«В этом есть свой драйв. В отпуске мне, например, этого даже не хватает», – признается Ирина Редько, координатор добровольцев службы «Милосердие», отвечая на вопрос о том, как она справляется с выгоранием в благотворительности.
Ирина Редько. Фото: диакон Андрей Радкевич
– Что, на ваш взгляд, самое сложное в работе благотворителя? Из-за чего возникают разговоры о выгорании?
– Мне кажется, самое сложное – взять на себя ответственность и быть дисциплинированным. Все мы склонны с горки катиться, а регулярная помощь подопечному требует собранности и организованности.
А выгорание происходит, я думаю, от непонимания человеком того, зачем он помогает. У него появляется гордостная мысль: «Я приду и спасу весь мир». А люди продолжают болеть, просить, нуждаться.
Помогающему важно уметь разделять свою и чужую жизнь. Человек сам отвечает за то, что жизнь его сложилась так, а не иначе, за то, как он общается с родственниками, как ведет себя дома, как он устроил свой быт. Мы не можем за него решить его личные вопросы, мы можем предложить варианты помощи, хотя бы и десять раз. Но если, например, подопечный отказывается – это его воля и мы за это не в ответе. Здесь не может быть чувства вины, претензий к себе.
С другой стороны, в нашей работе необходимо смирение – в православном понимании этого слова. Не мысль о том, что я хуже, чем я есть, а осознание реального себя. Нужно понимать, что я не лучше того человека, которому помогаю. Например, в нашей координаторской работе иногда приходит в голову мысль, что все вокруг болящие и немощные и «нужно им помогать».
Но тут надо прийти в себя и вспомнить, что я – из той же серии. Я ведь тоже иногда могу свалиться без сил и очень хотеть, чтобы ко мне кто-нибудь пришел и налил теплый чай.
Очень важно расставить приоритеты. Когда присылают просьбу о том, что в следующее воскресенье у нас генеральная уборка в храме, могут возникнуть мысли, что, вообще-то, хотелось поспать или посмотреть кино. И тут надо для себя решить, что все-таки важнее. Спать и отдыхать, конечно, нужно, но если говорить о подобном выборе…
У нас лежала женщина в больнице из пермского края. Мне надо было к ней прийти, помочь купить билеты. Это значит, что надо было выйти из дома в семь утра, дойти до нее, забрать паспорт и деньги, прийти на вокзал, купить билеты и привезти их обратно. Мне, конечно, очень не хотелось так рано вставать и мотаться на метро туда-сюда. Но когда, сделав все необходимое, я подходила к больнице, то почувствовала, что у меня в душе – радость. Бывает другая радость, если отказываешься от сиюминутных удовольствий.
– Что делать, если просьб становится все больше, и нет сил, ресурсов со всем разобраться? Как вы реагируете на такие ситуации?
– Меня печалит, когда падает сразу десять срочных просьб – я понимаю, что это выше моих сил. Но если не начинать сходить с ума, все постепенно устраивается. Оказывается, то, что представлялось очень важным, может потерпеть, какие-то просьбы сами собой отпадают, другие разрешаются неожиданным образом.
Я недавно была у человека, к которому хожу как доброволец уже три года, но в последнее время бываю редко. И вот я узнала, что за два месяца моего отсутствия в его жизни произошли существенные изменения. Он ходил на курс массажа и там познакомился с девушкой – студенткой, снимающей фильм об инвалидах. Она заинтересовалась его ситуацией, и к тому же у нее оказалась очень пробивная мама – они добились того, чтобы он прошел обследование на дому. Приехали врачи, сделали кардиограмму, взяли анализы, назначили лечение в дневном стационаре. У этой девушки есть машина и время каждый день возить его в больницу, чтобы ему сделали капельницы и процедуры.
Это было то, о чем я думала два года. Я понимала, что все это, наверное, надо сделать, но у меня ни времени, ни сил на это не хватало. Я переживала, но Господь все управил.
– Откуда вы берете спокойствие и веру в то, что все сложится хорошо?
– Я не помню, в какой душеполезной книжке я прочитала совет: поэтому-то и надо молиться, что у тебя много дел. Надо молиться, и Бог поможет.
– И вас не утомляет необходимость бесконечно решать чужие проблемы?
– В этом есть свой драйв. В отпуске мне, например, этого даже не хватает. Трудности в любом случае есть, но к ним надо спокойно относиться. Иногда не понимаешь, с какого бока подступить, хочется отложить проблему в дальний ящик. Можно, действительно, отложить до завтра, а на утро все-таки пойти и сделать необходимое.
– Работа с людьми считается тяжелой и неблагодарной. Вы не только подопечным помогаете, но и своим сотрудникам-волонтерам обязаны объяснять все тонкости мастерства.
– Меня это только обогащает. Мне рассказывали, что у священников бывает, что когда им задают непростой вопрос, они отвечают не от себя, а от Духа. Они говорят такие вещи, о которых даже не знали. Я, понятно, не сравниваю себя с батюшками, у них особое служение, но иногда кажется, что в беседе действительно вот так вдруг что-то осознается, открывается новый взгляд. Доброволец задает вопрос о том, как поступить в его ситуации, а ты по-новому видишь всю жизнь.
– У вас есть свой способ переключения из режима работы на режим отдыха?
– В голову то и дело приходят какие-то мысли по работе. Но если это не что-то экстренное, то можно просто записать хорошую идею в блокнот или в телефон и сделать необходимое после выходного. Я хотела бы научиться соблюдать баланс между своими интересами, интересами своей семьи и интересами подопечных. Но это искусство, в котором долго упражняются.
Человеку вообще, время от времени, нужна тишина – это нормально. Можно взять выходной или отпуск. А в целом, если что-то не получается, нужно учиться дальше: падать, разбивать коленки, вставать, просить у Бога помощи, осознавать свою немощь и идти вперед. Еще нужно не бояться спрашивать, не бояться быть собой.
Читайте также на эту тему:
Благотворительность – это как робот Валли
Выгорание благотворителя: как с ним справиться
