В больничном храме святого великомученика и целителя Пантелеимона г. Владивостока собирается община добровольцев милосердия. Небольшая команда из нескольких человек – все те, кому небезразлична судьба ближнего, попавшего в беду, и кто вот уже несколько месяцев ходит по больничным палатам, интернатам, хосписам, оказывая помощь остро нуждающимся – тем, кто теперь никому не нужен. А таких хватает.
Направление – больница
– А куда пойдем?
– В тысячекоечную. В нейрохирургию. Там отказники лежат. Надо их проведать.
– Около полугода ходили за парализованным киргизом, – рассказывает Инна, координатор общины, – работал на стройке, пошел деньги переводить – и «попал». Поймали, сильно избили. Руки, ноги были перебиты, травма головы. Ухаживали за ним. Он водицы святой просил, потом крестик. Говорил, что мать у него христианка, просил молитвы почитать. Потом, когда на поправку пошел, помогали ему, чем могли. Диаспора от него вроде сначала отказалась, но затем все же отправила домой.
Каждую среду после молебна святителю Луке (Войно-Ясенецкому) добровольцы берут халаты, необходимый инструментарий и отправляются по палатам. До главного корпуса от храма метров 300. Весна хотя и холодная, с ветром, но снег тает, под ногами слякоть.
Длиннющие коридоры. По дороге заскочили в буфет, купил пару бутылок воды. Третий этаж. Палата № 6.
– Прямо как у Чехова, – показываю на номер.
– Все говорят, – улыбается Лидия. Сегодня она руководит нашим походом и направляет действия. Кому, что и как делать. Преподает на курсах по церковному пению в ДВГТУ, поет на клиросе в храме.
– Как здесь оказалась?
– Помнишь Галину-лампадницу, с которой удар случился?
– Ну, помню, кстати, где она сейчас?
– Да дома уже. Вот с нее все и началось. Мы за ней ухаживали, а потом и продолжили как-то незаметно для себя. Я тогда у нее спрашивала: ты, наверное, медсестрой хотела быть. Она говорит: да. Вот, теперь мы сестры милосердия.
Николай
Крайняя койка у окна. До белизны седые волосы. Невозможные голубые глаза. И взгляд… В никуда – сквозь время и пространство. Деду Николаю 70 лет. Родственники от него отказались. Без документов, без прописки, без пенсии и, казалось бы, без надежды. Но ребята не дают унывать и сами не унывают, потому что унывать нельзя, нужно подавать надежду. Они ее и несут.
– У них с киргизом – один и тот же диагноз…. Полноценными людьми быть уже не смогут.
– А как же, – говорю, – когда дело до выписки дойдет?
– Теоретически его можно оформить в хоспис, но для этого нужны документы, какие-то социальные страховки, место регистрации. А так… под лежачий камень вода не течет.
– Как ты сегодня, Николай?
Молчит.
– Пить будешь? А пряники?
Налили воды в стакан. Александр из Душепопечительского центра приподнял его, ловко справившись с медицинской кроватью. Сам по образованию врач. Видно по тому, как умело обращается с больными.
– Сегодня будем тебе ногти стричь, ну-ка – как у тебя там, сухо? Доставайте памперс (это уже к нам).
– Ой, смотрите – две пачки памперсов, – Аня, самая юная участница общины, показывает под изголовье кровати, – наверное, добрые люди.
Аня в общине по благословению батюшки. Учится на 4-м курсе филологии в ДВГУ.
Лена
В храме Инна говорила: Лене 48 лет. Диагноз – сотрясение мозга. Спокойная. Может давать односложные ответы типа «Да», «Нет». При поступлении ходила. Сейчас лежит. Все хуже и хуже.
С пряниками и водой выходим в коридор. Аня здоровается
– Воды дайте, – слышится голос.
Наливаем стакан, подносим. Приподнимаю Лену в полусидячее положение. Даем пряник.
Подходит Лида. Осматривает.
– Надо простыню менять.
И я иду в санитарную просить чистую простыню. Саша тем временем бреет другого больного в палате – глухонемого Александра. Он выглядит лучше всех и может ходить. Мне даже доверили сводить его в туалет.
– А что обычно приходится делать?
– Смотрим, чтобы пролежней не было, ногти стричь надо, простыни и памперсы меняем, моем, поим, кормим. Закупаем все сами. Требуются постоянно памперсы, салфетки, перчатки.
– Камфорный спирт на протирку, – добавляет Саша, обрабатывая спину больной.
Специфический запах, кажется, навсегда проник в мозг. Потихоньку начинаю приспосабливаться к тому, к чему приспособиться в принципе невозможно. К чужой боли и скорби. Сокрытым для нас, здоровых и радостных.
Тайна
На все – про все уходит час двадцать. За это время помощь получили четыре человека, к которым точно никто не придет. Кроме добровольцев из общины милосердия.
Ее создание инициировал руководитель епархиального отдела социального служения и благотворительности протоиерей Александр Талько. Под его началом и работают братья и сестры. Абсолютно безвозмездно. Инна – координатор общины. Каждую среду и в выходные. У общины есть свой сайт.
…Желающие поучаствовать в нелегком служении и потрудиться на ниве милосердия могут обращаться по контактным телефонам или непосредственно к Инне. Сразу скажу, что работа требует самоотречения. Но отдача незамедлительна. Что-то происходит на сердце. Точно не в худшую сторону. И в этом тайна. Кому больше требуется помощь? Больным или здоровым?
На выходе из отделения спросил у дежурной сестры:
– Как звать бедолагу, который лежит вон у той палаты?
– Вы же не родственник. Это врачебная тайна. Спрашивайте у врача.
Община доровольцев «Милосердие» при епархиальном отделе благотворительности и социальной помощи
адрес сайта: http://mvlad.ru/
Руководитель общины — протоиерей Александр Талько, тел.43-59-25 (приход Покровского храма г. Владивостока)
Координатор общины — Чистякова Инна, контактный тел.: 69-08-38, для иногородних 8-902-483-08-38.
Электронная почта: mvladru@yandex.ru, info@mvlad.ru
Яндекс.Деньги 41001512662866
Постоянно необходимы: памперсы, салфетки, перчатки, мужская одежда.
Также требуются духовная литература, иконки, крестики.
Михаил БОЧКАРНИКОВ
