Уже почти 22 года на территории СИЗО-2 «Бутырка» действует храм Покрова Пресвятой Богородицы. Его открытие связано с именем отца Глеба Каледы. Он служил здесь первые литургии. Он же перед смертью составил записку с рекомендациями по организации тюремного служения, которые легли в основу тюремного служения в современной России. Сейчас старшим священником является прот. Константин Кобелев. На Крещение клирики храма освящали камеры, исповедовали заключенных, раздавали крестики. Об этом наш сюжет, а еще о том, как относиться к преступникам и как относится к ним отец Константин.
Расшифровка сюжета:
Отец Константин Кобелев:
Самая большая степень открытости бывает у человека, который ждет приговора, который находится под следствием. Он готов что угодно рассказать про себя. И очень часто люди исповедуются даже в тех грехах, о которых никто не знает. Т.е. ему грозит два года, а на нем убийство висит, о котором никто не знает. И он в этом кается и говорит об этом на исповеди. Он открывает свою душу и понимает что батюшка его не выдаст, не заложит, не скажет никому.
(Показывает тюремный храм) Вот там за паникадилом видна ниша наверху. Около этой ниши стоял престол отца Глеба Каледы. Здесь здание было разбито на этажи, было три этажа здесь и там был пол, под этой нишей. Там шло перекрытие. И вот там была наша первая Литургия. И кроме всего прочего сломать эти перекрытия имело такой духовный смысл — соединиться с храмом о. Глеба. Первая литургия была на Пасху 1992 года.
Здесь именно люди, которые сидели под следствием, они сидели в корпусах Бутырской тюрьмы. Когда они уже получали свой приговор их направляли сюда, в это здание. Здесь они ждали уже отправки по назначению: в Бутово, где их расстреливали, или на Колыму, или на Соловки. Т.е. это была внутренняя Бутырская пересылка. И эти стены, они освящены особой молитвой людей, которые уже осуждены. Конечно, какая здесь была крепкая молитва! И вот их молитва, она чувствуется. И служба здесь благодатная, легкая. Казалось бы, идешь в тюрьму… А очень часто, закончив службу в Бутырке чувствуешь облегчение душевное. У меня такое было как-то раз, что я шел сюда с плохим настроением, были какие-то жизненные неурядицы и я думал, вот еще исповедовать их придется. А был еще другой священник в тот день. Но я старший. И он подходит, говорит, «батюшка, вы пойдете исповедовать»? А куда мне… Пришлось идти. И как раз пришли все по той статье. По мокрому делу. И некоторые исповеди этого дня я помню до сих пор. Потому что это на меня произвело очень большое впечатление. И вот я почувствовал очень великую радость, великое облегчение. Потому что в разговоре с ними, в беседе во время исповеди почувствовал что не зря мы тут трудимся, что это действительно кому-то нужно, что в душе какой-то отклик чувствуешь когда разговариваешь. Вот это главное и самое дорогое.
Эти люди, виноваты они или нет — это неважно. Важно что эти люди должны встретиться с людьми. Неважно, со мной или с каким-нибудь хорошим врачом, или с воспитателем. За это время они должны встретиться с Человеком. С каким-то теплым человеческим отношением. Грешны мы все одинаково и разницы нет, какой ты совершил грех. Тем более что с христианина, особенно со священника, спрос, конечно, больший. Поэтому я себя считаю более грешным чем они. И проявить какое-то сочувствие, любовь, поддержку — это значит в человеке увидеть что-то хорошее, и это хорошее в нем поддержать. А это хорошее есть в каждом, в каждом человеке есть плюсы и минусы. Что мы поддерживаем? Что мы в нем развиваем?
Конечно, жалко тех людей, которые пострадали по их вине. Конечно, справедливость Божия требует какого-то возмещения, но задача Бога не покарать человека, а наказать. А в «наказании» корень «наказ». Сказать, дать какую-то информацию. И вот поэтому здесь очень важно сделать какой-то шаг с строну добра в душе данного человека.
