«Почему соседка меня не увидела?»
Сейчас Константину Сомову сорок пять. Он, зрячий ребенок, появился на свет в семье слепых.
«Мама родилась зрячей, но в три года ей неудачно сделали операцию. Папа ослеп в пять лет после того, как перенес менингит. В итоге папа видел силуэты, мама не видела совсем. О том, что мир когда-то был зримым, родители даже не помнили».
Родители Константина закончили интернаты для слабовидящих: таких школ в городах СССР было довольно много. Познакомились на работе при Всероссийском обществе слепых; тогда слепым выделяли жилье, было не мало льгот.
Год или полтора после рождения Константина в семье жила зрячая сестра мамы, так что за ребенком тщательно ухаживали, а еще он научился нормально говорить, описывая словами все, что видит. И до определенного момента мальчик даже не понимал, что слепые люди воспринимают мир как-то иначе.
«Понял я это, когда мне было лет пять. Квартира у нас была коммунальная – мы жили в двух комнатах и еще в одной жила незрячая женщина с двумя детьми. Однажды я забежал на кухню к раковине, как раз когда соседка сливала горячую воду из кастрюли. Меня ошпарило, я ревел и одновременно не мог понять, почему же соседка меня не увидела?
После этого случая меня даже положили в больницу, где все дети лежали с мамами, а я, пятилетний, один. Но никакая опека к нам не пришла, никаких проблем у родителей не возникло.
В конце семидесятых все было как-то проще и человечней», – говорит Константин.
«Помню, отец приучал меня к чтению. Родители специально выписывали изданные по Брайлю детские журналы, и он очень много читал мне вслух. Кстати, сам я по Брайлю не пишу. Грифель, специальные листы под письмо языком Брайля, планшет, куда они вставляются, в детстве были моими игрушками. Я даже пытался что-то там печатать, папа и мама даже делали вид, что читали мои записи, но саму азбуку слепых я не освоил».
«Почему у меня такие родители?»
Этот вопрос в детстве Кости возник только однажды. Слепые в Омске жили компактно, пятиэтажки недалеко от предприятия ВОС даже называли иногда «слепецкие дома», поэтому у Сомовых было много незрячих соседей. Они вместе работали, вместе отмечали праздники, их дети вместе проводили каникулы в пионерском лагере.
К незрячим в этом районе привыкли, и обижать их никому в голову не приходило.
Но однажды случилось необычное: «Родители получили пенсию, и мы поехали за продуктами на рынок. А когда вернулись и почти подошли к нашему дому, подбежал какой-то парень, и выхватил сетку из рук отца.
Помню, я стою, за одну руку меня держит мама, за другую отец, и он – совершенно беспомощен. И я от обиды даже не могу плакать, но и сделать ничего не могу. Больнее всего было за отца – мужчина же должен быть сильным, и вдруг он даже не может понять, что произошло и спрашивает меня…»
Но доброго, по словам Константина, было намного больше: «Однажды, перед детским летним лагерем меня надо было подстричь. В парикмахерской недалеко от дома стрижка стоила сорок копеек, но я тогда не понимал разницы, поэтому мы зашли в парикмахерскую в центре города, где она стоила шестьдесят.
И вот постригли меня, возле кассы мама наощупь перебирает в кошельке копейки и понимает, что не хватает… И тут проходивший мимо мужчина достает три рубля и отдает администратору за мою стрижку».
«На школьные родительские собрания водить маму и папу приходилось мне»
В начальной школе Косте было трудно. Уроки, по маминой просьбе, у него проверяли соседи. Они же помогали в делах, требовавших пригляда – подклеить учебники, проверить дневник.
Еще очень помогла школьная продленка.
Со второго класса с помощью соседей мальчик научился сам снимать показания электросчетчика и заполнять квитанции.
Еще до школы у него была домашняя обязанность сопровождать родителей в поездках по городу (например, в поликлинику). Дошкольник Костя неплохо справлялся с этой задачей, даже раньше других детей выучил цифры, правда, иногда путал автобусы 46 и 64.
«Я повзрослел раньше сверстников, потому что рано стал самостоятельно передвигаться. Когда мне было восемь лет, мы переехали на новую квартиру, и я каждый день ездил с двумя пересадками встречать маму с работы, с ее фабрики, где она расшивала по трафарету ватные одеяла. Для меня это было делом обычным».
Когда Костя пошел в школу, большой разницы с одноклассниками из семей зрячих не почувствовал, наоборот, ощущал себя взрослее.
Правда, однажды он пришел в школу в неглаженой рубашке – дома быстро переоделся, не обратив внимание, во что. Но после замечания учительницы одежду себе выучился гладить сам – сначала рубашки, потом брюки.
«На родительские собрания в школу в Костином же сопровождении родители ходили регулярно. Не сообщать им про собрания мальчик было попытался, но классная руководительница хорошо знала домашний телефон Сомовых.
«Даже при том, что иногда пытался скрыть неприятные мне вещи, родители мне доверяли. Это доверие я ценил и злостно злоупотреблять им не пытался».
Хулиган «за компанию»
«Возможно, из-за родителей я вырос очень мягким человеком. Родителям просто не мог перечить.
Бывало, конечно, обидно слушать рассказы друзей про то, как они ездили с отцами на дачу или на рыбалку. У нас дачи не было, но тут уж ничего нельзя было поделать.
До пятнадцати лет в крупные неприятности Костя не попадал. Попробовал было курить с пацанами, но тут же был уличен мамой, у которой недостаток зрения компенсировался очень тонким нюхом. Лет в семнадцать несколько раз пил в компании пиво и разок попробовал нюхать клей – неудобно было отказаться. Но вино попробовал в первый раз в двадцать один год – за столом с родителями. А вот с выбором профессии и устройством в жизни сначала никак не ладилось.
Учиться после школы Константин тоже пошел «за компанию». Как у сына инвалидов у него была возможность поступить в автодорожный техникум, но вместе с друзьями он выбрал училище. Правда, быстро понял, что ошибся, стал прогуливать занятия, и однажды даже перерезал телефонный провод над дверью своей квартиры, чтобы мастер не дозвонилась отцу с жалобами. В конце концов, из училища пришлось уйти, не окончив.
При этом хулиган и прогульщик Костя продолжал по первой просьбе водить маму и папу, куда им было нужно.
«С одной стороны, это было сложно, потому что с возрастом стал замечать, как прохожие оборачиваются на подростка, который ведет двоих незрячих. С другой, родителей своих я очень люблю, и с детства ощущал, что за них отвечаю.
Никогда не забуду, как мама, собирая меня в училище, продала свои новые венгерские сапоги, которые купила по талонам.
В училище одежда уже была свободной, поэтому на «сапоги» мне купили новые брюки.
«Мне помогали, теперь я помогаю»
В 2002 году у Константина умерла мама – оторвался тромб. Отца не стало в 2008. И Костя перестал быть хулиганом.
«Внезапно пришло осознание, что я должен помогать другим людям так же, как они помогали мне.
Постепенно взялся за ум – сам устроился работать дворником, отучился на бухгалтера, сам поступил на психфак в Омский пединститут, женился».
Костя и Светлана переехали на север Омской области, в город Тара, открыли два кафе. Бизнес рос, вскоре родился сын. И тут родители заметили, что с ребенком что-то не так. Мальчик очень поздно и плохо начал разговаривать, его направили в коррекционный детский сад.
«Жене, хоть она коррекционный педагог по образованию, принять состояние ребенка оказалось сложнее, чем мне.
Легче стало через полгода. Во-первых, сыну поставили диагноз – «дислексия» – и он начал делать маленькие успехи, во-вторых, благодаря детскому саду мы увидели других особых детей. По сравнению с ними состояние нашего ребенка было легким.
Тогда мы с женой решили открыть в Таре центр социальной интеграции «Шаг за шагом».
Сначала к нам пришли мамочки знакомых особых детей. У кого – музыкальное образование, у кого – педагогическое. Потом, уже с ними вместе, мы стали помогать тем мамам, у которых опустились руки.
Мы проводили музыкальные занятия, организовали психологическую помощь родителям. Дети нашей студии даже выступали на городских праздниках!»
А еще Константин ведет тренинги для мам особых актеров.
Для заработка супруги Сомовы открыли пекарню, делают бездрожжевой хлеб, и планируют превратить бизнес в социальное производство.
Константин продолжает общение с незрячими – в основном, это знакомые родителей. «Они говорят мне «ты – наш, ты вырос среди нас и многое понимаешь. Рассказывают о своих переживаниях, о которых не будут слушать другие.
Вы, например, знаете, что незрячему очень сложно в магазине самообслуживания, особенно когда никто не принимает его всерьез и некому помочь?»
Сейчас по интернету Константин консультирует несколько незрячих мам зрячих детей. «Им интересно, как я воспринимал те или иные вещи, как их чувствует зрячий, – уточняет Костя.
– Из детства я запомнил, как помогали нам. Благодаря этому я теперь могу помогать другим. Надеюсь, что и они, когда вырастут, не пройдут мимо чужой беды.
Несмотря на то, что мама была мусульманкой, Христианство мне всегда было гораздо ближе. При этом очень долго к Богу у меня были вопросы, например, «почему рождаются слепые люди?» А потом я понял: «Да кто я такой, чтобы задавать Богу такие вопросы?» У кого-то из святых я слышал фразу, что «душа по природе своей христианка» – вот этой идеи и стараюсь придерживаться».
