Бергеру не дали даже пары недель адаптироваться в незнакомых новых условиях. Любое животное после переезда находится в стрессе, нужно время. Но хозяйка сразу потащила собаку гулять на площадку, без намордника, в коллектив собак и людей. Вот результат. Мы усомнились в ее опыте и попросили вернуть Бергера», – рассказывает Ольга Орлова.
Теперь Бергер уже на дожитии в центре – не из-за поведения, а потому что повело спину и задние лапы, возрастной пес уже с трудом ходит, и ему нужен постоянный уход и лечение.
Но этот случай еще раз подтверждает правило: в центре начинают пристраивать собаку только тогда, когда на 100 процентов уверены в ее подготовке, и твердый принцип – собака остается в семье, она не возвращается, переезд не должен быть «пробой».
Срыв, как у Бергера, или другие сложности могут случиться не по вине собаки, а из-за ошибки хозяина, именно поэтому тщательно подбирается будущий дом питомца. А кураторы постоянно на связи.
Сейчас из 150 собак центра не нуждаются в дальнейшей работе 70 процентов, они ждут хозяина. Здесь они просто живут, гуляют, играют – и ждут.
«Наши собаки очень выгодные, за такими за рубежом в приюты стоят очереди, люди понимают – удобно взять подготовленную и социализированную собаку, – замечает Ольга Орлова. – Их уже не надо корректировать или обучать, они все умеют, у них нет проблем со здоровьем, наш ветеринар буквально под микроскопом изучает их состояние.
Сложно пристраиваются они только потому, что в основном это дворняжки, их не хотят. А ведь, как ни странно, все собаки с агрессией на людей – это все бывшие домашние или породистые собаки. Такими быть их научил человек».
Насилие не рождает доверие
Мы выходим на улицу под многоголосье собачьего лая. Впереди огромная площадка за рабицей, у забора скопилась целая стая собак разного калибра, цвета шерсти, все они радостно машут хвостами и призывно лают. Ольга объясняет: они на прогулке, ну а сейчас каждая очень ждет, чтобы с ней поиграли и поработали.
Да, собакам очень нравится думать, и постепенно им становится интересно что-то делать не просто ради вкусной сосиски, но и включаться в игру. Так работает положительное подкрепление – главный принцип центра. Феномен работы с агрессивными собаками в том, что с ними не получается работать агрессивными методами. Только позитив.
Начинается с малого. Если в вольере живет агрессивная собака – внутри помещения сконструированы перегородки, чтобы можно было временно изолировать животное, чтобы убраться или сменить корм и воду.
Собаки здесь не живут в четырех стенах, наоборот, им дают возможность общаться между собой, они гуляют все вместе.
«Мы пользуемся работой в стае. Это коллектив, они уже определяют свои ранги, иерархию. Когда в нашу стаю попадает новая собака, она планирует защищаться, драться, кусаться… Но наши собаки уже не имеют стресса – и они просто равнодушны к новичку. Тот обескуражен, постепенно расслабляется. Ему прощают косяки, с ним играют. И стая начинает его «растить»», – рассказывает Ольга.
Сюда попадали собаки, которые просто писались под себя, когда человек входил в помещение, настолько это было для них страшно и опасно, даже не могли есть в присутствии людей – отказывал глотательный рефлекс.
«Мы начинали с выгула на улицу. У нас есть специальные нюхательные коврики, туда прячется еда. Пес убегает куда-то в угол площадки. Но никакого насилия: мы уходим на конец выгула, просто наблюдаем. Постепенно все меняется. Проходят дни. Сначала собака сторонится, но постепенно интересуется… подходит, нюхает… потом схватит кусок и убежит поесть в углу… Но ты продолжаешь не обращать на нее внимания.
Постепенно собака доверяет, расслабляется. Так мы переходим к новым этапам. В какой-то момент можно надеть ошейник или шлейку. Потом – пойти вместе гулять. И так далее.
Это долгая кропотливая работа, – говорит Ольга. – В обычных приютах такие сложные собаки, можно считать, «на пожизненном заключении», там торопятся пристроить собак, но ведь это замкнутый круг.
Такую собаку не пристроить, она будет бояться любого двуногого существа. Да приюты и сами провоцируют на это. Приучают своими же действиями бояться человека».
Центр разделен на два помещения для собак. В одном – уже спокойные, адаптированные собаки, в другом – на ферме – собаки-агрессоры, сложные собаки, с которыми идет работа. Есть редкие экземпляры с зооагрессией, они гуляют отдельно (и сейчас таких в центре трое – это метис акиты, алабай и малинуа, заметим, что все – бывшие домашние и породистые, все сидели когда-то на цепи, с другими собаками не общались и не умеют это делать). Но и у таких собак после снятия стресса зооагрессия уходит, измочаленная нервная система восстанавливается, и они прекрасно общаются в стае. Кстати, поясняют в центре, дикие собаки как раз не проявляют агрессию: в природе это ненужная трата энергии, поэтому собаки чаще всего избегают конфликтов.
Вкусная еда – один из способов подкрепления поведения животного. «Природой заложено: не потопаешь – не полопаешь. Если собака обеспечена едой и у нее нет занятий, она сама начинает искать себе приключения. Копать огород, лаять, буянить, хулиганить и так далее.
Если человек занимает собаку, она чувствует себя нужной, востребованной. Ее самооценка повышается. И собака становится нормальной. Так у них это работает в голове. Ну а если собака не слушается, на это есть правило трех П: она плохо себя чувствует, вы плохо ей объяснили или была плохая мотивация, других вариантов нет», – объясняет Ольга Орлова.
Кроме поисков правильной мотивации для каждой собаки здесь собак учат и всяким тонкостям. «Например, мы учим дичка считать, что он нас контролирует. Это успокаивает собаку, она приходит в состояние спокойной уверенности», – говорит Ольга.
Полезно знать и сигналы примирения, которые показывают собаки, – поэтому нет покусов. Собака демонстрирует мордой, ушами, хвостом – «я не готова общаться», или даже показывает это более ярко – прижимается к стенке или бросается на решетку, значит, не надо настаивать – кинолог уходит вместе с миской еды, вернется вечером.
Надо учить собаку показывать такие сигналы – примирения или предупреждения. Да, в собаках это заложено природой, но порой человек сам отучает их. Когда за рычание (а это сигнал-предупреждение) бьют по морде, собака постепенно понимает, что предупреждать не надо, а лучше сразу молча кусать. Отучить собаку от сигналов примирения легко. Приучать обратно – трудно.
И так шаг за шагом. И таких нюансов много.
Методика работы с агрессивными собаками есть, но ею никто не пользуется. Периодически появляются сообщения, что где-то в регионах разработали свои регламенты «по определению немотивированной агрессии», но Ольга Орлова говорит, что немотивированной агрессии не бывает.
«Это не методики. Ловят диких собак, загоняют их в угол, тыкают палкой. Собака лает или бросается – считается ли это немотивированной агрессией? А результат – усыпление?
Регионы сейчас пытаются добиться изменения закона «О жестоком обращении с животными» – вести туда поправки о возможности эвтаназии агрессивных собак. И если поправки примут, будут убивать бездомных собак вместо того, чтобы работать с ними».
«Своя стая» восемь лет разрабатывала программу обучения волонтеров, работающих в приютах с животными, методике положительного подкрепления, и, кроме центра, этой тематикой никто не занимается. Она подробно расписана, включает более 70 упражнений, теорию и практику, можно обучаться онлайн и офлайн, пилотное обучение прошло в приюте «Красная сосна» и в самой «Своей стае», отзывы зооволонтеров были хорошие.
Центр подал свой проект на грант, результатов пока ждут, а сейчас методику будет изучать и верифицировать Институт проблем экологии и эволюции имени А. Н. Северцова РАН. В центре надеются, что программу возьмут за основу в приюты, и там наконец будут правильно работать с дичками и агрессивными собаками, по всей России можно будет проводить обучение. Но переезд центра и все связанные с этим сложности ставят под угрозу осуществление этой идеи.
Нарния для собак
Ольга Орлова когда-то работала кинологом-волонтером в химкинском приюте для животных. Постепенно с маленькой передержки и начался центр, который работает уже девятый год, сегодня это большая территория, где живут 150 собак, а еще кошки и даже козы (спасенное дойное стадо). Живут здесь в основном дворняги, но и породистых много – шитцу, бульдог, малинуа, алабаи, несколько далматинов и другие.
Собак привозят волонтеры, находя на улице, или же это отказники – порой сами хозяева отказываются от них, передают «на перевоспитание», признавая, что не справляются.
Здесь есть своя Нарния. Рядом с территорией центра – удивительное место с насыпными горами, уже поросшими лесом. «У нас тут настоящий догбиофитнес, и собаки носятся, и мы, отличная тренировка, – смеется Ольга. – А еще там есть прудики, где собаки могут купаться». В центре для питомцев летом устанавливают бассейн для плавания, есть даже кинологи-акватренеры. Плавание с удовольствием осваивают даже дички, в спасательных жилетах. Вода очень успокаивает нервы собаки, объясняет Ольга, многих собак плавание вывело на уровень «я буду с тобой общаться».
Главный принцип центра – запрет на жесткую работу с животными. Это дает результаты. Например, из 300 выпускников центра 2022 года 297 собак живут дома – вернулись только три собаки, по разным обстоятельствам.
Все подопечные центра – обученные и готовые к жизни в доме, в семье, с человеком, при этом они получают пожизненное сопровождение от «Своей стаи»: сотрудники центра ведут питомца, всегда можно получить помощь, консультацию.
«Муслим и Джерри» – такие таблички можно увидеть на дверях сотрудников центра. Каждый взял к себе в комнату собаку, хозяева которой по разным причинам покинули страну, и теперь у домашних собак есть свой опекун, пока хозяева их не заберут. В центре работают люди, искренне любящие животных и свое дело.
Здесь считают, что надо популяризировать грамотное взаимодействие с собаками. Волонтеры приютов могут проходить здесь обучение. В прошлом году в рамках гранта, который центр выиграл в конкурсе Фонда президентских грантов, центр подготовил курс видеоуроков «Детям о собаках» – в качестве профилактики жестокого обращения с собаками среди детей и подростков и умения обращаться с бездомными собаками. Уже более 4000 школьников прослушали уроки и обладают необходимыми знаниями.
Все это чуть не разрушили внезапные новости этого года.
«В апреле к нам пришло 15 крепких человек. Оказалось, у территории сменился собственник, о чем мы даже не знали. Нам сообщили, что здесь появится производство упаковки и мы должны освободить помещение до конца мая. Но мы здесь находимся уже четыре года, наш договор аренды действует до 31 августа, да и внезапно переехать со 150 собаками нереально», – говорят в «Своей стае».
Пока путем переговоров удалось остаться на площадях до 31 августа. Однако центр вынужден срочно искать решение. Но и другой вариант не сработал: «Своя стая» ранее приобрела в собственность землю в другом месте, внесла сумму, но территория была в процессе оформления, и владелец сейчас воспользовался этим – поднял цену в три раза.
Центр будет бороться за свою территорию, но на это нужны силы, средства, а еще время – чтобы разместить животных в новом месте, нужны качественные теплые вольеры, надо успеть до холодов.
Агрессия порождает агрессию
Кинолог – нелицензируемая деятельность, да и учат неправильно, говорит Ольга Орлова, в итоге многие кинологи работают на аверсиве (классический подход – жесткая дрессировка), но результаты неудачные. В «Своей стае» признают только ПП– принцип положительного подкрепления.
«К нам приходят волонтеры – студенты колледжей, где их учат на кинолога, и удивляются нашим подходам – они такого не видели, – рассказывает Ольга Орлова. – Пнул, ударил – это будет работать, возможно, пока собака на поводке. В свободном полете она не будет сотрудничать с человеком. Ну или со служебными породами такое может пройти. Но дерготня не работает с приютскими собаками. У нас аверсивное воздействие запрещено».
Собака говорит: «Не хочу сейчас работать» – не вопрос, уходим с миской, встретимся еще раз вечером. В центре используется мотивация пищевая (для собак, которые хорошо реагируют на еду, это подходит для диких собак, у которых нет потребности в человеке), игровая (такая подойдет для пса, который ради мячика готов на все) или социальная (когда помогают обнимашки и чесание за ухом, задушевные разговоры).
«Как-то к нам привезли такую собаку – хозяин избивал Джека в вольере. К нему невозможно было зайти, он безумно пугался, а стоило ему встретиться глазами с человеком, он тут же бросался, норовя схватить за лицо.
Прошел год, успехи уже есть. Теперь этот пес может спокойно смотреть в глаза, даже знает команду «Глазки», в нем нет агрессии, он получает за это лакомство и радуется. Еще в него стреляли, он боялся звуков выстрелов, однажды под ногой рабочего хрустнула плитка, и он бросился на него.
Сейчас мы тестировали Джека на взрывы петард рядом, он совершенно не реагировал, был спокоен. И все это благодаря работе по методу положительного подкрепления», – рассказывает Рика, волонтер центра «Своя стая».
Обычно, говорит Ольга Орлова, в приютах подходами к работе с животными не заморачиваются. Да и владельцы собак тоже не изучают подробно методы обучения собаки. Например, одно занятие собаки с кинологом на методе ПП стоит 5000 в час – дорого и трудоемко. Есть более простые способы – кнут и пряник.
«Во многих приютах как раз работают, применяя насильственные методы – ломают характер собаки. В итоге животные, которых таскают на цепи, сопротивляясь, выбивают себе зубы, ломают лапы. А люди говорят – ничего, потерпит, потом пойдет на поводке.
К нам попадает много таких «сломанных» собак, с ними трудно работать, приходится проходить весь путь заново, восстанавливая доверие животного к человеку», – говорит Ольга Орлова.
Это, по сути, карательная психиатрия – она существует не только для людей, но и для собак. Но насилие не рождает доверие.
Зачем дикой собаке жить в семье?
Семилетняя Мила – дикая собака, с улицы. Родила щенков, их пристроили, а сама она живет в центре несколько месяцев. Агрессии не было, но людей держала на расстоянии. А сейчас уже общается – спокойно подходит, берет корм из рук. Мы работаем с Милой в комнате для занятий. Она нейтрально реагирует и на уже знакомых ей волонтеров, и на нас, посторонних людей. И это хороший знак.
Зачем приучать дикую собаку со стройки, чтобы она жила в семье? Вопрос, действительно, спорный. Но объяснение есть.
«Я всегда советую волонтерам не тащить в приюты диких собак. Оставьте такую собаку в среде ее обитания. Да, можно поймать, стерилизовать, – но отпустить назад. Иначе эта собака будет вам стоить как ламборгини. Социализировать, содержать и пристраивать такую собаку – дорого, но они все равно приносят таких животных в приюты, а ведь им на свободе лучше, чем где-либо, – говорит Ольга Орлова. – Волонтеры руководствуются принципом «нам их жалко, их убьют или отравят». В этом есть доля истины: дикие собаки умные, но, если разрешат уничтожение бездомных собак, их количество в приютах снова возрастет в разы, а приюты и так забиты битком. И мы возвращаемся в замкнутый круг». И если такая собака уже попадает в приют – с ней надо работать. Собаки «со стройки» – разные. Кто-то боится человека и не подходит, кто-то, как Мила, раскрывается и хочет общаться.
Как объясняет Ольга Орлова, не бывает нападения собаки без причины. Для нас этой причины нет, мы ее не понимаем – а для собаки есть. Допустим, это территориальное поведение.
«Человек пришел к ним домой, там ресурсы – еда, щенки, суки. Собаки метят территорию – мы этих меток не чувствуем и не можем обойти стороной, идем напролом. Собаки в недоумении от такой наглости, – рассказывает Ольга. – Мы для них просто чужой, им без разницы, поросенок, человек, собака – надо выгонять. Сначала они просто смотрят. Собака бы поняла такой взгляд, развернулась бы и убежала. А человек продолжает идти. Потом они лают. А потом начинают бежать и кусать, прогонять. Это последняя стадия».
Собаки – животные, которые очень берегут энергию, поясняет кинолог. Собаки мало живут, у них высокая температура тела, для них движения, лай, охота – все это расточительно. После охоты и еды они отдыхают, собаки много спят, по 18 часов в сутки. Гиперактивность для собаки – вред вплоть до гибели. Поэтому нападение – вынужденное поведение для собаки, ненужное для нее самой.
И агрессию в собаках, повторяет Ольга, чаще порождают сами люди. «Был пример – собак подобрали щенками и отправили на передержку. К нам через полгода они приехали со страхом перед людьми. Они дикие изначально. Но их принуждали к тому, чего они не понимают – надеть ошейник, ходить рядом… и, видимо, жесткими методами. И они научились кусаться. Так уже с щенячьего возраста в собаке появляется страх и агрессия».
Дикие собаки (поколениями росшие на улице) не проявляют обычно интереса к человеку, их мотивация работы – обычно пищевая. Но постепенно удается вовлечь их в общение и игру.
«Мы их развлекаем. Ведь у них в своей дикой жизни масса забот. Добыть еду – целый квест. Поэтому чтобы собака не скучала в вольере целыми днями, их надо включать в работу. У нас есть всякие развивающие игрушки, кликеры, таргеты, нюхательные коврики и так далее», – рассказывает Ольга.
Учат таких собак и всяким тонкостям, например, как вести себя в городе, в подъезде, что такое лифт, почему надо делать дела на улице, а не в помещении и так далее. Кстати, интересно, все эти вещи дичку понятнее больше, чем собаке, которая с щенячьего возраста годами живет в приюте. Она похожа на ребенка, выросшего в детском доме, – выход из четырех стен в новую жизнь очень труден. Это настоящее приучение к жизни. Непросто. Но постепенно собака обретает уверенность, что справится со всеми трудностями.
Что касается судеб сложных собак, с которыми работает центр, то, по мнению Ольги Орловой, нужно методично продолжать работу по их адаптации и пристройству. Для этого нужно предпринять конкретные шаги: выделить деньги на строительство качественных современных приютов и обеспечить обучение зооволонтеров и сотрудников приютов профессиональной работе с агрессивными собаками. Одно решение по ОССВ (отлов – стерилизация – выпуск собаки) не решает проблему.
Рассуждения о том, что агрессивных собак надо просто убивать и не тратить деньги на их «перевоспитание», Ольга Орлова считает нелогичными: «Мы же хотим быть гуманным обществом. Деньги в регионах на приюты есть, они целенаправленно на это выделяются. Просто чиновники не хотят их тратить. Ужасающие условия в приютах именно потому, что они не нужны властям. Хотя, казалось бы, уже есть люди, которые умеют этим заниматься, любят свое дело – так поддержите их! Не изобретайте велосипед, просто выделите деньги на строительство качественных вольеров, на питание собак и, главное, на обучение и рост квалификации сотрудников приютов. Ведь все это и делается для того, чтобы на улицах не было собак, кусающих ваших же детей».
Способов помочь много. В «Своей стае», например, очень не хватает амуниции, ошейники и шлейки – расходный материал. Можно привозить в приюты корм, помочь деньгами или прийти и помочь руками (убрать, что-то починить), взять собаку на передержку, сделать репост в соцсетях о пристраивании собаки и так далее. Не дожидаясь, пока проблема с бездомными собаками вырастет в гигантскую проблему.
Юлия Ганицкая, сотрудник ФГБУН Институт проблем экологии и эволюции имени А.Н. Северцова РАН, специалист по поисковому поведению собак, подполковник таможенной службы в отставке:
– В рамках нашего взаимодействия с центром «Своя стая» мы проводим исследование по изучению индивидуальных характеристик поведения (личности) собак, попавших в реабилитационный центр с улицы или из приютов. Таких данных о российских собаках почти нет, хотя другие страны имеют точные данные по поведению приютских собак, на их основании разработаны специальные тесты для определения возможности «усыновления» для каждой собаки. Мы тестируем поведение собак центра по нескольким параметрам. Например, проводя свои тесты, мы выступали при этом и в роли чужих, оценивали поведение животных по отношению к посторонним людям. Бывшие дикие бездомные собаки спокойно относились к нам и даже брали из рук корм. Специалисты центра работают профессионально. Здесь даже готовят собак-тьюторов.
Собаки – существа социальные, они хорошо учатся друг у друга. В центре подсаживают уже подготовленных, адаптированных собак к диким, и новички учатся у своих сородичей адекватному поведению. Отмечу, что в других приютах довольно мало персонала, собаки живут в плохих условиях, с ними не занимаются и даже редко гуляют. Собаки в постоянном стрессе, и оценить их поведение не представляется возможным. Центр «Своя стая» стал исключением именно благодаря их подходу к работе с животными.
Стоит отметить, что на поведение собаки влияет множество факторов. Центр «Своя стая» применяет исключительно методику положительного подкрепления, однако замечу, что с одними собаками такой подход работает, а с другими будет невозможно что-то сделать. Естественный отбор должен присутствовать, как в природе: поступил правильно – получил плюсы для себя, поступил неправильно – пострадал или даже погиб.
Я противник полностью безоговорочного убирания негативных влияний в ходе работы с собакой, и тем более считаю неправильным нынешнюю моду на восприятие поведения собаки как поведения человека, да, собаки наши социальные партнеры, но нельзя забывать, что собака – биологический вид со своими видовыми программами поведения.
Что касается агрессивных собак, я не считаю правильным собирать их в приюты. Собаки, ведущие себя асоциально, должны быть гуманно устранены. Это сложный вопрос, связанный с социальной обстановкой в стране, в обществе.
Когда-то в 1990-х годах, когда я работала в органах полиции, нам приходилось немало сталкиваться со случаями агрессии домашних служебных собак, например ротвейлеров, но я не помню случаев, когда бездомные собаки убивали людей. Жаль, что в России не уделяется этому должного внимания. Нет, например, системы тестирования собак, как в других странах, чтобы определять, готова ли собака к пристройству в семью или нет.
Однако специалисты центра правы в том, что с трусливой бездомной или дикой и агрессивной собакой можно работать только на ПП, иначе она уйдет в стресс и страх, даже не подпустит вас к себе. Поэтому я и делаю акцент на том, что с каждой собакой нужно выбирать свой метод работы. Мы называем это отбором поведения (подкрепление нужного поведения).
Приведу пример: в совместном российско-вьетнамском научном проекте мы работали с вьетнамскими аборигенными собаками, учили их искать мины. Там собаки диковатые, трусливые и человеку не доверяют, с учетом определенного отношения вьетнамцев к этим животным. К таким собакам было невозможно применить жесткие или принудительные методы дрессировки, это бы тут же ввело их в ступор, поэтому мы смогли их «вытащить» именно на отборе поведения. Теперь эти экспериментальные подготовленные собаки работают во Вьетнаме, их даже хотят зарегистрировать как породу.
Пока мы не можем делать полные выводы по работе центра «Своя стая», мы только начали работать с ними, для научной работы нужна большая выборка; мы продолжаем свое исследование.
Помочь приюту «Своя стая» можно здесь.
