Чем сложнее времена в стране, тем больше нужна помощь
24 февраля 2022 года и начало специальной военной операции ВС РФ на Украине разделило жизнь российского некоммерческого сектора на две части.
«Чем сложнее времена в стране, тем больше нужна помощь. Больше всего страдают незащищенные слои населения, эти проблемы их очень сильно затронут, и поддержка им сегодня нужна больше, чем в мирное и стабильное время. Раз моя профессия – организовать им эту помощь, то было бы странно, если бы я оставила их в самые сложные времена», – говорит Лида Мониава, учредитель БФ «Дом с маяком».
Президент БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская добавляет, что не видит для себя возможности для качественного управления благотворительным фондом удаленно.
Желание людей участвовать в благотворительности никуда не пропало
Первое, с чем столкнулись НКО, – проблемы со сбором пожертвований. Фонды уже потеряли на сборах десятки миллионов рублей – и пока только по техническим причинам. Заблокированными оказались удобные способы перечислить деньги.
Оплатить пожертвования через Google Pay и Apple Pay картами Visa и Mastercard сегодня невозможно, также к этим платежным сервисам сегодня нельзя привязать карту российской национальной платежной системы «Мир». Проблемы возникли и с другими платежными системами. Кроме того, из-за отключения ряда российских банков от системы SWIFT люди потеряли возможность переводить пожертвования в российские фонды из-за границы.
«Мы как фонд потеряли около 700 000 рублей в месяц из-за закрытия PayPal. С учетом того, что мы в месяц собираем 20–30 млн рублей, это не очень большие деньги, но за год сумма набирается приличная», – говорит Евгений Глаголев, социальный предприниматель и руководитель социальных проектов фонда «Клуб добряков».
Одна из самых болезненных потерь НКО связана с регулярными пожертвованиями. Елена Мартьянова, директор БФ помощи хосписам «Вера», объясняет это тем, что база регулярных жертвователей – результат огромной и длительной работы некоммерческой организации.
«Все НКО знают, как сложно сначала завоевать доверие человека, потом сделать его своим сторонником и помощником на регулярной основе. Прекращение таких поступлений связано с остановкой работы различных платежных сервисов.
Сейчас мы оцениваем наши суммарные потери где-то в 30 млн рублей, и это очень грустно, потому что люди, которые много лет помогали фонду, теперь такой возможности лишились.
Многое будет зависеть от того, удастся ли восстановить эти связи и завязать новые, – на фоне санкций, сложностей в работе бизнеса, роста цен на медизделия и средства по уходу, –считает Мартьянова. – Но очень надеемся, что получится, в паллиативной помощи очень много зависит от поддержки благотворителей и волонтеров».
Середнячки с донатами в 500–1000 рублей – опора НКО – готовы продолжать жертвовать
Некоторым крупным донорам-организациям из-за финансовых проблем пришлось приостановить или даже закрыть свои благотворительные программы.
«Бизнес-компания, которая много лет нас поддерживала ежегодно, в этом году в начале марта известила, что благотворительная программа у них теперь закрыта. Второе – прекратилось сотрудничество с одним из информизданий, учредитель принял решение его закрыть. Мы лишились информационной площадки», – говорит Юрий Белановский, руководитель общественного движения «Даниловцы».
Вместе с тем у частных жертвователей, обычных людей, желание участвовать в благотворительности никуда не пропало. Это связано еще и с тем, что финансовое благополучие большинства граждан пока не успело пошатнуться – возможно, имеет место отложенный эффект.
Но середнячки с донатами в 500–1000 рублей – а именно на них приходится большая часть массовых пожертвований российских НКО – могут сейчас и будут готовы продолжать жертвовать те же суммы, что и раньше, вопрос – как это делать.
«Мы получаем много писем со словами поддержки от жертвователей, которые остаются с нами. Для нас очень ценно, что людей вокруг фонда объединяют общие ценности и осознанное желание помогать. Мы невероятно благодарны всем, кто находил и находит для себя такую возможность», – говорит Алла Райская, административный директор фонда AdVita.
Запасы, приоритеты в потребностях, плановые закупки сохранят многие виды помощи
Сбои в механизмах сбора пожертвований совпали с повышением расходов фондов на помощь подопечным.
Так, очень сильно подорожали лекарства, медицинские расходники и средства реабилитации. Например, цены на реагенты для лабораторий подшефной фонду AdVita клиники им. Р. М. Горбачевой выросли в два раза.
«Это большая часть нашего бюджета, и останавливать эту помощь просто нельзя, поскольку без работы лабораторий встанет работа всей клиники, в том числе невозможно будет проводить трансплантации костного мозга для детей и взрослых со всей России, – говорит Алла Райская. – Сейчас мы пересматриваем и оптимизируем внутренние и внешние рабочие процессы, чтобы сохранить максимально возможный в нынешней ситуации объем помощи подопечным и подшефным больницам. И чтобы сохранить сторонников и команду фонда».
Елена Альшанская из БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам» подтверждает, что самые большие трудности ожидаются с программами, которые завязаны на приобретение медицинских расходников, средств реабилитации, оплату лечения.
«Дело в том, что там было больше крупных регулярных спонсоров, чем частных пожертвований. Плюс очень сильно поднялись цены на медтовары, кроме того, многие из них вообще пропадают с рынка. Приходится отказываться от мероприятий, которые мы организовывали для наших подопечных.
Тем не менее мы совершенно уверены, что останемся на рынке, сохраним работу фонда, будем помогать и не закроем ни одну программу. Сокращения внутри программ, скорее всего, будут, но я надеюсь, что это временные меры», – говорит Елена Альшанская.
Многие лекарства исчезли из-за того, что их начали скупать массово про запас
«Дом с маяком» тоже столкнулся с тем, что практически все товары, которыми пользуются дети хосписа, произведены за рубежом и потому подорожали на 20–30% и выше.
«Например, шезлонг для купания стал дороже на 64%, фильтры для кислородного концентратора – на 56%. Какие-то товары стало вообще невозможно купить, но не потому что на них наложили санкции, а из-за того, что разрушились логистические цепочки и прекратились поставки. А еще многие лекарства исчезли из-за того, что их массово про запас начали скупать люди. Сейчас у нас проблема с закупкой нурофена в сиропе – его просто нет в аптеках. А дети в хосписе через трубочку едят, им таблетку не дашь», – говорит Мониава.
Безусловно, отечественные аналоги средств реабилитации, многих лекарств есть и они доступны. Например, говорит Лида Мониава, вместо нурофена можно давать копеечный толченый парацетамол. А вместо геля катаджель, который используется, например, при введении трахеостомы, использовать отечественный вазелин. Разница в качестве очевидна. С другой стороны, альтернатива есть – и уже это хорошо.
Представители НКО видят решение проблемы в ряде стратегических действий. Это: создание запасов – хотя бы на полгода вперед, приоритезация потребностей подопечных, поиск поставщиков, наконец, планирование будущих закупок.
Что касается экономии, то здесь вполне применимы традиционные способы оптимизации расходов. Так, «Дом с маяком» сократил административные расходы в хосписе за счет перевода некоторых сотрудников с полутора ставок на одну. Увеличил нагрузку на сотрудников (если раньше на одну медсестру приходилось 20–30 пациентов, то сегодня на каждую – до 50 человек). Сократили количество своих услуг – приостановили программу по оплате услуг нянь для семей, на которую уходило до 4,5 млн рублей в месяц. Благодаря этому хоспис сможет сэкономить деньги, чтобы их хватило на более долгий срок.
Ручной режим решения задач сейчас эффективнее автоматизации
Как считают фандрайзеры, лучший способ продолжать собирать средства на нужды подопечных – непрерывно искать новые способы их привлечения. В данном случае самым эффективным сегодня оказывается не автоматизация, а именно ручной режим решения задач.
Схема проста – есть конкретные обстоятельства, под них ищутся конкретные решения. Интересно, что человеческий фактор в данном случае играет позитивную роль. Яркий пример – ситуация с хосписом «Дом с маяком», который в первые три недели после начала спецоперации получил в три раза больше пожертвований, чем в мирное время.
«Мы связываем это с тем, что у людей было такое эмоционально взвинченное состояние и, вероятно, чувство вины за происходящее, желание сделать хоть что-то от них зависящее, чтобы улучшить ситуацию. Поэтому люди в целом более охотно жертвовали.
Кроме того, мы и сами более активно вели фандрайзинг и просили всех наших постоянных благотворителей все, что планировали в этом году нам пожертвовать, передать нам сейчас, чтобы мы успели провести закупки. В результате многие люди, организации в марте переводили нам свои благотворительные бюджеты за весь год вперед. Поэтому больше в этом году мы уже от них ничего не сможем получить. Сейчас объем ежемесячно поступающих пожертвований у нас сохраняется примерно на одном уровне, который существовал до 24 февраля 2022 года», – рассказывает Лида Мониава.
Развивайте альтернативные соцплощадки и ищите новые способы коммуникации с донорами
Самые значительные потери связаны не с деньгами, а с аудиторией, которой лишились НКО с потерей доступа к площадкам некоторых соцсетей. Facebook и Instagram сегодня недоступны в России, а для многих фондов именно они основные каналы коммуникации с жертвователями.
Сегодня НКО продолжают развивать свои страницы в других соцсетях. Главная задача – хотя бы приблизиться к тому объему аудитории, которая была на теперь недоступных площадках. «Дом с маяком», в частности, за восемь лет наработал солидную аудиторию в Facebook, Instagram, а на новых площадках словно оказался в прошлом.
«Хоспис лишился очень большого количества каналов коммуникации с жертвователями. Через Facebook, Instagram мы могли быстро собирать нужные суммы. Теперь кто-то себе поставил VPN, кто-то нет, и количество людей, сидящих в соцсетях, стало меньше, это нас сильно ограничило.
Кроме того, раньше мы могли сделать рассылку по электронной почте своим постоянным донорам и попросить денег на что-нибудь и таким образом быстро собрать миллион рублей, например. Сейчас этот сервис рассылок – зарубежный – прекратил работу с российскими НКО», – рассказывает Мониава.
В такой же ситуации оказались и другие фонды.
«Сейчас мы пытаемся освоить новые площадки – «Яндекс.Дзен», «ВКонтакте», «Одноклассники», Telegram. Но разница в аудитории огромная – например, в Telegram у нас сейчас около 500 подписчиков, а в ФБ их было почти 15 000. Я очень надеюсь, что люди нас не потеряют. Конечно, мы будем думать про все варианты коммуникации с теми, кто нам помогает», – говорит Елена Альшанская.
Занимайтесь коротким планированием, привлекайте волонтеров
Главное, чему этот тяжелый кризис научит некоммерческий сектор, – не заглядывать в будущее на год вперед, а жить здесь и сейчас, считают представители НКО. Это позволит сэкономить силы, нервы и, вероятно, деньги.
«Не нужно сегодня писать стратегические планы на пять лет и переживать, что не удается ему следовать. Важно научиться реагировать на вызовы и откликаться на изменения, которые происходят. И, конечно, не паниковать – никого еще тревога и страх не делали лучше и не решали проблем. Задача – сохраниться, выжить и сохранить возможность выполнять задачи по оказанию помощи тем, кто от нее зависит, кто на нее надеется и полагается», – считает Елена Альшанская.
Вторым шагом на пути к сохранению стабильности для НКО станет волонтерство. По мнению Лиды Мониавы, «Дому с маяком» оно позволит отчасти компенсировать услуги, которые хоспис был вынужден заморозить. Например, волонтеры могут безвозмездно оказывать семьям услуги нянь-сиделок, которые раньше работали на платной основе.
Важно, у общества растет потребность принести пользу если не финансово, то делом.
«Когда в 2013 году в России был очередной финансовый кризис, родители детей, которые лечатся в больницах, стали переживать, что стабильность уходит из-под ног, непонятно, будут ли квоты, сколько будут стоить лекарства.
И волонтеры неожиданно отметили, что для таких людей они стали островком стабильности. Условно говоря: наступает среда, семь часов вечера, и в это время, как всегда, приходят волонтеры. И все вокруг уверены, что они не могут не прийти и что как обычно дети пойдут с ними в игровую или будут с ними играть в палате, а мама сможет в это время, например, в магазин сходить или в душ.
Оказалось, что то, что по природе зыбко, зависит от личного выбора человека – хочу приду, не хочу – не приду – в той ситуации нестабильности вдруг стало тем, на что можно опереться, – говорит Юрий Белановский. – Мне кажется, что эта миссия за нами остается, несмотря ни на что. Да, возможно, мы просядем в ресурсах, не сможем помогать тому же количеству людей, но, с другой стороны, увидеть в нас хотя бы внутреннюю уверенность, что мы не уйдем, не бросим, – это может очень многим дать опору».
