За несколько дней до 9 мая 1945 года любимый старший сын Агнии Львовны Гарик нелепо погиб под колесами грузовика, катаясь на велосипеде. После его смерти Барто утратила интерес и к творчеству, и к жизни.
Чуть легче ей становилось только в одном месте – в детских домах. Даже в своем горе поэтесса не могла не отметить, насколько мужественно вели себя дети.
«Когда семилетняя Наташа плачет, она упрямо твердит, что это из-за иголки. – Иголка тупая, тупая иголка, вышивать нельзя, – повторяет девочка, всхлипывая, – я из-за иголки плачу, а не по маме…» – писала Барто в книге «Найти человека».
Всем сердцем сочувствуя детям, потерявшим родных, поэтесса стала часто приезжать к ним, чтобы почитать стихи или просто поговорить. Поездка в один из таких домов вдохновила ее на создание поэмы «Звенигород». Произведение увидело свет в 1947 году с посвящением детям войны. Работая над книгой, детская писательница и предположить не могла, как сильно она изменит ее жизнь.
Первая удача
Девять лет спустя после окончания войны, в 1954 году, сотрудница библиотеки Карагандинского дома инвалидов прочитала «Звенигород» уборщице, Софье Ульяновне Гудевой. Так же, как дети в поэме, во время войны потерялась ее восьмилетняя дочка Нина.
Софья Ульяновна написала о своей беде поэтессе. Барто поразило, что в письме не было никаких просьб, а лишь надежда матери, что ее дочь жива и выросла в хорошем детском доме.
Прекрасно понимая, что значит потерять ребенка, писательница решила помочь женщине, особо не рассчитывая на успех. Тем не менее Барто не только выяснила, что в Москве существует Отдел розыска управления милиции, но и с помощью его сотрудников восемь месяцев спустя сумела отыскать 18-летнюю Нину. Оказалось, что та живет в городе Умань и работает на швейной фабрике. Радостную новость, что с ее дочерью все в порядке, матери сообщила Агния Барто. Девушка решила переехать к матери в Караганду.
В 1964 году, проездом в Караганде, поэтесса встретилась с этой семьей, которой помогла воссоединиться. Об эмоциональной встрече написали многие СМИ, так что по возвращении домой Барто ждал сюрприз – 17 писем с просьбой о помощи в поисках.
«Самые разные люди, чьи судьбы были похожи на судьбу Гудевых, просили меня помочь им найти детей, потерянных в годы войны. Что было делать? Направить все эти письма в управление милиции? Но там требуются точные данные, а если их нет?» – вспоминала писательница в «Найти человека».
Так получилось, что как раз во время этих раздумий поэтессы, ее пригласили выступить по радио. И тогда Барто осенило – вот как надо искать потерянных в войну детей – с помощью радиопередачи.
Розыск по радио
Дебютная программа вышла на радио «Маяк» в 1965 году. Первым найденным стал брат автора одного из тех самых 17 писем, что и вдохновили Барто на новый проект. Как потом вспоминала поэтесса, Артема Михайловича Козлова она запомнила навсегда. Интересно, что он знал о смерти родителей, поэтому никого не искал. Артем был очень удивлен, когда знакомые передали, что услышали его имя по радио. Он даже подумал, что это ошибка, но нет. Оказалось, что уже 20 лет как Козлова разыскивала его сестра.
Программа выходила в 9 утра раз в месяц, обязательно 13-го числа. Как потом объясняла такой выбор сама Агния Барто, именно 13-го числа пришло сообщение о том, что сразу у нескольких человек нашлись родные. И было решено закрепить это число за эфиром.
Каждый выпуск программы «Найти человека» шел 25 минут. За это время Барто успевала рассказать о 15-20 людях. Но ролью ведущей ее работа по поиску не ограничивалась. Ежедневно в Радиокомитет и на квартиру писательницы суммарно приходило до 100 писем. По воспоминаниям дочери поэтессы, на некоторых из конвертов был следующий адрес: «Москва, писательнице Барто». Гора чемоданов с письмами занимала целиком коридор в их квартире.
При этом Агния Львовна участвовала в сортировке всех просьб о помощи. Если данных хватало для специальных организаций, которые занимались поиском, она пересылала запросы им. Для радио же оставляла самые сложные, иногда почти безнадежные истории.
Поэтесса даже разработала собственный алгоритм распределения запросов на поиск, разделив их в зависимости от содержания. Так, в большие зеленые конверты с названием «Следы» она откладывала письма с яркими воспоминаниями потерявшихся, детали которых могли помочь родным их узнать. Была у Барто и «грустная» папка «Данных нет». Туда отправлялись письма, в которых даже она, уже профессионал сыска, не могла почерпнуть никакой полезной информации.
Самой сложной и тревожащей поэтессу стала толстая синяя папка, где лежали конверты с пометками «Совсем мало воспоминаний». Поэтесса признавалась, что это самая мучительная для нее папка.
50 писем от однофамильцев разных возрастов и профессий
Процесс поиска начинался всегда одинаково – с писем, а вот как он пойдет дальше и сколько продлится, заранее предсказать было невозможно.
«Бывают случаи: кто-то, услышав по радио, что его ищут родные, сам распутывает весь клубок розыска. Он запрашивает адрес родных, отдел писем Радиокомитета высылает ему этот адрес; предполагаемые родные списываются, уточняют неясные подробности их прошлого, встречаются и, убедившись, что они в самом деле родные, пишут об этом в «Маяк». В таких случаях мне только остается с радостью сообщить в передаче об их встрече», – писала Барто из книги «Найти человека».
Но гораздо чаще процесс поиска затягивался. И тут на помощь поэтессе приходили незнакомцы – услышав по радио фамилию как, например, у коллеги или какие-то детали из жизни, слушатели стремились поделиться с Агнией Барто информацией.
Так, в одной из передач Агния Львовна прочла письмо некоего Владимира Субботина, запомнившего, что его настоящая фамилия Дробязко. В ответ на это обращение пришло 50 (!) писем от однофамильцев разных возрастов и профессий. По настоянию радиослушателей Барто пришлось связаться с Героем Советского Союза по фамилии Дробязко. Но, ожидаемо, тот ответил по телефону, что, хоть и всей душой сочувствует ситуации, в его семье никто не пропадал. По воспоминаниям поэтессы, он сказал об этом несколько смущенно, словно извинялся.
Тем не менее среди 50 адресов, присланных Барто, оказался и адрес тети Владимира – родной сестры его отца.
Иногда по иронии судьбы родные, ищущие друг друга, жили совсем рядом. И если бы не программа Барто, шанса узнать об этом, у них бы не было. Так, Инна Кузнецова долгие годы искала свою младшую сестру Розу. При этом они не только жили в одном городе, но и часто бывали в столовой на фабрике-кухне, но Инна, глядя на девочек-учениц в белых халатиках и накрахмаленных шапочках, и подумать не могла, что одна из них и есть ее Роза.
Сотни Неизвестных, Бесфамильных, Непомнящих – фамилии детей в детских домах
Главной проблемой послевоенного поиска было отсутствие точных данных. Много детей потерялись совсем маленькими и не всегда помнили не то что имена родителей, а собственное имя. Распределяя таких «потеряшек» по детским домам, им давали новые фамилии, имена, а возраст малышей определял врач.
Специально для таких случаев Агния Барто придумала свой, почти авторский способ поиска. Она предложила ориентироваться на детские воспоминания.
Одной из первых историй со счастливым концом, которая наглядно продемонстрировала, что метод Барто работает, стал запрос от Нелли Неизвестной.
«…Ночь, гул самолетов… Помню женщину, на одной руке у нее грудной ребенок, в другой тяжелый мешок с вещами… Мы бежим куда-то, продираясь в толпе, я держусь за ее юбку, а рядом со мной бегут два мальчика, одного из них, кажется, зовут Роман», – вот и все воспоминания в письме Нелли. Поэтесса признается, что сначала сочла его безнадежным, но потом все-таки решила дать шанс.
И чудо случилось – почти сразу из Феодосии пришла телеграмма: «Нелли наша дочь. Семья Ферштер».
Именно детские воспоминания о братьях, сестрах, домашних питомцах помогли сотням Неизвестных, Бесфамильных, Непомнящих – обладателям самых популярных фамилий, которые давали детям в детских домах – наконец обрести своих родных. Интересно, что одна из просьб о помощи пришла к Барто от Анны Аркадьевны Карениной – видимо, человек, который регистрировал найденную девочку, увлекался творчеством писателя Льва Толстого.
У Агнии Львовны была особая интуиция на детские воспоминания, которые могут помочь. Так, в одной из передач она зачитала письмо от Непомнящей, которая из своего прошлого смогла воспроизвести совсем немного фактов:
«Жили мы где-то недалеко от леса. Часто с матерью ходили за грибами. Потом мать тяжело болела, лежала в сенях… После очутилась я с какой-то женщиной на вокзале. И детский дом… Вот и все. Когда нас спрашивали, у кого как звали отца, я сказала – Григорий. И так стала Григорьевна».
Удивительно, но на этот запрос сразу откликнулась сестра Непомнящей, и больше 20 лет спустя они вновь встретились. Именно после этого случая Барто окончательно уверовала в силу детских воспоминаний, хотя и с оговоркой, что выбирать надо самое личное, чтобы близкие смогли узнать друг друга по деталям, доступным только им.
Говорящее название
Чем дольше программа «Найти человека» была в эфире, тем больше пластов открывалось и в ее названии.
Так, Агнии Львовне стали писать дети с предложением о помощи, и в некоторых случаях поэтесса привлекала к поискам и школьников.
Часто, хотя родных не находили, люди все равно обретали поддержку. Как-то в программу написала молодая семейная пара – им было горько, что они выросли в детском доме, не знают своих родителей и навещать им некого. В ответ письма с приглашениями полетели со всей страны.
«Вы рассказали в очередной передаче про супругов, что они оба воспитанники детдома, нет родных и близких. С большим удовольствием приглашаю их, приму как родных. Я из Башкирии, колхозница, живем очень хорошо. Работаю в колхозе агрономом», – вот пример одного из писем, которых было так много, что Барто не решилась назвать адрес пары в прямом эфире.
Случались и курьезные ситуации, когда Барто, например, писали водители такси и просили не ставить эфир программы на одно время с футболом. А как-то она получила письмо, автор которого просил обязательно найти его отца к 1 мая. И уж никак не позднее 26-го, потому что это день его рождения.
В какой-то момент стало очевидно, что писательница не справляется с потоком писем. И тогда опять же по инициативе Барто радиостанция «Маяк» стала выпускать «Бюллетень розыска родных», в котором зачитывались самые основные сведения – кто и кого ищет. Некоторое время эту информацию зачитывал сам Юрий Левитан – один из известнейших дикторов своего времени.
Профдеформация
Те девять лет, что шла передача «Найти человека», Агния Барто почти не писала стихов. Вся ее жизнь была подчинена постоянному поиску. Мыслями она возвращалась к письмам даже в моменты отдыха, например, когда читала классическую литературу:
«Между прочим, даже перечитывая Толстого, я теперь смотрю на детские воспоминания глазами «искателя». Читаю рассказ Николеньки о ссоре с братом из-за разбитого флакончика и ловлю себя на смешной мысли: если бы Николенька потерялся, то по воспоминанию о разбитом флакончике я бы его нашла».
В 1968 году Агния Барто опубликовала документальную книгу с одноименным с передачей названием «Найти человека», основанную на историях поиска. А чуть позже, в 1973 году, все на ту же тему она написала сценарий для фильма «Ищу человека».
Передача «Найти человека» выходила в эфир до 1974 года и была закрыта, так как поток писем стал потихоньку иссякать. За это время Барто смогла воссоединиться 927 семьям. Но в реальности она сделала счастливыми гораздо большее число людей. Не зря сама поэтесса считала найденных по-другому – не по количеству людей, а по числу удачно завершенных поисков.
«Людей соединившихся, конечно, гораздо больше: мать ищет сына, а находит и внуков, и невестку. Дочь ищет свою мать, но находит брата или сестер. Если бы я стала в каждом случае считать всех родственников, цифры были бы куда больше.
…Каждый раз, когда я говорю по радио: возьмите карандаши и запишите имена и фамилии людей, которых мы ищем, – и произношу эти имена, я надеюсь: а вдруг кто-то услышал знакомое имя и сейчас, в эту минуту, уже рождается чья-то радость!»
