В молодости Ник Кейв снискал безмерную любовь поклонников благодаря своему таланту и одновременно – дурную славу. Отталкивающий, погрязший в наркотических зависимостях, полный презрения к миру, к своим слушателям – таким был музыкант на протяжении многих лет. Его заунывные, мрачные композиции были воплощением готического ужаса.
Как позже признается Ник, именно худшие стороны его творчества оказались наиболее востребованы. Зрителей завораживало, что он заигрывает со смертью, позволяет себе то, о чем они и думать не смели. Он боролся с несправедливостью мироустройства своими методами и выглядел по-настоящему сумасшедшим в своей человеконенавистнической ярости.
Смерть сыновей
Когда фанаты узнавали, что Ник никогда не жил под забором, они сильно удивлялись, чувствуя в этом подвох. Хотя его внешний облик и поведение в молодости говорили об обратном, он действительно родом из благополучной интеллигентной семьи.
Отец Кейва – красивый, амбициозный интеллектуал, любил читать сыну книги своего любимого Набокова и работал директором госучреждения по образованию взрослых вплоть до своей неожиданной ранней смерти в автокатастрофе. На Ника сильно повлияла эта трагедия, ему было всего 19 лет, когда погиб отец.
Ник так же обожал свою мать – она всегда была рядом, в какие бы неприятности он ни попадал. В тот день, когда погиб отец, ее вызвали в полицейский участок, потому что Нику предъявили обвинение в краже со взломом. Но, как говорит сегодняшний 66-летний Кейв, все это было в другой жизни.
Два страшных события, произошедших за последние девять лет, полностью изменили музыканта. В 2015 году погиб его 15-летний сын Артур. Под воздействием запрещенного вещества он сорвался со скалы недалеко от дома. Семь лет спустя другой сын Кейва (от первого брака), Джетро, умер в возрасте 31 года, всего через два дня после того, как его освободили из тюрьмы в Мельбурне. Он провел там месяц из-за нападения на собственную мать. У парня была диагностирована шизофрения, и он тоже употреблял запрещенные вещества. Как бы кто ни относился к Кейву, выдержать два таких удара было почти немыслимо.
После смерти Артура Кейв чувствовал себя полностью уничтоженным. Утверждение, что жизнь прекрасна, несмотря ни на что, казалось ему издевательским. Как многие, он нашел утешение в вере – Бог стал его опорой и помог пережить страшное горе.
Горячая линия помощи родителям
Наркотики – зло, они разрушают и тех, кто их принимает, и тех, кто находится рядом с зависимым человеком. Часто отцы выстраивают отношения с детьми по принципу «не делай того, что я делаю, делай то, что я говорю». Кейв давно завязал с наркотиками и уж точно не желал этой зависимости своим детям, но, похоже, эти вещи передаются по наследству, говорит он. «На мне лежала ответственность, я должен был проявить больше бдительности, а я отвернулся в самый неподходящий момент…»
Винит ли он себя в смерти своих сыновей? «Да, а как иначе? Я думаю, что люди, потерявшие своих детей, чувствуют вину в любом случае, просто потому, что единственное, что вы должны были сделать, как родитель, это защищать их, уберечь, и вы с этим не справились. Хоронить своих детей – это против природы».
В 2018 году, через три года после смерти Артура, Кейв создал сайт, призывая своих слушателей, переживших смерть близких, задавать ему любые вопросы, делиться своими историями. Идея была проста: раз в неделю он будет сам отвечать на вопросы фанатов. Музыкант и не предполагал, во что это выльется.
Десятки, сотни писем стали приходить на электронную почту. Он был ошеломлен добротой незнакомых людей, их поддержкой и одновременно поражен их уязвимостью. Одна женщина рассказала, что даже через много лет после смерти сына ей так и не с кем поговорить об этом. Просто поговорить…
Мы все страшно одиноки, говорит Ник. Мы тянемся к окружающим за утешением, хотим рассказать о том, кто ушел, сохранить память о нем, но в момент этой величайшей потребности мир сжимается, все вокруг инстинктивно отворачиваются от страданий, они не хотят знать неудобную правду, что жизнь, по сути, – череда страшных потерь. А возможно, они просто до смерти устали от нас и нашего горя.
Очень скоро сайт превратился в своеобразную горячую линию самопомощи – люди делятся личным, задают вопросы о самоубийстве детей, о зависимостях, о смысле жизни, о вере, о чем только не спрашивают. Самые страшные для Ника – как пережить смерть ребенка. Это трудно, делиться сокровенными чувствами. Не существует даже адекватного языка, чтобы говорить о горе, понял он, – получается либо сентиментально, либо высокопарно, но никакие слова не отражают ту беснующуюся, неизбывную боль, которая бьется внутри. Он вместе со своими поклонниками ищет «способ говорить о собственной катастрофе и выражать свое горе».
Матери горюют не так, как отцы
Он пытался зафиксировать свои переживания в первые дни после смерти Артура. Вот ты сидишь на кухне и слушаешь радио, обычный тихий, спокойный день, а потом тебе сообщают по телефону то, что рвет твою жизнь на куски. И тебе надо с этим жить, просыпаться по утрам.
Каждый, кто прошел через такую потерю, ощущает сверхъестественное предательство. Чудовищные дни, когда ты должен организовать похороны собственного ребенка. Когда четко осознаешь невозможность будущей жизни, что она уже никогда не будет даже просто терпимой… Но если вы сможете продержаться, устоять, жизнь станет лучше, обещает Ник.
Однажды вы обнаружите, что ваш ребенок рядом с вами, не просто как горе или воспоминание, но как вдохновляющий образ, и он хочет, чтобы вы испытали радость так, как вы никогда не испытывали ее раньше. Будьте терпеливы. Научитесь прощать. Горе готовит путь. Радость со временем найдет вас. Она ищет вас даже сейчас в невозможной тьме.
Кейв знает, что многие с ним не согласны, особенно матери – о какой радости может идти речь? Музыкант заметил разницу между страданиями матерей и отцов. Ни в коем случае не умоляя чувства последних, он понимает, что существует круг ада, предназначенный только для скорбящей матери, в который никто другой не может войти.
Горе матери настолько первобытно, так пронизано чувством стыда, крахом надежд, стремлением взять всю вину на себя и глубокой любовью, что эти письма почти невозможно читать. Он много думает о Деве Марии, в конечном итоге именно ее, Скорбящую Мать, потерявшую Сына, мы призываем – моли Бога о нас.
Радость ищет нас даже в невозможной тьме
Кейв признается, что потеря детей в конечном итоге обернулась спасительной силой для души. Его отношения с миром изменились. Многим не нравится, что Ник стал таким благообразным. Однажды музыкант получил послание от поклонника: «Радость, любовь, мир. От тебя тошнит! Ты стал как старый проповедник, который бурчит на воскресной мессе. Куда подевались твоя ярость и ненависть?»
«Я изменился, – ответил Кейв. – Хорошо это или плохо, но ярость, о которой вы говорите, потеряла для меня свою привлекательность, ненависть перестала быть интересной. Эти чувства теперь похожи на старую мертвую кожу, которую я должен был сбросить».
Да, он долгие годы злился на мир, ненавидел, презирал людей, радость, счастье других, но в конце концов эта позиция стала казаться глупостью.
В какой-то момент он «почувствовал внезапную, острую необходимость протянуть руку, по крайней мере, попытаться протянуть руку, чтобы помочь этому ужасному, прекрасному миру – вместо того, чтобы просто очернять и судить его», как он делал многие годы.
Дети хотят, чтобы мы были счастливы
Когда умер его младший сын Артур, его мучил вопрос, что испытывает сейчас его ребенок, где бы он ни был, если видит, что близкие страдают, пребывают в состоянии ярости, депрессии и цинизма по отношению к миру? Он ведь каким-то образом понимает, что натворил, и через какие мучения проходят его родители. И вряд ли его чувство вины сильно отличается от того, что испытывают они с женой. Кейв начал вести сайт и общаться с читателями с единственной целью – помочь сыну, успокоить, показать, что с ними с женой все в порядке.
Это не означает, что все осталось как прежде. Когда тебе говорят – просто потерпи и жизнь вернется к тому, что было, это неправда. Она не вернется. Так не бывает. Вы кардинально меняетесь. Даже химия вашего организма меняется. И когда вы снова соберете себя по кускам, вы будете другим человеком.
«То, что я делаю, говорит моим ушедшим детям, что я способен жить, радоваться. Это то, чего они хотят для нас со Сьюзи». И конечно, они думают об Эрле, брате-близнеце Артура: мальчик не должен бояться, что потеряет еще и своих родителей.
Он чувствует присутствие сыновей повсюду. Страшное горе тянет за собой светлые фантомы погибших детей. Так наше потрясенное подсознание пробуждается после бедствия, свидетельствуя о феноменальных возможностях человека к возрождению, верит Ник: «Именно призрачные руки детей влекут нас обратно в мир, из которого мы были выброшены катастрофой».
Кейв верит, что с горем разрушительной силы уживается надежда, она берет исток из несчастья. Чувствовал ли он себя проклятым после смерти второго сына? Нет. Кейв был вынужден скорбеть публично и, как ни странно, это пошло ему на пользу, помешало «полностью закрыть окна, запереть двери и погрузиться в темноту». Он стал своего рода проводником для тех, кто скорбит, а незнакомые люди помогли ему пережить горе.
После страшных событий он наконец-то оценил драгоценность жизни, научился жалеть людей, почувствовал их растерянность и незащищенность. Узнал, что значит сострадание. Он стал острее переживать периоды радости. А они случаются. Это кажется невозможным, непостижимым, поэтому он говорит об этом с огромной осторожностью и молится, чтобы его правильно поняли. Есть те, кто считает, что обратной дороги от катастрофического события нет, что они больше никогда не будут смеяться. «Есть, и они будут»: Кейв «освещает» обратную дорогу в мир после бедствия, дорогу, по которой идет сам.
