В Мировом рейтинге благотворительности – 2012, который составила британская организация Charities Aid Foundation (признана в РФ иноагентом), Россия пасет задних. По размаху волонтерской работы и объему частных пожертвований мы пока что действительно уступаем странам с развитой рыночной экономикой, хотя эксперты и отмечают, что в последние годы россияне стали уделять благотворительности больше внимания. Куда больше вопросов при взгляде на рейтинг вызывают лидерские позиции таких стран, как Туркменистан, Шри-Ланка и Либерия. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выясняется, что все дело не в особых душевных качествах жителей беднейших регионов мира, а в специфике самого рейтинга.
В основу Мирового рейтинга благотворительности легли данные, полученные исследовательской компанией Gallup. В рамках всемирного социологического опроса, который проводился в 146 странах и охватил 95% населения Земли, респондентам предлагалось ответить на десятки различных вопросов. Три из них имели косвенное отношение к благотворительности. Социологов, в частности, интересовало, занимались ли их собеседники за последний месяц каким-либо из перечисленных видов деятельности:
1) делали денежные пожертвования в благотворительные организации;
2) занимались организованной волонтерской работой;
3) оказывали помощь нуждающимся незнакомым людям.
Именно ответы на эти вопросы и использовали в британском фонде для выявления самой щедрой и милосердной нации. Впоследствии, анализируя рейтинг Charities Aid Foundation (CAF), эксперты задавались вопросом, почему организация решила оценивать уровень благотворительности именно по этим параметрам, которые многим представляются весьма неоднозначными. Выходит, ларчик просто открывался: такой список вопросов не был их продуманным выбором – они просто взяли имеющиеся под рукой данные и на их основе сделали довольно спорные выводы.
Британских благотворителей привлекала возможность впервые в истории отрасли сравнить большинство стран мира при помощи стандартных параметров. «Прелесть нашего исследования в том, что один и тот же вопрос задается везде. Один и тот же в каждой стране! Тогда только и можно сравнивать», – говорил в октябре прошлого года идейный вдохновитель Мирового рейтинга благотворительности Ричард Харрис.
Участие в волонтерской работе и денежные пожертвования засчитывались в ходе опроса по самому широкому счету. Волонтером и жертвователем считался всякий, кто помогал политическим партиям или организациям, благотворительным фондам, общественным организациям, религиозным общинам. Какие виды помощи учитывались в третьем вопросе ни Gallup, ни CAF не уточняют. Для рейтинга 2012 года использовались сведения, собранные в 2011 году. В большинстве стран опрашивались репрезентативные группы численностью в тысячу человек в возрасте старше 15 лет. В государствах с большой численностью населения (Китай, Индия, Россия) интервьюировали по две тысячи человек. Сбор информации велся по телефону или при очной встрече – в зависимости от качества телефонного покрытия в конкретной стране.
Проанализировав данные Gallup, специалисты Charities Aid Foundation на основе трех параметров вывели среднее арифметическое для каждого государства. Именно этот коэффициент и определил место страны в благотворительной табели о рангах. Например, «индекс доброты» у возглавляющих список Австралии и Ирландии равен 60-ти. На Зеленом континенте жертвовали деньги 76% респондентов, занимались волонтерством – 37%, помогали нуждающимся – 67%. На Зеленом острове на первый вопрос утвердительно ответили 79% граждан, на второй – 34%, на третий – 66%. В сумме это дало указанный коэффициент.
Самая верхушка рейтинга выглядит весьма предсказуемо (почетное третье место, к слову, заняла Канада): во всех этих странах довольно высокий уровень жизни, развито гражданское общество, а благотворительность, взаимовыручка и волонтерство – это три кита, на которых держится социум. Однако уже при взгляде на топ-10, куда наряду с благополучными Новой Зеландией, США, Нидерландами, Великобританией и Данией, попали Индонезия и Парагвай, возникает некоторое недоумение. Оно многократно усиливается, если посмотреть на вторую десятку: Либерия, Иран, Туркменистан, Шри-Ланка, Тринидад и Тобаго, Филиппины, Гонконг, Оман…
Дальше – больше. Вполне европейские и относительное сытые Хорватия, Болгария, Черногория, Румыния плетутся в хвосте в компании с Руандой, Того и Бурунди. Германию и Швецию уверенно опережают Маврикий и Сомалиленд. Жителям Франции, Бельгии и Италии стоит поучиться заботе о ближних у волонтеров из Судана, Афганистана и Камбоджи.
Не меньше вопросов возникает и по поводу места, на котором в конечном счете оказалась российская благотворительность. Ей отвели 127-ю позицию из 146 стран. И это прогресс: в 2010 году Россия заняла 138-е место, а год спустя – 130-е. По данным Gallup, в месяц, предшествовавший опросу, 7% россиян жертвовали деньги на благотворительность, 17% занимались волонтерской работой, а 29% помогали незнакомым людям. По сравнению с предыдущими годами в России стало больше жертвователей, но снизилось число волонтеров и помощников. «Индекс доброты» в итоге упал с 21 до 18. В абсолютных цифрах наша страна входит в первую десятку по количеству волонтеров – 21 млн человек, что объясняется, главным образом, высокой численностью населения.
Низкое место России в глобальном рейтинге, возможно, никого бы не удивило, если бы не сравнение с другими странами постсоветского пространства, которые, если верить отчету CAF, ушли по уровню благотворительности далеко вперед. Так, Азербайджан занял в рейтинге 76-е место, Молдавия – 88-е, а Белоруссия – 91-е. Но ни объективные данные, ни субъективные ощущения не позволяют говорить о том, что в указанных страна благотворительность развита настолько лучше, чем в России.
Исследование CAF помогает установить некие глобальные закономерности в сфере благотворительности. Например, результаты опросов показали, что за последние пять лет средний уровень вовлеченности в благотворительную деятельность в мире снизился по всем трем параметрам на два-три процента. Или что в 2009 и в 2011 году было отмечено два резких спада в мировой благотворительности: в первом случае это связали с мировым финансовым кризисом, во втором – с относительно небольшим числом техногенных и природных катастроф (чем их больше, тем охотнее люди помогают нуждающимся). Или что помощь незнакомым людям является самым распространенным видом благотворительной деятельности (этим занимается в среднем 45% населения), а волонтерство – наименее распространенным (28%). Первый вид помощи более типичен для бедных стран, второй – для богатых. Или что молодежь жертвует деньги реже стариков, а мужчины – реже женщин. Зато представители сильного пола чаще занимаются волонтерством и оказывают непосредственную помощь нуждающимся.
Однако попытка сделать объективное сопоставление по странам, надо признать, не удалась. Это уже пятая версия рейтинга, и все предыдущие разы эксперты отмечали, что рейтинг на основе данных, собранных таким образом, не выдерживает никакой критики. Оно и понятно: подходить к 146 странам с одной меркой – гиблая затея. Аршином общим измерить нельзя не только Россию, но также Пакистан и Бельгию, Малави и Новую Зеландию. На любой подобный опрос налагают отпечаток национальный менталитет и культурные особенности.
Во-первых, сами слова «благотворительность», «пожертвования» и «волонтерство» в разных языках приобретают разные оттенки смысла, так что англичанин и малаец, услышав один и тот же (казалось бы) вопрос, поймут его совершенно по-разному. Интересно было бы узнать – проводился опрос иностранными сотрудниками Gallup или местными интервьюерами? Если иностранцами, то насколько правильно их поняли опрашиваемые? Если местными – то кто может знать, как интервьюер адаптировал вопрос в разговоре с соотечественником? О чем они вообще там разговаривали на самом деле?
Во-вторых, в погоне за чистотой эксперимента и объективностью исследования Gallup задавал в каждой стране стандартные вопросы, никак не поясняя, что же имеется в виду, например, под волонтерской работой. Скажем, помощь в церковном приходе в традициях одной страны считается волонтерством, а в другой – нет. А брошенную в шляпу уличному музыканту мелочь где-то воспринимают как помощь незнакомому человеку, а где-то – нет. Жители Дании и Мавритании должны были сами догадываться, о чем их спрашивают. Естественно, каждый человек и уж тем более представители столь непохожих культур отвечали на вопросы, исходя из собственных представлений о том, как устроен мир.
В-третьих, опрос никак не учитывал местных традиций и сложившегося уклада жизни. Если в странах Западной Европы помощь нуждающимся – почетное, но все же добровольное дело, то в Средней Азии система взаимопомощи в рамках своего квартала – это поведенческий императив. Не подчинившийся ему становится изгоем. Узбек, конечно, назовет обязанность по охране общественного порядка в своем районе волонтерской деятельностью. Но с принятым на Западе пониманием волонтерства это не будет иметь ничего общего.
Наконец, в-четвертых, в правилах разных народов – преуменьшать или, напротив, преувеличивать значение своего бескорыстного труда. Кто-то из скромности или, ожидая подвоха, солжет, что другим не помогает, а кто-то, опасаясь общественного порицания, расскажет о собственных свершениях на волонтерском поприще, даже если таковых не было и в помине. Никакой верификации полученных сведений в рамках исследования Gallup не проводилось – все принималось на веру. Низкий рейтинг многих европейских стран социологи объясняют, в частности, тем, что часто их жители бескорыстно делают добро, но не осознают свою деятельность как благотворительную. В других странах – противоположная картина.
По мнению Игоря Задорина из исследовательской группы «Циркон», характерной чертой рейтинга CAF является «приписывание декларациям смысла реального поведения». «Люди в опросах не «состоят в волонтерских организациях», не «жертвуют деньги», и не «помогают нуждающимся». В опросах они говорят, что «состоят», «жертвуют» и «помогают». На то, что прилично говорить, а что не очень, сильно влияют социокультурные факторы, социальные нормы, принятые в обществе, а в разных странах они отличаются друг от друга», – отмечает социолог.
Держа в уме все эти факторы, гораздо проще понять, откуда взялись, мягко скажем, неожиданные результаты. Например, нетрудно объяснить сенсационное лидерство Туркменистана по охвату волонтерской работой. 58% жителей этой страны, если верить Gallup, вовлечены в добровольчество. Таких размахов волонтерское движение не приобретало нигде и никогда, что само по себе вызывает подозрения. А если учесть, что Туркмения – это страна, где гражданские свободы и частная инициатива не в чести, то такой результат становится попросту абсурдным.
Социологи не уточняют, что сами туркмены подразумевают под волонтерством, какого рода услуги они оказывают нуждающимся и насколько добровольна и бескорыстна их помощь. Да и в целом проверить, насколько искренни были респонденты (особенно в стране с авторитарным режимом), не представляется возможным. Если копнуть поглубже, выяснилось бы много любопытного, и рейтинг пришлось бы основательно пересмотреть. Но такой задачи – докапываться до сути – у социологов не было. Они хотели получить общественный срез в планетарном масштабе. И то, что он получился больше похож на отражение в кривом зеркале, авторов опроса не сильно расстроило.
Представители CAF, впрочем, охотно признают, что их методология далека от совершенства. По словам вышеупомянутого Ричарда Харриса, который занимает в фонде пост директора по исследованиям, два года назад ООН резко осудила ситуацию с соблюдением прав человека в Туркменистане – стране, занимающей в рейтинге CAF первое место по помощи волонтеров. «Почему (так происходит)? Наверное, потому, что людей там заставляют работать? Но не могу же я вписывать в рейтинг, что правительство страны в немилости у мирового сообщества. Я допускаю, что они выглядят глупо на первых местах. Но так у людей появляется возможность указать своему правительству на конкретику, разоблачающую его истинную природу», – отмечает Харрис.
Именно в том, чтобы «менять положение дел на местах», представитель британского фонда видит главную миссию рейтинга. Пусть он необъективен и тенденциозен, но если он помогает расшевелить политические элиты, если он провоцирует власти на то, чтобы изменить ситуацию с благотворительностью в лучшую сторону, – значит, все не зря. «Моя надежда на политиков, которые, видя свою страну ниже других, начинают что-то делать. Россия – одна из важнейших стран мира. Хотелось бы, чтобы ваше правительство смутилось, увидев цифры», – заключает Харрис.
А директор CAF-Россия Мария Черток, со своей стороны, добавляет, что для создания объективной картины необходимо учитывать не только сам факт пожертвования или бескорыстной помощи, но и их объемы. По словам Черток, если бы она проводила подобное исследование, она бы интересовалась тем, сколько денег респонденты пожертвовали в благотворительные организации и сколько времени они проработали в качестве волонтера.
Рейтинг CAF – это наглядное доказательство того, что ко всякого рода спискам, «топам» и хит-парадам не следует относиться слишком серьезно. При более взвешенном подходе Мировой рейтинг благотворительности можно было бы сделать более адекватным. Опрошенные Российским фондом помощи эксперты говорят о том, что для более объективного ранжирования стран следовало бы учитывать также корпоративную благотворительность (в России она очень развита). Не менее важно и то, когда человек делал пожертвования – до или после уплаты налогов. Это позволило бы понять, бескорыстным ли был поступок человека или он таким образом пытался оптимизировать налоговые платежи. Кроме того, отдельным пунктом, по мнению специалистов, стоило бы включить вопрос о жертвовании одежды и другого имущества. В России и странах Запада такой вид помощи очень распространен, но в рейтинге CAF он не нашел должного отражения.
Однако самый большой вопрос, который вызывает Мировой рейтинг благотворительности, – зачем он вообще нужен? Если оставить в стороне состязание национальных самолюбий, то что получим в остатке? Хорошо, если, как утверждает Ричард Харрис, рейтинг вынудит правительства отдельных стран вплотную заняться проблемой благотворительности. Но сам он никаких проблем не решает. Столбики цифр сами по себе никого не спасут.
С 80-страничным отчетом CAF можно ознакомится на сайте организации.
