В деревне Андреевка Кимовского района Тульской области создается социальный приют для людей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации и лишившихся крыши над головой. Сегодня здесь находятся те, для кого еще недавно домом являлся один из московских вокзалов, а надежда на достойное человека существование давно была потеряна. Но, как рассказали нам организаторы приюта, практически сразу это вызвало недовольство местных властей – от милиции до Кимовской администрации. Наши корреспондент сайта «Милосердие.Ру» выехали на место, чтобы увидеть все собственными глазами и выяснить причины негативного отношения к создающемуся приюту для бездомных.
Грозный – Москва – Тула – Кимовск – Андреевка
До Андреевки можно добраться из Кимовска примерно за 15-20 минут на автобусе, правда, транспорт из города в этом направлении идет всего четыре раза в сутки. Деревня небольшая и вымирающая, ее основные жители – либо старики, либо люди, не имеющие средств, чтобы перебраться в город. На самом краю деревни стоят друг напротив друга два старых дома. Именно здесь создается приют для людей, которые, выражаясь протокольным языком, остались «без определенного места жительства». Сейчас здесь живет 23 человека – мужчины, женщины и дети.
История создания приюта началась в 2005 году. Приход Никольского храма подмосковного города Красногорска начал помогать Розе Хамзедхановой, долгие годы скитавшейся по столичным вокзалам с несовершеннолетними детьми. Роза – беженка из Чечни, жила в Грозном. В 1999 году ее сын получил серьезную травму – в глаз попал осколок от разорвавшегося снаряда. Чтобы ребенок, которому на тот момент было 2,5 года, не ослеп, Розе вместе с детьми, пришлось ехать в Москву в надежде на спасительную операцию. Вместе с ними в Москву тогда приехало еще 11 таких же семей – раненых и инвалидов, срочно нуждающихся в лечении. У кого-то были родственники в столице, у кого-то деньги на обратный билет. У Розы не было ни того, ни другого.
– Я осталась одна с тремя детьми на Казанском вокзале, – рассказывает Роза, – вместе со мной приехали другие семьи, но они разошлись по родным или уехали обратно. А мне некуда было пойти. Сначала я жила в Раменском, потом пошла в «Гражданское содействие» (признан в РФ иноагентом). Оттуда меня направили в Томск, потом я получила письмо, что сыну необходимо делать операцию и нужно снова перебираться в Москву. Тогда у меня уже родился четвертый ребенок. Когда я первый раз приехала в Москву, я познакомилась с одним человеком, у которого жила в приюте «Остров надежды». Во второй свой приезд я снова с ним встретилась, и он познакомил меня с батюшкой Александром Редькиным из Никольского храма.
В 2006 году Роза крестилась в Никольском храме города Красногорска с именем Раиса, а через два года на средства благотворителей и прихожан для нее был куплен дом в деревне Андреевка Кимовского района Тульской области. Но Роза не захотела бросать своих товарищей по несчастью.
Дом в деревне Андреевка собрал и приютил не только детей
– Когда я приехала в Тульскую область, со мной была еще женщина из приюта. У нее было трое детей, – вспоминает Роза Хамзедханова, – и еще было человек, наверное, шестеро тогда, кому некуда было пойти. Мне, понимаете, просто совесть не позволяла купить себе дом и сказать: извините, мне вас девать некуда. Нет, говорю, постараемся вас взять к себе, на улице не оставим. Потом был куплен второй дом. А потом мы подумали и решили – надо создавать приют. Мы уговорили батюшку и взяли у него благословение.
Так и родилась идея создания «реабилитационного центра» для людей, оказавшихся никому не нужными. Потерявших дом, семью, документы и средства к существованию.
Каждый человек несчастен по-своему
Сейчас в Андреевке живет 14 только взрослых приютчан. В доме поменьше живет Роза с детьми и другие женщины. В доме напротив – мужчины. Все попали сюда от Никольского храма: это те, кто приходил и просил помощи – кто на билет до дома, кто просто на пропитание. Ни для кого не секрет, что в большинстве случаев, полученные таким образом деньги тотчас же пропиваются. Поэтому просящим на этот раз предлагали «трудовую реабилитацию» – поехать и пожить какое-то время в Андреевке, поработать, пока документы не будут восстановлены. И доказать тем самым, что действительно есть желание изменить свою жизнь. Многие отказывались сразу же. Но некоторые – соглашались.
В доме поменьше живет Роза с детьми и другие женщины
Я же ведь 15 лет почти общаюсь с такими людьми и прекрасно их понимаю
– Конечно, мне очень тяжело, но, честно сказать, я не жалею ни о чем, – рассказывает Роза, которая теперь здесь за старшую, – я же женщина, а сюда попадают люди неизвестно вообще откуда, постоянно меняются, некоторые после тюрьмы. Но я вижу, что это мой крест и я должна его нести. Бывают и такие – пришли, отдохнули, постирались, выспались и уехали обратно. Но такие здесь долго не задерживаются. А есть люди, которые действительно хотят изменить свою жизнь, которым надоели уже все эти вокзалы и такое существование. На данный момент, из тех, кто здесь живет, нет ни одного, про которого я могла бы сказать, что он чем-то мне не нравится. Я же ведь 15 лет почти общаюсь с такими людьми и прекрасно их понимаю. Мне буквально 3-4 дня достаточно побыть вместе с ними для того, чтобы понять, чего действительно хочет человек.
У каждого здесь – своя история, рассказывать которую соглашаются немногие. Здесь стараются не вспоминать прошлое, а думать больше о будущем. Например, одна женщина из приюта лишилась квартиры за неуплату коммунальных платежей. После этого она три года жила по вокзалам. Другая – стала свидетелем убийства собственного отца, после чего переехала в Тверь – купила там маленький домик, с горя спилась. Вскоре дом сгорел, женщина оказалась на улице, где ее изнасиловали. В Андреевку она попала в очень тяжелом состоянии и сейчас лежит в больнице.
Или вот, Александр Галутин попал сюда из-за постоянных конфликтов с отцом – с его слов, он просто не пускает его в квартиру в Мытищах и хочет лишить его 1/3 принадлежащей ему собственности. Александр живет в Андреевке с февраля и говорит, что ему все здесь нравится. Строит планы на будущее.
Дядя Саша, – самый пожилой приютчанин, живет в Андреевке всего месяц. Родился в Москве в 1940 году, дважды был женат. После смерти сына сильно запил, ушел из дома, потерял документы. Работал сторожем в садовом хозяйстве последние 10 лет, пока хозяйство не закрылось. Сейчас Александр Валентинович наполовину ослеп и нуждается в постоянной медицинской помощи. Но бодрости духа не теряет.
– Роза – прекраснейший человек, – говорит Александр Валентинович, – и коллектив здесь хороший, все друг другу помогаем, сами себя кормим.
Андрей Гончаров в приюте живет уже полгода. Андрей – мастер на все руки, бывший спортсмен, не пьет. Родом из Ставрополя, со своей первой женой познакомился в армии. Женился, перебрался в Москву. Потом вернулся в родной город, женился во второй раз. А через 15 лет вновь сошелся со своей первой женой и вновь вернулся в Москву. 8 лет проработал во «Внешторгбанке» начальником по технической части. Банальные перманентные семейные ссоры из-за маленькой зарплаты – и в один прекрасный день Андрей остается на улице. Первое время, пока были деньги, жил в гостинице. Потом пришлось продать инструменты. Когда и эти деньги закончились, начался тихий ужас.
– Я никогда не забуду, как я неделю, – переходит со спокойного тона на срывающийся 41-летний Андрей, – как я неделю ночами стоял в подъезде. Утром садился на первую электричку, катался так до вечера, отсыпался. А на ночь – опять в подъезд, потому что зима на улице. Жена меня выгнала прямо после Нового года – как раз 1 января. Через неделю у меня сил больше не осталось, и я пошел к батюшке, просить помощи. Так и оказался здесь. Когда я только сюда приехал, здесь жили 3-4 человека, не больше. Но здесь постоянно все меняется. Кто уезжает сам, кто-то выпивать начинает – того выгоняют. Кто-то трудиться не любит. Гвоздя забить некоторые просто не могут, кошмар!
Главное правило здесь – не пить и по мере сил работать. За пьянку сразу же выгоняют, а чем заняться находится всегда. Силами бывших бомжей построена баня, коровник и огромный сарай с погребом. Начат ремонт в доме, где живут дети, который, впрочем, сейчас заморозился из-за отсутствия средств.
Натуральное хозяйство – только этим и кормятся приютчане, да еще и пожертвованиями Никольского прихода. Здесь есть гуси, кролики, две коровы и пять бычков, два гектара земли, 120 соток которой засажены одной только картошкой. Несколько собак для охраны. Устроиться на постоянную работу нет возможности – восстановленные документы есть пока только у двух человек. У Сергея, приехавшего сюда вместе с Розой из подмосковного приюта. И у самой Розы, получившей паспорт буквально на днях.
Мужчины живут в другом доме, отдельно
Подрабатывают у фермера. Если у кого-то возникает потребность что-то купить, то вместе едем и покупаем все необходимое
– Иногда они подрабатывают у местного фермера, но деньги на руки я им не даю, – говорит Роза, – только, разве что, совсем немного. Сами понимаете – могут все пропить. Вообще, я с ними очень строго, если у кого-то возникает потребность что-то купить, то мы вместе едем и покупаем все необходимое. Но вообще, конечно, нам тяжело – денег не хватает сильно.
«Самопальный» приют
Отсутствием денег проблемы создающегося приюта не ограничиваются. Дело в том, что люди, проживающие здесь – люди без документов. И приюта-то, формально, пока тоже нет – нет официально зарегистрированной организации. А это значительно портит всем жизнь.
– Местная власть старается нам всячески вставлять палки в колесе, – рассказывает Алексей Арефьев, прихожанин Никольского храма и один из инициаторов создания приюта, – сначала паспортный стол отказывался брать документы. Мы звонили в прокуратуру, в Управление Федеральной миграционной службы по Тульской области – дело двинулось с мертвой точки. Сейчас уже двое получили документ на руки. Но из-за этих промедлений у нас возникли проблемы с милицией. Местный участковый не стал выяснять, сколько именно времени живет здесь тот или иной человек – несколько дней или около месяца. Хотя по закону должно пройти не менее трех месяцев, прежде чем можно было говорить о незаконном проживании без регистрации. Составлялось огромное количество протоколов, копии которых, кстати говоря, не выдавались на руки. Протоколы составляются и до сих пор. Нам так и говорят – это для того, чтобы людей больше не прибавлялось. Некоторые протоколы мы успели обжаловать, но далеко не все. Теперь уже, по меньшей мере, по пяти протоколам нашим постояльцам грозит штраф в 1,5 тысячи рублей или арест на 15 суток. Если же штрафы вовремя не будут оплачены – сумма выплаты удваивается. Нам так и говорят – или платите, или посадим. А то, что денег нет – никого не волнует.
Задержавшиеся здесь люди действительно хотят изменить свою жизнь, они трудятся для блага приюта, то есть для себя
– Мы вполне логично себя ведем, – сказала нам Елена Гайдина, начальник миграционной службы УФМС России по Тульской области в Кимовском районе, – необходимы тщательные проверки, ведь среди этих людей есть и бывшие заключенные. Нужно два месяца на установление личности этих граждан. Тем более, в случае с Розой – нужно ведь какое-то время, чтобы получить ответ на запрос из Чечни, правильно? Некоторым мы уже оформили паспорта, некоторым еще нет.
Особый разговор – оказание медицинской помощи. Со слов Алексея Арефьева, без паспорта и медицинского полиса либо вообще ни с кем не разговаривают, либо предлагают лечиться за деньги. Которых, повторимся, катастрофически не хватает. А лечение нужно многим.
В доме, где живут дети, начат ремонт, который, впрочем, сейчас заморозился из-за отсутствия средств
– Да, была там у нас одна проблема, мы извинились и взяли плату за оказание медицинской помощи, – рассказывает Александр Медведев, главный врач Кимовской центральной районной больницы, – но это оказание было экстренным. По действующему законодательству РФ медицинская помощь оказывается бесплатно при наличии страхового полиса обязательного медицинского страхования. В данном случае этого полиса не было, но экстренную помощь мы как оказывали, так и будем оказывать всем абсолютно, не взирая на то, есть документ или нет документа. Привозили к нам одного парня – корова наступила ему на ногу. Мы вернули деньги на следующий день, извинились, я разобрался. Это была просто неточность, поскольку время было нерабочим – фельдшера с докторами немножко сработали неправильно. По поводу женщины с серьезным заболеванием могу сказать, что она не имела полиса и это плановая операция. А плановая операция, при отсутствии полиса, проводится за деньги. Мы госпитализировали эту женщину, она сейчас лежит у нас вторую неделю, мы ее готовим к операции. Была еще одна женщина из Андреевки с гинекологическими проблемами – мы три дня ее пролечили, бесплатно, без документов, без страхового полиса. У нее был острый период, и мы ей оказали помощь.
– Мы никого не притесняем и по-человечески сочувствуем этим людям, – говорит Надежда Морозова, заместитель главы администрации МУ Кимовский район по взаимодействию с населением и административной работе, – но организация приюта должны соответствовать нормам законодательства.
Разумеется, нас волнует то, что в Андреевке проживают люди без регистрации – по закону подобное проживание более трех месяцев влечет за собой ответственность. Совсем недавно, желая помочь людям, мы встречались с представителем миграционной службы и просили помочь, оказать какое-то содействие. Посылали запросы, чтобы дело о восстановлении документов активизировалось. Я повторюсь – мы на стороне людей, но то, что существует сейчас в деревне Андреевка, именно в сегодняшнем виде – приютом назвать нельзя.
И, думаю, вряд ли когда-то будет можно, поскольку организация такого рода социальных учреждений предполагает соблюдение определенных норм. От санитарно-гигиенических до четко прописанного устава организации. Ничего этого пока нет. Нас волнует судьба этих людей, но мы не допустим несоблюдение законодательства.
Силами бывших бомжей построена баня
Заместитель главы администрации показывает документы – заявления в миграционную службу с просьбой о выдаче паспортов. В нем – фамилии всех до единого приютчанина. Почему же в таком случае на этих людей продолжают составляться протоколы? Этот вопрос мы задали старшему лейтенанту Виталию Тегзе, участковому.
– А почему я вам должен что-то говорить? – ответил вопросом на вопрос Виталий Васильевич, – обращайтесь к моему руководству – я-то здесь при чем.
На неоконченный вопрос о том, кто же лучше участкового в курсе того, что происходит у него на участке, ответили короткие гудки.
– Мы обязаны отслеживать ситуацию, потому что неизвестно – кто эти люди и откуда, – сказал нам начальник Кимовской милиции Николай Кириллов, – все выписываемые протоколы составлялись до того момента, когда кто-то подал заявления в миграционную службу о выдаче документов. Некоторые протоколы, выписываемые позже, уже обжалованы. Последний протокол составлен 3 июня за проживание без регистрации более 90 суток. О том, что копии протоколов не выдавались на руки, ничего не могу сказать. Сами понимаете, оставлять без внимания эту деревню мы не может – ведь там проживают же еще и другие люди. Кто может дать гарантию, что с ними ничего не случится?
Поселившиеся здесь обустраивают жилье, делают ремонт надворных построек
А жилью срочно требуется ремонт
Соседи же особенно не переживают. Даже рады новым людям, ведь в деревне живут одни старики. Особенно радуется новому знакомству заведующая местным медпунктом Татьяна Мордышева – у нее появились новые друзья.
– Как только поселяются новые люди в деревне, мы обязаны записать всех в журнал, сделать все необходимые прививки, – рассказывает Татьяна Николаевна, – я пришла с проверками, мы познакомились с Розой и стали друзьями.
Фельдшер Татьяна Мордышева – заведующая медпунктом шести близлежащих деревень. Из служебного транспорта – только велосипед.
– Когда нам отказывали в лечении, нам помогала Таня, – говорит Роза, – ее можно и ночью попросить приехать, она не откажет. Сейчас вот, благодаря ей, нам всем бесплатно сделали флюорографию.
Приют спасет временная регистрация
Отсутствие документов не позволяло оформить купленные дома в полную собственность, что тоже сильно не нравится местным властям. Совсем недавно Розе выдали паспорт и скоро оба дома будут записаны на нее. По закону, выселить приютчан могут только в двух случаях – при наличие заявления от хозяина дома или когда имеют место быть противозаконные действия на территории деревни. Но ничего такого нет.
– Купля-продажа была по доверенности, – говорит Людмила Генахович, бывшая хозяйка дома, – поскольку у Розы не было паспорта. Сейчас документ восстановлен и мы будем оформлять дом на нее.
– Возможно, выходом из сложившейся ситуации станет то, что Роза просто зарегистрирует всех людей у себя, – говорит Надежда Морозова, заместитель главы администрации МУ Кимовский район по взаимодействию с населением и административной работе, – когда вступит в полное право собственности. При условии отсутствия противозаконных действий, регистрация позволит проживать этим людям в Андреевке вполне на законных основаниях. Но, повторюсь, приюта в таком виде существовать не может.
Не смотря на все сложности, Роза умудряется помогать еще и местным детям из неблагополучных семей – всего 18 человек.
Детям здесь хорошо, они стали ходить в школу, расположенную в соседней деревне Апарки
– В доме живет шестеро детей, – рассказывает Роза, – четверо моих и двое родственников. А так мы стараемся помогать детям из разных городов и деревень: из Епифани, из Новольвовска, из Кимовска, из Апарок. Родители услышали где-то про нас и приходят просить помощи, поскольку не могут прокормить своих детей. В основном это – запойные алкоголики, дети которых не воспитываются. Есть одна семья, в которой муж, когда напьется, выгоняет всех из дома. Тогда мама с ребенком ночует у меня, но взять их всех в приют у меня нет возможности.
Роза очень рада, что ее дети, наконец, стали ходить в школу, расположенную в соседней деревне Апарки. Долгие годы не было возможности учиться –они не умели ни писать, ни читать и даже не знали букв русского алфавита. Сейчас старший сын Розы Миша, в свои 16 лет, перешел в шестой класс, а 12-летний Илья и 13-летний Адам – только в третий. Роза невероятно благодарна школьным учителям и директору, что взялись за обучение ее детей. Говорит она это с нескрываемым удовольствием – видно, что человек живет надеждой на то, что скоро все в жизни изменится к лучшему. Этим здесь живут все. Стоит ли лишать их этой надежды?
Дмитрий БОРИСОВ
