Перед прочтением основной части, предлагаем вам прочитать четыре истории разных людей, употребляющих наркотики со школы. Все имена были изменены.
Андрею 19 лет, и он наркопотребитель из города-миллионника. Начал употреблять еще в школе в возрасте 15 лет, сначала курил гашиш, потом перешел на более тяжелые наркотики. «Я попробовал за компанию и из-за любопытства. В нашей школе можно было легко купить наркотики, все знали, кто и что продает. Покупали не прямо в школе, а шли после уроков к дому барыги. Не знаю, знали ли учителя или нет, но никого за это не ловили и вроде бы ни с кем не разговаривали. Да, один раз к нам в школу приходили люди, которые рассказывали о вреде наркотиков. Показывали отвратительную презентацию и приводили очень неубедительные аргументы. Я думаю, объяснение, что такое наркотики, почему они запрещены и как влияют на человека, были бы гораздо убедительнее».
Никите чуть больше двадцати, в 15 лет он попробовал траву у одноклассника, увлекся и потом стал употреблять грибы и флуоксетин. Сейчас завязал, но все равно не видит в наркопотреблении ничего плохого. В его школе знали, что некоторые ученики употребляли наркотики, но все ограничивалось беседой с родителями, никакая воспитательная работа ни с кем не проводилась, Никиту никто не ловил.
Вике девятнадцать. Она попробовала гашиш в школе, потому что было интересно. Потом была конопля, потом еще что-то. Потом экстази и амфетамин. Родители Вики абсолютно против наркотиков, они считают, что наркотики уничтожают человека, поэтому Вика никогда не может поделиться с ними своими мыслями по этому поводу. К Вике в школу приходил какой-то человек и рассказывал, что наркотики – это смерть. В этот момент Вика поняла, что она обязана попробовать наркотики.
Иннокентию двадцать один, он предпочитает галлюциногены и неразговорчив. Он считает все разговоры в школе против наркотиков неубедительными: «Мало кто понимает, что из них можно доставать полезное и при этом быть в стороне от зависимости. Траву очень долго употреблял, но при переезде в другую страну просто не курил и все. Никаких отходняков и всего такого. «Химка» – просто единичные опыты выпадания в другую вселенную».
Школа и семья
В интернете легко можно найти много статей о воспитательной работе в школах, направленной против наркопотребления. Везде пишут о том, что надо все время говорить о вреде наркопотребления, о том, что количество наркопотребителей говорит об уровне культуры школы, но никто не говорит, как и что надо делать.
Гелена Иванова, психоаналитический психотерапевт, президент и учредитель Фонда ресоциализации детей с отклоняющимся поведением «Шанс»:
«Зависимость у детей бывает разная. Да, есть зависимость от компьютера, от интернета. Дети перестают общаться, гулять на улице. Отсутствие живого общения – это нарушение эмоциональной сферы.
Как появляется наркотическая зависимость у ребенка? Сначала он курит сигареты, потом дальше уже. Вредные привычки – это способ успокоиться. У детей сейчас очень много тревог. Я, например, не могу заниматься с детьми, употребляющими героин и спайсы, от этих наркотиков происходит полный распад личности.
Причин употреблять у подростков очень много, это можно назвать срывом в развитии. Психика ребенка – совесть, «Я», правила в голове – формируется до пяти-семи лет, не в пубертате. Для ребенка с первой самоидентификацией связаны родители, как раз та обстановка, в которой он растет. Потом у ребенка наступает латентный период до 12 лет. В это время он идет в школу, начинает общаться, отрывается понемногу от семьи.
Около 12 лет начинается гормональное развитие. И все, что было нарушено в детстве, начинает вскрываться.
Подросток не вдруг стал плохим, все эти проблемы уже были, только никак не проявлялись. Не представляю, что должно случиться у взрослого человека, чтобы он начал употреблять наркотики. Абсолютное большинство наркозависимых зависимы с детского или подросткового возраста.
Я бы сказала, что проблема в гиперопеке, абсолютное душевное и эмоциональное одиночество; низкая самооценка этих ребят, они все считают себя некрасивыми и боятся общаться. Наркотик для них – это способ общения, возможность, чтобы их полюбили хотя бы в состоянии измененного сознания.
Социальный статус никак не влияет на употребление наркотиков. Те, кому я помогаю, в основном из образованных семей. Здесь можно говорить о девиантном родительстве: абсолютно безэмоциональные родители не слышат своего ребенка.
Вот, кстати, очень часто обеспеченные родители гиперопекают детей, либо нанимают репетиторов, но не уделяют своего внимания ребенку. Иногда родители так заняты своими делами, что не видят, что ребенок шатается или от него странно пахнет.
В наше время, когда интернет и наркотики так доступны, я бы советовала обращать побольше внимания на своего ребенка. Не надо контролировать в прямом смысле этого слова, потому что ребенок начинает лгать. Надо доверять ребенку.
Родители должны знать, с кем дружит ребенок, какой у него круг общения. Родитель должен помогать ребенку в случае конфликта. Очень часто даже отличников могут унижать учителя, это непозволительно. Эти конфликты всегда должны разрешаться в пользу ребенка, потому что у него презумпция невиновности, он не может себя никак защитить.
Надо минимум каждую неделю находить время с ребенком поговорить, выяснить, что его беспокоит, о чем он переживает. Дети и при гиперопеке, и при отсутствии опеки, это дети, с которыми не разговаривают. Даже дети из одной семьи по-разному подвержены опасности связаться с наркотиками. Родители могут одинаково любить детей, но по-разному воспитывать. Один ребенок может оказаться совершенно в ином окружении, чем другой.
Я считаю, что детям надо рассказывать о наркотиках и наркотической зависимости. Можно, например, показывать документальные фильмы.
Просить подростка не курить – это бессмысленно, лучше рассказать о развитии зависимости.
Я бы какие-то такие видео о последствиях и показывала в школах. Ведь сначала денег за наркотики никто не берет, подросток сразу тогда бросит. Я считаю, что государству стоит снизить уровень уголовной ответственности для наркопотребителей и как раз по решению суда отправлять к психотерапевту, потому что основная вина лежит на распространителях наркотиков».
Повседневная жизнь
Мир подростка не ограничивается школой и домом. Он ездит в метро, он ходит по городу, смотрит телевизор. Гюзелла Геннадьевна Николайшвили, директор «Лаборатории социальной рекламы», доцент департамента интегрированных коммуникаций НИУ ВШЭ, рассказала, что не так с социальной рекламой против наркотиков.
«Сложность основная в том, что эффективной рекламы против наркотиков в мире практически нет. Потому что в потере зависимости работает очень сложное кумулятивное правило, заключающееся в том, что если ты показываешь процесс употребления наркотиков, алкоголя, табака, то фактически ты продвигаешь, пропагандируешь эти вещи.
А тех, кто находится в ремиссии, это может опять подтолкнуть к употреблению наркотиков. На фестивалях, когда мы оцениваем работы, всегда обращаем на это внимание.
У многих креативных агентств во всем мире есть убеждение в том, что нужно показать и напугать, а это не так.
Страх блокирует способность к критике и к изменению поведения, блокирует способность человека ассоциировать все эти ужасы в социальной рекламе с собой. Страх включает автоматический механизм самосохранения: «Конечно, это ужасно, но со мной такое точно не произойдет. Я сейчас уколюсь один раз, а потом брошу».
И это абсолютный стандарт поведения всех зависимых людей. Еще из-за страха человек, особенно подросток может сделать ровно наоборот: «Ах вы меня пугаете? А я, тогда сейчас выпью и докажу вам, что все не так!»
Именно поэтому успешных кампаний очень мало. Показать вред употребления наркотиков, не показывая само употребление, для рекламистов очень сложная задача. В наших подборках и исследованиях тысячи кампаний со всеми ужасами употребления наркотиков и только несколько примеров, когда люди пытаются это как-то по-другому показать. В теме наркотиков может быть несколько эффективных рекламных технологий, которые работают реально, но если позволяют обстоятельства.
Я думаю, что для школьников особенность только в том, что социальная реклама должна быть инструктивной и более разъясняющей. То есть понятно, что креативные образы рекламы – то, что привлекает людей в рекламе, привлекает и школьников. Но в социальной рекламе подростки нуждаются в другом.
Они еще дети, они лепят свою модель жизни, отношение к жизни. И поэтому она должна быть более инструктивной, разъясняющей и пошаговой. То есть она должна давать модель поведения, которую подростки могут копировать. Или понимать, как вести себя в сложных ситуациях.
И даже если показывается какая-то критическая ситуация в игровом ролике с использованием актеров. В таких роликах, необычайно эффективных, все равно чрезвычайно важно разъяснение ситуации, выход, который может быть из ситуации, выход минимально травматичный, максимально здоровый.
Сейчас море роликов про наркотики, которые не только не показывают выход, но и для человека, который сталкивается с ситуацией употребления в семье, с любимым человеком, такие ролики оставляют его в разбитом состоянии. Такие ролики констатируют ужас, показывают последствия, но совершенно не говорят, что делать.
Авторов этих роликов я бы наказывала, потому что ущерб от такой рекламы колоссальный. Очень возрастает депрессивный фон и, к сожалению, количество суицидов.
Есть физическая грязь, от нее мы стремимся избавиться: принимаем душ, например. А есть грязь информационная, которая льется на нас из телевизора формата «НТВ». И за этот информационный расстрел мозга никто не несет ответственности. То же самое с социальной рекламой, которая действует разрушительно».
Нет никаких однозначных ответов, нет никаких четких инструкций, как остановить наркозависимость среди подростков, но есть статистика последних лет: в России 53,6% наркозависимых, каждый пятый наркопотребитель – школьного возраста, и об этом нельзя забывать.
