– Отец Аркадий, сейчас много говорят о важности социального служения Церкви. На фоне самых разных заявлений, исходящих из уст политиков и общественных деятелей обращает на себя внимание высказывание Святейшего патриарха на последнем епархиальном собрании. По его словам, «церковное социальное служение – это не замена отсутствующих или неработающих государственных структур другими подобными, а служение в духе любви». Что же такое социальное служение Церкви, и какое место оно должно занимать в церковной жизни вообще?
– Один современный православный богослов следующим образом определил три основных направления служения Христу в Церкви. Во-первых, служение евхаристическое, в котором участвуют все члены общины. В Святой Евхаристии мы приносим Христу жертву хваления и соединяемся с Ним. Во-вторых, служение слова, о котором Господь сказал словами «Блажени слышащие слово Божие и хранящие его». Оно заключается в чтении Евангелия и толковании прочитанного. В-третьих, служение Христу в наших ближних, или, иначе говоря, социальное служение. И это не только помощь нуждающимся или выражение сочувствия к тем людям, которые нас окружают. Это еще и проповедь любви, которая подчас оказывается более действенной, чем слова.
Государство само по себе не в силах решить социальные проблемы. Об этом, в частности, свидетельствует печальная попытка строительства в нашей стране социалистического общества, которое, по замыслу его архитекторов, должно было решать свои проблемы без помощи Церкви. Для того, чтобы лечить язвы общества недостаточно иметь разветвленную структуру социальных служб. Нужно в первую очередь обладать милующим сердцем, которое воспитывается в Церкви. Сам дух церковного социального служения иной, чем в государстве. Государственные институты решают отдельные проблемы человека, а Церковь помогает человеку как личности в его психофизической целостности. Конечно, голодному нужно дать хлеб, а больному – лекарство, но при этом мы не вправе забывать и о его душевном состоянии. Надо помочь человеку восстановиться физически, но нужно обязательно подумать и о его страждущей душе. Специфика церковного социального служения заключается именно в любви и милосердии, которое движет его участниками.
– Последнее время нередко можно слышать о том, что Русской Православной Церкви нужно перенимать опыт социального служения у других христианских конфессий и, прежде всего у представителей различных протестантских деноминаций. С другой стороны, существует мнение, что благотворительная деятельность многих инославных организаций отличается т.н. горизонтализмом, совершается по мирским мотивам, что, по словам проф. А.И. Осипова, приводит «не к духовной пользе и евангелизации мира, а к обмирщению самой Церкви». Как Вам кажется, что нам нужно брать от наших западных братьев, а что в их деятельности является ошибочным?
– В Евангелии сказано, что если наша праведность не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то мы не войдем в Царство Небесное. Точно так же и здесь, в силу того, что в православной церкви содержится полнота благодати и истины, наше служение милосердия должно превзойти протестантское и католическое. Но превзойти не в количестве открытых богаделен, больниц, детских домов и других учреждений общественного призрения, функционирование которых зависит главным образом от материальных возможностей. Речь в данном случае идет о качестве, главным критерием которого является любовь. Важно помнить об этом. Ведь можно помогать другим, забывая о цели, которая состоит в том, чтобы научиться любви и милосердию, изменить себя, а не мир. Многие люди – и протестанты, и православные – хотят во что бы то ни стало всех спасти и всем помочь. А в это самое время их собственная душа остается черной от грехов. Такое излишнее усердие, часто сопряженное с тщеславием и другими страстями, приводит к срывам, потере энтузиазма и т.д. Мы помогаем ближним для того, чтобы научиться любви. Западные христиане превзошли нас в технике и внешней организации социального служения. Поэтому можно и нужно учиться у них и смотреть, как они это делают. Но внутреннее наполнение этого служения должно быть православным.
– Расскажите, пожалуйста, о том, какие практические формы принимает сегодня церковное социальное служение в нашей стране.
– Сейчас, слава Богу, церковное социальное служение в России активно развивается. Уже воспитано поколение людей, которые понимают, что без этого служения Церковь жить не может. Нельзя не отметить роль Святейшего Патриарха, который уделяет социальному служению большое внимание, поддерживает все инициативы, благословляет и вдохновляет благие начинания своих церковных чад. Сегодня конкретные дела можно найти во всех, даже самых отдаленных епархиях. На сайте нашей комиссии Милосердие.ру. мы помещаем новости о социальном служении и недостатка в этих новостях у нас нет.
Лучше всего церковное социальное служение, как мне кажется, развито в Санкт-Петербурге. В настоящее время там действуют семь сестричеств. Раз в месяц все сестричества устраивают семинары, где обсуждаются накопившиеся проблемы, решаются острые вопросы. Сестры обязательно приходят друг к другу на престольные праздники. Есть сестричества Синего креста, члены которого помогают брошенным родителями детям. Имеется также и сестричество Желтого креста, которое объединяет сестер, занимающихся социальным служением (организации Синего и Желтого креста существовали в Петербурге до революции). Помимо этого в северной столице действует церковная больница, церковные приюты для детей. Участники социального служения ведут работу с заключенными, наркоманами, алкоголиками, бездомными и т.д.
В Москве заслуживает внимания группа помощи бомжам, которая уже больше года помогает несчастным, лишенным крова людям. Члены группы помогают им оформить документы, по мере возможности пристраивают их куда-то. Это трудная, самоотверженная работа.
Отрадно, что сейчас во многих епархиях организуются курсы по обучению сестер милосердия. Ведь воспитание людей, которые впоследствии посвятят свою жизнь делам милосердия, едва ли не самая важная задача современной Церкви. Причем воспитывать их нужно в особом христианском духе. Возвращаясь к разговору о практике инославных организаций, можно вспомнить, что, например, в Финляндии студентка медицинского училища, желающая работать диаконисой на приходе, после трех лет профессионального обучения учится еще один год богословским дисциплинам. От сестры милосердия требуется не только знание медицинских предметов, психологии, но и углубленность в церковные таинства. Она не может являть любовь, не зная об источнике этой любви.
– Можно ли определить, какие категории социально неблагополучных граждан особенно нуждаются сегодня во внимании со стороны Церкви?
– Вряд ли. Невозможно сказать, кому больше требуется помощь – больным, которые умирают в больницах от отсутствия ухода, бомжам, которые замерзают на улицах, детям, которые брошены родителями, детям-инвалидам, которых закрыли от общества и поместили в специальные учреждения, или кому-то еще. Вместо того, чтобы пытаться определить, кто же больше страдает, нужно искать, где проще и легче реализовать имеющийся у нас потенциал. Надо заниматься тем, к чему лежит сердце, где есть больше навыка, делать то, что получается. Один имеет дар общения с детьми, другой испытывает особенную жалость к бомжам, третий любит ухаживать за больными. Не важно, чем человек будет заниматься. Церковь призвана не решать государственные проблемы, а возрождать дух любви в своих чадах.
– А как обычный человек может принять участие в социальном служении?
– Во всех епархиях есть отделы по социальному служению, куда может обратиться любой человек доброй воли. Но, на мой взгляд, если у кого-то есть желание помочь ближним, нужно просто идти и помогать. К примеру, деятельность группы помощи бомжам, о которой я уже говорил, началась с того, что один человек, Илья Кусков, сам в одиночку стал служить этим людям. И затем вокруг него появилась группа добровольцев. Находятся люди, которые просто приходят в больницу и начинают ухаживать за больными. Мне представляется ошибочным организовывать социальное служение сверху. Правильнее поддерживать те инициативы, которые идут снизу, искать этих добровольных подвижников и помогать им. Если мы вспомним, многие известные монастыри возникали именно там, где появлялись подвижники, подобные преп. Сергию. Они уходили в лес молиться, к ним приходили единомышленники, из которых образовывались небольшие монашеские поселения, и уже потом эти цветники духовной жизни, взращиваемые Богом, получали организационное оформление.
– Недавно в Интернете промелькнуло сообщение о предполагаемом проекте создания Ассоциации православной диаконии. Как вы относитесь к этой инициативе?
– Я думаю, что это создание подобной ассоциации – благое дело. Но все же первоочередной задачей должно стать подержание тех групп, которые уже занимаются диаконическим служением. В Москве, например, Отдел по социальному служению и благотворительности регулярно собирает людей, работающих в церковной социальной сфере. Были проведены семинары по обучению сестер милосердия, по патронажу, по детям, планируются тематические встречи, посвященные проблемам наркозависимых и заключенных.
– Кстати о заключенных. Традиционно, заключенные, в том числе и уже бывшие, рассматриваются как объект социальной работы Церкви и государства. Однако, не кажется ли вам, что процесс реабилитации вчерашних заключенных, будет проходить быстрее и безболезненнее, если они сами окажутся вовлечены в проекты, направленные на помощь ближним?
– Вы абсолютно правы. Участие в делах милосердия во всех случаях благотворно воздействует на душу человека. Очень часто люди, которые выходят на свободу, лучше чувствуют чужую боль, страдание и делаются участниками различных братств и общин милосердия. Человек, который сам пережил горе, может лучше понять своего ближнего, испытывающего нужду. Поэтому если те ваши читатели, которые в настоящее время находятся в местах лишения свободы, захотят в будущем принять участие в каком-либо благом начинании, они принесут огромную пользу и себе, и окружающим.
– На сайте Милосердие.ру опубликована статья о священнике Гапоне. Интересно, что этот человек, который горел желанием помочь людям, в результате стал антиподом священника и не оставил практически никаких позитивных результатов своей деятельности. С другой стороны живший в это же время святой Иоанн Кронштадтский, специально не занимаясь социальным служением, сделал и в социальном и в духовном отношении несравнимо больше своего мятежного современника. Чем можно объяснить этот парадокс?
– Разница в том, что святой праведный Иоанн Кронштадтский был укоренен в традиции Церкви, и в его жизни главное значение имела Евхаристия. Это очень важно. Я повторяю, что социальное служение должно иметь основание именно в церковных таинствах. Иоанн Кронштадтский занимался не внешней организацией служения милосердия, а его внутренним наполнением. Внешние организационные формы имеют в Церкви вторичное значение. Господь, придя на землю, не стал основывать отделы по благотворительности, по работе с мытарями, блудницами и т.д. Он помогал каждому человеку измениться изнутри. Этим занимался и святой Иоанн Кронштадтский. Гапон же пошел другим путем. Вся его деятельность, проникнутая социалистической идеологией, была направлена не на внутреннее преображение, а на перестройку внешнего. Именно это, во многом, и послужило причиной его трагедии.
Акцент на внешних формах служения милосердия представляет опасность и сегодня. Если мы оторвемся от Евхаристии, забудем о любви, то выхолостится смысл нашей миссии. Будут существовать отделы, но в них не будет любви. Мы превратимся в чиновников социального служения и вырастим внутри Церкви новых Гапонов. Поэтому, я даже боюсь самих слов «социальное служение», они кажутся мне какими-то формальными.
– То есть, для того, чтобы заниматься служением милосердия, достаточно быть просто хорошим христианином?
– Да, но быть хорошим христианином не так легко, как кажется на первый взгляд. Господь сказал – «ищите прежде Царства Небесного, а все остальное приложится вам». И поэтому, хотя те, кто в Церкви занимается социальной работой, призваны накормить голодных, напоить жаждущих, посетить больных, главным остается спасение души. Очень важно понять и то, что любой человек, которого постигло несчастье, нуждается прежде всего в участии, тепле, заботе, нежности, внимании и любви. Проявить участие часто гораздо сложнее, чем дать кусок хлеба. Проще откупиться, чем поделиться душевным теплом. Но именно этого тепла ждут от нас люди, и мы обязаны дать им его.
Беседовал Евгений МУРЗИН
