Городские сумасшедшие, деревенские дурачки, юродивые и блаженненькие всех мастей – за что их испокон веку любили у нас и привечали? Несмотря на причуды и придури что-то в них есть удивительное, чудесное. Но чем они так берут нас за душу?
Кадр из фильма Б.Хлебникова «Сумасшедшая помощь».
Странные люди занимали мое воображение с детства. Наверное с того момента, когда я познакомилась с Леней Биби, Ленечкой – деревенским дурачком, пожилым капризным ребенком. На пальце он носил серебряное кольцо, оставшееся от матери, и хитро выпрашивал у всех, кто его привечал, вкусненькое. На похоронах Ленечки плакали и светло печалились почти все известные мне бабушки и тетеньки моего родного села…
Если в деревне таких, как Леня Биби, не слишком много, то в городе, особенно в мегаполисе, их с избытком. Несколько колоритных безумцев легко может припомнить каждый горожанин.
Он стоит на этом перекрестке почти каждый день, в ясную погоду, в дождь, в снег, в мороз и в жару. Он – неопределенного возраста мужчина с синдромом Дауна. В руках у него полосатая черно-белая палочка, он регулирует дорожное движение – наряд дорожной полиции, проезжающий мимо, всегда отдает ему честь. Я вижу его там уже много лет, он всегда на посту. И честно сказать, я не вполне уверена в том, что это самое дорожное движение сможет обойтись без этого прекрасного героя двух центральных городских улиц.
Дядя Володя живет где-то на задворках старого городского театра и всегда выходит погулять, одевшись странновато. Если верхняя одежда – теплая, то на ногах – шлепанцы, а если дядя Володя в майке и панаме, обувью могут стать и резиновые рыбачьи сапоги. Он уходит недалеко – совершает променад неподалеку от дома. Очень любит знакомиться с парочками – здоровается за руку и с молодым человеком, и с девушкой. Ладонь у дяди Володи большая и мягкая, борода окладистая и седая, а один глаз косит. Он очень любит разговоры за жизнь, про мир во всем мире и про любовь, конечно. Прощаясь, всегда предупреждает барышню, со значением произнося: «Остерегайся охламонов, Наташа (или Маша, или Даша)!» Одна такая барышня рассказывала мне, что дядя Володя имя ее угадал – она не представилась при этой случайной встрече.
«Купите газету, ну пожалуйста, купите!» Эти слова, произносимые с просительной и очень детской интонацией в центре города, принадлежат инвалиду в нелепой шапочке и многолетней куртке. Создается ощущение, что говорит он эти слова всегда, тихонько передвигаясь и волоча за собой сумку с колесиками, битком набитую прессой. Газеты и журналы у него покупаешь всегда, за любую названную цену. И всегда очень стыдно, что помочь ему больше нечем – он сам справляется, как умеет, как может. Он учит тебя тому, чему ты никак не можешь научиться, двоечник, – состраданию.
Писатель Собачкин же учит терпению. Он ходит по редакциям газет и приносит свои краеведческие заметки – много-много страниц текста разных жанров: есть там и рассказы, и эссе, и музейное описание, и стихи. Хорошо пишет, на самом деле, увлеченно и крупным, разборчивым шрифтом. Однако пишет о том, что уже давным-давно известно, читано-перечитано и писано-переписано. Он, маленький человечек с седой головой на сгорбленных плечах, в кургузом пиджачке и с растрепанным портфельчиком, словно вывалился из тома Гоголя, да не смог забраться обратно. Мыкается, наступая огромными, не по размеру ботинками, на длинные штанины, громко объясняя всем, кто еще готов его слушать, как важно, важно знать историю и чтить ее. Как он, Собачкин, чтит. И ведь он прав, как он прав!
А иногда, летними вечерами, когда жара спадет и можно немного вздохнуть, на проспект выходит она – сумасшедшая поэтесса. Наверняка она живет в старинном доме, в квартире с антикварной мебелью. Одевается поэтесса ярко и вычурно: вся увешанная бусами и гирляндами, закрученная в платки, она похожа на невиданную заморскую птицу, случайно залетевшую в среднюю полосу России. Она поет, бормочет свои стихи-песни, кружится-кружится, как мотылек. И на сердце отчего-то, кроме острого чувства неясной жалости, – радость и ощущение, что не все так уж серо и плохо в этом мире.
Давным-давно мою подругу Олю спросили: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Оля, которая в тот момент была юна и от того мечтательна, не задумываясь, ответила: «Городской сумасшедшей».
Когда Оля выросла, то стала работать социальным работником в большом городе: кормить бездомных, собирать для них одежду по добрым людям, устраивать убогих и одиноких по приютам и больницам. Она одевается, как ей удобно, особенно не обращая внимания на моду. Она спит на работе, потому что нет смысла ехать домой на два часа. Она с трудом выдерживает критику родных и друзей, которые говорят ей, что помогать людям можно, только имея годовой доход с трехсот крепостных душ. Она – маргинал. И она явно не там, где норма. Кажется, ее желание сбылось?
Сама Оля, когда говорит о городских сумасшедших, выдвигает теорию урбанистического их происхождения: город транслирует себя через людей, которые не защищены толстой броней нормальности. Город говорит с нами… Но я думаю, это говорит не сам город – говорят души тех людей, которые распахнуты для нас, которые доверяют нам свои сокровенные идеи, мысли и слова, пусть даже странные на первый взгляд.
Кадр из фильма Б.Хлебникова «Сумасшедшая помощь».
Для чего-то в этом мире нужно все, что в нем есть. И городские сумасшедшие тоже нужны. Для того, чтобы научить нас любви.
