Расшифровка радиопередачи из цикла «Спешите делать добро», прошедшей осенью прошлого года в эфире радиостанции «Радонеж». Ведущие – протоиерей Аркадий Шатов и Наталья Мурзина.
Многоболезные святые
Протоиерей Аркадий Шатов: – Тема нашей сегодняшней передачи «Помощь детям-инвалидам». Сегодня у нас в гостях Марина Зариковна Назаренко – директор дома для детей-инвалидов № 15. Мы поговорим с ней о помощи детям-инвалидам в этом закрытом детском медицинском учреждении. У нас есть возможность узнать, что же происходит за закрытыми дверями этого таинственного такого учреждения. О котором мало говорят, мало пишут. И о жизни детей, которые там находятся, мало известно в подробностях. Узнать, как прийти помочь, если помощь в этом детском доме нужна.
Среди святых есть целая категория даже подвижников, которых церковь называет многоболезненными. Среди них есть и монахи. Известно, что святая блаженная Матрона Московская родилась ребенком-инвалидом. Даром духовного рассуждения и прозорливости блаженная Матрона была отмечена Богом с ранних пор. Близкие стали замечать, что ей ведомы не только человеческие грехи и преступления, но и мысли. Она чувствовала приближение опасности, предвидела стихийные и общественные бедствия. По ее молитве люди получали исцеление от болезней и утешение в скорбях. К избе, где она жила тянулись подводы, телеги с больными из окрестных сел и деревень, со всего уезда и из других уездов. Родилась святая Матрона без глаз. О ее богоизбранности свидетельствовало то, что при крещении, когда священник опустил дитя в купель, присутствующие увидели над младенцем столп благоухающего легкого дыма. Об этом поведал родственник блаженный Павел Иванович Прохоров, который присутствовал при крещении. Отец Василий, которого прихожане почитали как праведника и блаженного, был несказанно удивлен: «Я много крестил, сказал он, но такое вижу в первый раз. Этот младенец будет свят». И еще отец Василий сказал родителям, если девочка что-то попросит, вы обязательно обратитесь прямо ко мне, идите и говорите прямо, что нужно. Еще он добавил, что Матрона встанет на его место и предскажет даже его кончину. Так впоследствии и получилось – Матронушка вдруг сказала матери, что отец Василий умер. Удивленные и испуганные родители побежали в дом священника и, когда они пришли, то оказалось, что он действительно только что скончался. Удивляло людей то, что Матрона имела и обычное, как у зрячих людей, представление об окружающем мире, которого все-таки не бывает у людей, слепых от рождения. На сочувственное обращение к ней близкого человека Зинаиды Владимировны Ждановой: «Жаль, матушка, что Вы не видите красоту мира», она как-то ответила: «Мне Бог однажды открыл глаза и показал мир и творение свое. И солнышко видела, и звезды на небе, и все, что на земле, красоту земную, горы, реки, травку зеленую, цветы, птичек». Одна женщина вспоминает такой случай. Однажды пришел милиционер забирать Матрону. Она жила в те времена, когда церковь православную гнали. И вот пришел милиционер ее забирать, и она ему и говорит: «Иди-иди скорее. У тебя несчастье в доме. А слепая от тебя никуда не денется. Я сижу на постели и никуда не хожу». Он послушался ее. А у него жена обгорела в пожаре. Он успел довести ее до больницы, и она не погибла. Приходит на следующий день на работу. У него спрашивают: ну что, слепую забрал? А он и отвечает: «Слепую я забирать никогда не буду. Если бы слепая мне не сказала, я бы жену потерял. А так я все-таки успел ее в больницу отвезти». Другая женщина рассказывает, что в 1946 году в квартиру, где жила тогда Матрона, привели женщину, которая занимала высокое положение. У нее сошел с ума единственный сын. И врачи помочь ему не смогли. И Матрона спросила: «Если Господь вылечит твоего сына, поверишь ли ты в Бога?». Женщина сказала: «Я не знаю, как это верить». Тогда Матрона попросила воды, в присутствии несчастной матери стала громко читать молитвы и сказала: «Поезжай сейчас в Кащенко, договорись с санитарами, чтобы они его крепко держали, когда будут выводить. Он будет биться, а ты постарайся плеснуть этой водой ему в глаза». И вот как все это произошло. И сын кричал: не мучайте меня, но потом успокоился, ему стало хорошо, и его выписали. У этого сына была не болезнь, а какое-то беснование, которое исцелила блаженная Матрона. Мощи блаженной Матроны находятся в Покровском монастыре в Москве (метро Марксистская), там всегда бывает очень много народу, люди обращаются к ней и получают исцеление.
Уйти тяжелее
Наталья Мурзина: – Итак, Марина Зариковна, скажите, пожалуйста, почему Вы пришли работать в детский дом для детей-инвалидов?
Марина Назаренко: – В детский дом я поступила работать чуть больше года назад. И некоторое время поколебалась. Учитывая, что я к тому времени уже стала осознанно верующим человеком, я восприняла это предложение как призыв Господа.
Протоиерей Аркадий Шатов: – А раньше Вы не занимались детьми-инвалидами? Там нужно специальное образование? Педагогическое или медицинское?
Марина Назаренко: – Нет, у меня экономическое образование, но хозяйственная составляющая нашей работы – тоже немалая. Ну и собственный педагогический опыт, потому что у меня двое детей. И не более того.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Марина Зариковна, а Вы представляли себе, с какими трудностями Вы столкнетесь, когда станете директором?
Марина Назаренко: – Ну вобщем-то, да. Потому что заместителем директора я была.
Именно в этом учреждении очень сильно повлияло на ситуацию именно то, что оно было запущено. Нам слишком много пришлось сразу поднимать по всем направлениям работ, нужно было делать гораздо больше, чем если бы это была обычная текущая работа. А другая трудность касается вообще отношения к детям. В самом коллективе оно было слишком казенным. И преодолевать это отношение к детям было достаточно трудно.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Марина Зариковна, а можно немножко рассказать о вашем детском доме. Сколько у вас сотрудников? Сколько детей?
Марина Назаренко: – Детей у нас на данный момент 450. Все учреждения рассчитаны на 470 детей. Сотрудников у нас с каждым днем все больше. В идеале у нас должно быть около тысячи. На самом деле у нас сейчас 504 человека.
Протоиерей Аркадий Шатов: – А сколько было, когда Вы пришли?
Марина Назаренко: – Когда я пришла, не было и двухсот.
Протоиерей Аркадий Шатов: – И Вы за два года сумели набрать их?
Марина Назаренко: – Даже не за год, а скорее месяцев за десять.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Сейчас вам нужны какие-то работники, нет?
Марина Назаренко: – Нам все равно люди нужны. И больше всего, конечно, специалисты по работе с больными детьми. Скорее это дефектологи, воспитатели, учителя и педагоги дополнительного образования. Музыкальный и художественный терапевты.
Протоиерей Аркадий Шатов: – А с какими диагнозами попадают в детский дом для детей-инвалидов?
Марина Назаренко: – У нас специфический детский дом, и в нашем детском доме находятся дети с так называемой умственной отсталостью. Причем не в легкой степени, а в умеренной, тяжелой и глубокой — это самые тяжелые стадии заболевания. Помимо основного диагноза психиатрического, у них еще очень много соматических болезней, то есть органические поражения у них достаточно сильны. В комплексе с умственной отсталостью это достаточно тяжело.
Наталья Мурзина: – Вы говорили, что новым сотрудникам работать здесь бывает очень нелегко. И один месяц – это тот порог, когда человек решает, может он здесь работать или нет. И многие ли сотрудники уходят? И что бы Вы посоветовали, как научиться любить этих детей?
Марина Назаренко: – На самом деле бывают такие случаи, когда люди переоценивают свои психологические возможности и им хочется делать добро, они хотят быть милосердными, но трудно. Потому что постоянно общаться с тяжелобольными детьми на самом деле не каждый сможет. Но уходит на самом деле не больше пяти процентов. Люди остаются, потому что они привыкают к детям. И тяжело бывает работать, но и уйти еще тяжелее.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Я знаю главного врача одной из московских больниц. Он всегда говорит, что главный врач больницы – это не врач, это администратор. Может, и в детском доме директор это не педагог, не воспитатель, а это администратор, который должен, прежде всего, заботиться об обеспечении всем необходимым детского дома.
Марина Назаренко: – На самом деле, я, конечно, и не педагог, и не врач. И каждый день работать с детьми вряд ли смогла бы по своим способностям. Но когда к ним приходишь, то, во-первых, гораздо лучше узнаешь их проблемы, что нужно делать, как администратору. А еще получаешь огромную живительную силу, осознаешь, ради кого ты сюда пришел.
Наталья Мурзина: – А не бывает ли моментов уныния или чувства безысходности в работе с детьми-инвалидами? Или эта работа приносит только радость?
Марина Назаренко: – Бог миловал. А вернее Он меня так поддерживает, что до сегодняшнего момента я этого состояния, слава Богу, не испытывала.
Научить, как нужно жить
Протоиерей Аркадий Шатов: – Я сам, когда первый раз, честно говоря, пришел в детский дом для детей-инвалидов, то мне там стало просто страшно, и слезы наворачивались на глаза. Я человек не очень сентиментальный и редко, когда плачу, но было ужасно страшно и тяжело. Какой-то тяжелый такой запах невыносимый. И какое это несчастье – неумение помочь, не знаешь, что сделать. И какое-то безысходное такое страдание. И от этого и многие наши добровольцы, которые приходят помогать в детский дом для детей-инвалидов, после первого раза уходят и говорят: «Я не могу там работать». Девочки наши, которые проходили практику из училища сестер милосердия, тоже после первого посещения начинали плакать и говорить, что я туда не пойду, лучше пойду в какое-то другое место. Может, это работа не для всех?
Марина Назаренко: – Я к своему возрасту, кажется, уже созрела и не испытываю никакой брезгливости, я с удовольствием их обнимаю, умываю, для меня в этом никакой проблемы совершенно нет. А мне кажется, что надо просто учитывать, что эти дети дают особую благодарность. Это просто несравнимо с обычными детьми. Та благодарность, которую испытывают они, это особое переживание, особое ощущение.
Есть вопрос: Сейчас добровольцы помогают в основном уходом за детьми. Нужна ли другого рода помощь? К примеру, строить занятия по разным языкам или смотреть научно-популярные фильмы, или еще как-то?
У нас, к сожалению, такого уровня развития дети, что я думаю, что иностранные языки и научно-популярные фильмы им просто не одолеть, потому что большинство даже читать не умеют.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Язык не входит даже в программу?
Марина Назаренко: – Входит только малому количеству детей. У нас только двадцать процентов детей могут вообще хоть как-то научиться писать. Поэтому я думаю, что эта задача для них просто нереальна. Во всяком случае, при нынешнем развитии науки. Помочь им можно очень многим и прийти позашивать их вещи, гулять с ними, подстричь их, поиграть с ними, порисовать с ними. Это совершенно реальная помощь, в которой они нуждаются.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Если вы хотите, дорогие друзья, помочь Марине Зариковне и сотрудникам детского дома для детей-инвалидов, а, главное, конечно же, помочь этим детям, вы можете позвонить по телефону 972 97 02 и узнать, когда можно прийти на встречу добровольцев. Или можете просто прийти в Храм благоверного царевича Димитрия в 11часов 45 минут в воскресенье. Там собираются те, кто только начинает свое служение такое добровольческое. И мы поможем вам, объясним, как это сделать. Ведь для того, чтобы работать добровольцем в детском доме, нужно иметь медицинскую книжку, объяснить ему какие-то правила такие элементарные, как нужно с этими детьми вести себя.
Марина Назаренко: – Да, вот еще один вопрос поступил ко мне. Есть ли какие-то ограничения для помощи в детском доме. Все ли у вас могут помогать? Ограничения, наверное, только возрастные. Потому что до 18 лет это достаточно сложно. Если это будет ребенок, то он должен приходить все-таки с родителями. Ограничения могут быть связаны с собственными какими-то заболеваниями, потому что, имея серьезные нарушения в собственном здоровье, помогать уже детям будет нельзя. Ну а других каких-то особых ограничений я не вижу. Наших детей надо учить совершенно элементарному: как нужно жить, как нужно стирать, и даже и на это не хватает сил. С ними нужно просто поиграть. Потому что они очень рады, когда собирается даже команда футбольная, чтобы было просто, с кем встретиться. Научиться бросать мяч. Наши ребята очень любят играть в футбол. Правда, совершенно не могут проигрывать. И надо учитывать особенности их психики. И они бывают так счастливы, когда обычные домашние дети, пришедшие к ним, дают свои домашние телефоны, чтобы общаться.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Они могут позвонить? Но у них же нет мобильных телефонов.
Марина Назаренко: – У многих есть. И у нас есть телефоны на каждом этаже. Они могут звонить, общаться.
Протоиерей Аркадий Шатов: – А какой процент составляют те дети в вашем детском доме, у которых есть родители, которые их навещают?
Марина Назаренко: – Такие дети у нас называются родительскими. Родительских детей, к сожалению, даже 18% не набирается. В основном, это сироты и оставшиеся без попечения родителей.
Наталья Мурзина: – Скажите, пожалуйста, можно что-то сделать, чтобы дети после восемнадцати лет, которым будет очень трудно выжить вне стен детского дома № 15, оставались у вас же?
Марина Назаренко: – Наши дети жить без государства вряд ли смогут. Потому что у них такая степень умственной отсталости, что к самостоятельной жизни мы их все равно не сможем подготовить. Опекать их все равно придется. Надо государству идти в том направлении, чтобы подобные учреждения не делить на детские и взрослые. И не делать так, чтобы ребенок менял дом несколько раз в жизни, что совершенно неправильно. Я думаю, что нужно создавать такие дома сразу с небольшим хозяйством, где дети выросшие могут жить и трудиться как можно более полноценно. Мое однозначное мнение, что этим больным детям в Москве совершенно нечего делать. Самая большая наша мечта что-то организовать для наших подопечных в Подмосковье. У нашего детского дома есть земля в Наро-Фоминском районе, но пока что там ничего нет кроме земли. Ее выделили очень давно. И у нас есть документ, что мы — владельцы. Но пока что кроме вот этого документа и нескольких сторожей ничего там нет.
Протоиерей Аркадий Шатов: – То есть когда-то этих детей все-таки вывозили за город, да?
Марина Назаренко: – Возможно и вывозили. Мне истину не удалось выяснить. Было ли это на самом деле, или же это было лишь решение, которое в жизни не воплотилось. Если мы предоставим Департаменту какую-то серьезную программу по освоению этого участка, то средства, может быть, и найдутся. Пока мы за эту задачу не брались, потому что должны были провести реконструкцию в существующих корпусах. Это займет еще несколько лет. А после этого, я думаю, мы серьезно займемся дачей.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Ну если найдутся люди, которые смогли бы, или специалисты которые могли бы помочь в составлении какого-то такого плана строительства, проекта. Можно вам воспользоваться этой помощью?
Марина Назаренко: – Мы бы с удовольствием воспользовались. Но вот даже в недрах нашего учреждения мы хотим наметить какую-то рабочую группу, которая могла бы начать над этим проектом размышлять и данные, составляющие этого проекта уже изложить на бумаге.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Вообще дети когда-нибудь покидают стены этого дома, куда-то их вывозят на улицу? За границей ведь таких детей вывозят и в рестораны и магазины с ними ходят.
Марина Назаренко: – Наши старшие ребята, школьники, ходят в город. И на самом деле мы этим занимаемся мало, потому что автобус для инвалидов нам обещали только на следующий год. А использовать тот автобус, который у нас есть, очень сложно. Мы слишком редко это делаем.
Марина Назаренко: – Есть еще вопросы. Вы отслеживаете жизнь ваших детей после перевода после 18 лет? В общем-то, и отслеживаем, и, конечно же, в недостаточной степени. Мы много об этом размышляем, потому что дети, которых мы отдали, это наши дети, но так сложилось в государстве, что вроде бы дети ничьи. И на самом деле они уходят и остаются ничейными.
Что умеют делать дети после выпуска? Чему они учатся из практических навыков? Нашей задачей является их максимальная социальная адаптация, конечно, если выражаться нашей специальной терминологией. Научить их делать как можно больше всего из обычных привычных обязанностей. Обслуживать себя. Но умеют они, к сожалению, слишком мало. Потому что бытовых комнат, как правило, нет. Они умеют умыться, они умеют одеться. Постирать и погладить, я думаю, смогут немногие. Это большая проблема, над которой мы на самом деле работаем.
«Наши потребности не знают границ»
Наталья Мурзина: – А сейчас хотелось бы рассказать, что инвалиды могут вести полноценную жизнь, несмотря на свои физические недостатки. Так, например, к 850-летию Москвы в 1997 году группа инвалидов совершила восхождение на Килиманджаро, самую высокую гору Африки. В группе были Володя Глухов, слепой с трех лет, двое глухих, девушка с протезом одной руки, еще трое молодых людей с высокой ампутацией ног. Когда Володя Глухов вернулся с Килиманджаро, некоторые его спрашивали, зачем он туда пошел, ведь все равно ничего не видит. И, казалось бы, вопрос оправдан. Ну он не мог видеть, как менялся пейзаж, как джунгли у подножия горы сменились лишайниками, а ближе к вершине лежал сплошной снег, как великолепна Африка с высоты Килиманджаро. А Володя скромно, не противопоставляя себя другим объяснил: «На протяжении всего пути наверх были камни, и их температура менялась». У него были свои, совершенно другие ощущения. И конечно, они были не менее богатые и глубокие, чем у его товарищей по команде.
Сейчас наши добровольцы вместе с сестрами милосердия помогают в трех закрытых медицинских учреждениях. И первый из них – Психо-неврологический интернат в Люблино № 11. Сейчас там работают пять добровольцев и десять сестер. У них там 13 подопечных. Чуть больше подопечных – 49 детей – находятся под опекой 12 сестер и добровольцев в Бутово. С лета прошлого года они занимаются очень важным делом – ухаживают за детьми, учат есть, делают массаж, занимаются лечебной физкультурой. В детском доме для детей-инвалидов № 15, о котором мы сегодня беседуем, сестры и добровольцы помогают двадцати пяти лежачим детям. Всего там работает семь добровольцев. Детей учат самостоятельно ходить, сидеть, есть и пить. А также сестры делают массаж и занимаются с ними в специально оборудованной, так называемой, сенсорной комнате. Там есть много тренажеров, которые помогают развить у малышей простейшие навыки. И развить такие чувства как зрение, слух, осязание, также чувство равновесия и координацию движений. В ближайшие планы сестер из детского дома для детей-инвалидов № 15 входит увеличить число подопечных.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Наташ, а с кем ты там занимаешься? Ты можешь рассказать о тех детях, кому ты там помогаешь, нет? Ты их помнишь, знаешь?
Наталья Мурзина: – Сестры считают самым перспективным маленького Андрюшку. Он находится в блоке для лежачих детишек, но он самый перспективный. Потому что есть с ложки у него получается лучше всех. Он активно ходит на ходунках и реагирует на все наши слова на занятии. Когда приходит врач-педиатр, мужчина. Когда приходит мужчина, он всегда говорит ДЯДЯ иди ПАПА. А если подходят сестры или санитарки, то есть женщины, он говорит МАМА или БАБА. И таким образом он откликается на все наши слова и чувствуется, что ребенок не аутичен, он находится в живом контакте. И занятия в сенсорной комнате идут ему только на пользу.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Марина Зариковна, вот многие считают, что эти дети они не люди что ли, недочеловеки. Что у них другие чувства, что они не могут переживать, страдать. Поэтому не надо на них особо обращать внимание. Надо помогать людям полноценным, талантливым, способным, слава Богу, у нас нет таких людей, которые призывали бы их уничтожать, как это делали в фашистской Германии, но явно присутствует негативное отношение. Вот ваше общение с этими детьми, оно как-то подтверждает это или нет?
Марина Назаренко: – Нет, конечно. Если бы у меня было к ним такое отношение, то невозможно было бы работать. И мы ощущаем, что они все чувствуют, все понимают и слышат нашу речь. И слышат музыку. И кивают головой в такт музыке. Они видят все прекрасно, они ценят теплые слова.
За последнее время очень часто у нас меняется диагноз в сторону улучшения. К нам даже приезжали представители Городской Медико-Педагогической Комиссии, которые устанавливают диагнозы, и уже у десяти человек изменились диагнозы за последнее время.
Вопрос: Крестят ли детей в детском доме?
Этих детей приходят причащать. Мы их крестим каждую неделю, потому что когда я пришла, у нас некрещеных детей было порядка трехсот. То есть подавляющее большинство. Сейчас у нас некрещеных осталось около ста шестидесяти детей. Для большинства из них крестной становлюсь я или те воспитатели, которые с ними работают. Свидетельство о крещении хранится в Личном Деле ребенка. И все, у кого он окажется в будущем, будут знать, что этот ребенок крещен.
Радиослушатель: – Я бы хотела рассказать, как работала в санатории для детей-инвалидов с ДЦП и с разным нарушением интеллекта. И я бы хотела подтвердить слова Марины Зариковны, что работа с такими детьми не так тяжела, как может показаться. Она доставляет действительно очень много радости. И дети действительно очень благодарны и очень отзывчивы на любовь. Когда после института я пошла работать в этот санаторий, меня многие спрашивали и удивлялись, как ты можешь работать с детьми-инвалидами, как ты можешь на них смотреть спокойно. А мне, как ни странно, было легче работать с ними, чем проходить практику в обычном детском саду. Легче было с ними справиться, легче они отзывались на хорошее человеческое отношение, чем даже обычные дети.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Конечно, это дети особые. В нашей жизни очень много чего-то такого придуманного, ложного, а у них жизнь очень простая и цельная душа. И поскольку она не подвержена соблазнам, которые есть в этом мире, она, наверное, даже чище, чем у тех людей, которые ходят, разговаривают, смотрят телевизор, слушают музыку, общаются. Марина Зариковна, а о чем нужно думать, о чем молиться и что следует держать в голове, помогая этим детям, живя рядом с этими детьми-инвалидами, которых Вы видите каждый день?
Марина Назаренко: – Больше всего я молюсь о Господней защите для этих детей, как бы ограждении их злых людей, наверное, чтобы были с ними милосердные люди. А думаю я о том, что каждый день работать с ними – это экзамен на наше милосердие, то, как мы готовы исполнять заповеди Христа, насколько мы готовы дарить любовь и тепло.
У нас есть и материальные нужды. Больше всего из одежды не хватает индивидуальной нарядной праздничной одежды, потому что ее купить по государственным закупкам достаточно сложно.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Одежды не хватает?
Марина Назаренко: – Ее хватает, но она знаете какая? У всех однообразная.
У нас был вопрос и мы не ответили. Как организовать отдых детей? Есть ли возможность побывать на солнце за лето, есть ли трудности с продуктами?
Организовать отдых детей нужно хотя бы на территории учреждения. Потому что у нас большой березовый лес на территории, территория не маленькая. И побывать на солнце за лето успевают те, кто двигается, то есть ходячие. А вот лежачие, конечно, мало успевают побывать на солнце. И вот в этом плане помощь нам нужна. С ними нужно гулять. Главные проблемы у тех детей, которые лежат. Их 125. Если бы у нас было побольше человек, желающих с ними гулять…
Протоиерей Аркадий Шатов: – Это на семь умножить, то тысяча человек будет как раз?
Марина Назаренко: – Да, поэтому я и говорю, что наши потребности не знают границ.
Протоиерей Аркадий Шатов: – У каждого ребенка есть бабушка, дедушка, мама, папа. А у Марины Зариковны нету.
Марина Назаренко: – И нас всего лишь столько, сколько и детей. А трудности в продуктах у нас связаны в основном с тем, что мы получаем продукты по тендерам и это естественно нижайшая цена. А нижайшая цена – это нижайшее качество. Вот в качественных продуктах у нас потребность есть. Итальянские макароны наши дети не едят никогда.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Можно какие-то продукты приносить?
Марина Назаренко: – Продукты для нас интерес представляют только не самые дешевые. Дети не знают, что такое домашнее печенье.
Протоиерей Аркадий Шатов: – А есть какое-то ограничение? Нельзя передавать какие-то кисломолочные продукты, творог? А что можно?
Марина Назаренко: – Продукты нам можно приносить только сертифицированные и с документами, где они были приобретены. Это обязательное условие, потому что детям иначе мы их дать не сможем.
Наталья Мурзина: – Батюшка на проповеди Вы говорили о том, что эти детки могут помочь нам спастись и войти в Царствие Небесное. Как же это возможно?
Протоиерей Аркадий Шатов: – Ну во-первых, эти дети могут нам помочь научиться настоящей любви, потому что очень часто мы любим не то, что по сути является хорошим, а то, что является внешне привлекательным. Молодые люди обращают внимание на симпатичных девушек, девушкам нравятся сильные, красивые мужчины. Человек клюет на внешность, а суть человека она не видна. Вот в этих детях, если мы увидим ту суть, о которой говорила Марина Зариковна, то оценим их души, такие удивительные и чистые, чем у нас, живущих вот такой обычной жизнью. Если это уметь увидеть и разглядеть, то тогда научишься любить и ценить что-то настоящее. Кроме того, в Евангелии есть такие слова – кто окажет помощь праведнику, получит награду праведника. Конечно, эти дети благодушно несущие скорби, страдания, дети, которые лишены обычных радостей каких-то человеческих, конечно, они являются такими мучениками бескровными. Невольными мучениками. И, как говорят святые старцы, в Царствии Небесном получат награду этих праведников. И если мы будем этим детям помогать, то эта награда может быть в какой-то степени будет и нашей наградой.
Наталья Мурзина: – Когда в семье рождается ребенок-инвалид, многие начинают уговаривать родителей отдать ребенка в специализированное учреждение и отказаться тем самым от своего креста. Вот скажите, пожалуйста, могут ли быть такие причины, по которым родители могут переложить заботу о таком больном ребенке на других? И оставить его, и продолжать жить своей жизнью без него.
Протоиерей Аркадий Шатов: – Ну я думаю, что если человек верит в Бога, то знает, что Бог посылает крест по силам всегда. И если он верит в Бога, то, наверное, этого не сделает. Он будет искать помощи Божьей, но не будет от ребенка отказываться. Тем более, ребенок должен знать, что в детском доме, каким бы он ни был хорошим, даже если там директор Марина Зариковна, и если туда каждый день ходит по сто двадцать добровольцев, ему будет хуже все-таки, чем в семье. И человек должен это понимать обязательно.
Марина Назаренко: – Я бы хотела добавить, батюшка. На самом деле у нас есть возможность помочь этим родителям. В нескольких учреждениях Москвы открыты двери дневного пребывания. То есть к нам можно ребенка утром привести, а вечером забрать. Это дает родителям возможность работать и одновременно у нас получить максимальную медицинскую и педагогическую помощь. Поэтому это не было бы вариантом, когда от ребенка отказались, но вместе с тем могли бы ему существенно помочь в воспитании этого ребенка.
